Помогает ли психотерапия. Как помогает психотерапия человеку? Хочу, чтобы он…

Весь день перевариваю свежую (это сарказм) мысль о том, что психотерапия помогает не всем.

« Как же так, мне же она помогла».

Терапия начинается, когда« вот так жить дальше» становится болезненней, чем меняться. А меняться очень больно, поэтому нормальные люди предпочитают это лишний раз не делать.« Прежде чем будет достигнут терапевтический эффект, напряжение, вызванное конфликтом, должно быть болезненнее для индивида, нежели стресс от попытки разрешить этот конфликт», - пишет Карл Роджерс.

А потом всегда есть шанс сбежать и вернуть все« как было», тем более, что окружение в целом готово поддержать тебя в том, чтобы ты не менялся и оставался привычным.

Это напоминает анекдот про« Сколько психотерапевтов надо, чтобы заменить лампочку?». Естественно,« один, если лампочка готова меняться».

Некоторые психотерапевты до сих пор допускают три популярные ошибки.

(Ну, вы понимаете, что я настолько велик, что сейчас буду разоблачать мифы о психотерапии не у клиентов, а у самих терапевтов).

Первая - что терапия приносит облегчение, и в этом ее задача.

« Можно долго ходить к психотерапевтам? Ну, вообще всю жизнь. Мы же всю жизнь чистим зубы. Каждый день. Каждый день моем полы. Подавленные эмоции - это экскременты души. Душе нужно постоянно проходить катарсис, очищаться. Это нормально», - из интервью одного психолога.

Когда я начал консультировать и осваивать психотерапию, я был уверен, что владею средством исцеления, и чувствовал собственную силу, когда помогал клиентам погрузиться в их чувства. Несмотря на мои злоключения с рядовым первого класса Джонсом, а также на многие другие, я поверил в то, что катарсис - это ключ к эмоциональному и ментальному здоровью. Мне казалось очевидным, что задача психотерапии состоит в том, чтобы добраться до подавленных эмоций и вызвать их разрядку.

Все-таки, это лишь часть правды обо всех нас, но, чтобы понять насколько ограничена эта правда, мне понадобилось еще десять лет...

Как я теперь понимаю, эмоции открывают очевидный доступный путь к субъективному. Наши чувства, очевидно, возникают на такой глубине, на которую не так легко проникнуть рациональности, объективным измерениям или сознательным намерениям. Они свидетельствуют о наличии коллизий и устремлений, которые мы даже для самих себя можем вербализовать или объяснить лишь частично. Так что такой знакомый, стереотипный вопрос психотерапевта« Что вы чувствуете?», конечно же, направлен туда, куда надо. Трудность состоит в том, что его используют не в меру, и те, кто его задает, иногда принимают дверь за целый мир, который лежит за ней.

Что это за мир? В этой книге я по-разному пытался назвать его, определить, прикоснуться к нему. Выглядит это так, как будто я вынужден указывать на него не прямо пальцем, а левым локтем или даже правой ягодицей.

Субъективность, неосознаваемое, наш глубочайший центр - вот некоторые из ориентиров в этом мире, но то, к чему они ведут, исчезает где-то вдалеке.« Палец, указывающий на луну, - еще не луна». Все же существует достаточно много общего
между этими понятиями и другими терминами и концепциями, и я чувствую, что теперь я лучше понимаю, что ищу.

Дж. Бьюдженталь« Искусство психотерапевта»

Вторая - кто инсайт это круто, и инсайт меняет все. Этим болеют как фрейдисты, так и гештальтисты. Особенно гештальтисты, конечно, они очень любят фокусы, когда человек« все понимает» в течение пары минут.

Ну и мой любимый фрейдист от меня постоянно ждал инсайтов. (Так и не дождался!). Вернее, у нас были небольшие разногласия по этому вопросу - насколько они вообще возможны. Моей стратегией было« ну ок, в общих чертах понятно, давайте проверим на жизни и посмотрим, что поменяется», а не« я все понял, теперь это понимание точно все поменяет!».

Такое« причинное мышление» восходит, по крайней мере, к Фрейду, хотя сам Фрейд в свое время пришел к пониманию того, что« одного инсайта недостаточно». Но все же, к великому огорчению, эти размышления неявно содержатся во множестве психотерапевтических трудов и в практике многих психотерапевтов - они представляют широко распространенный ложный взгляд на психотерапию. Те, кто работал с пациентами глубоко и достаточно долго, как правило, осознают: самого по себе знания о том, что положило начало паттерну поведения, недостаточно, чтобы вызвать психотерапевтическое изменение, - точно так же как знания о том, что столкнуло с горы камень, недостаточно для того, чтобы остановить его падение (использовать объективный образ в разговоре о столь субъективном предмете!).

Я несколько раз персонально наблюдал случаи, когда человек« все понимал». И не однократно! Некоторые люди могут годами« все понимать» и каждый раз новое.

Третья - проблема с наименованием и интерпретацией.

Применение интеллектуальной интерпретации составляет важнейшую часть классического психоанализа... Только совсем недавно основное внимание было переведено на другую часть уравнения: не имеет значения, насколько точна интерпретация, важно лишь, в какой степени она принимается и ассимилируется клиентом.

Проследить симптомы до причин, до их зарождения в детском возрасте или осознать те пути, посредством которых симптомы упрощают невыносимые жизненные ситуации, может оказаться либо вообще безрезультатным, либо повлечь за собой отрицательный результат, если клиент не может принять такую интерпретацию. Таким образом, и в работе с детьми, и в психоанализе, и в консультировании все меньше внимания уделяется словесной, интеллектуальной интерпретации возможных причин или смысла человеческого поведения. Пришло время осознать, что мы не меняем с должной эффективностью поведение человека, предлагая ему интеллектуальную картину его паттернов, независимо от ее точности.

Карл Роджерс

Вот, скажем, Катя недавно вернулась от психотерапевта и гордо сообщила, что у нее мания величия и комплекс неполноценности одновременно ! На что я только тяжело вздохнул.

Естественно, ей понравилась такая интерпретация - она вся такая противоречивая, загадочная вся! К тому же совершенно понятно, как« лечится» мания величия: надо выкинуть треуголку. Ну то есть« никак».

Истинно говорю вам: пока это будет называться« мания величия» и« комплекс неполноценности» - это неизлечимо.

Если все это сложить, то картина получается примерно такая:

Человек понимает, что дальше так жить нельзя и готов на все . Он приходит к терапевту. Терапевт ничего не делает, а только создает обстановку, в которой человек может относительно безопасно исследовать себя. В процессе исследования, естественно, случаются инсайты, разные облегчения и человек« все понимает». Это все есть. Но это - не главное.

А главное состоит в том, что надо пробовать жить по-новому, с учетом того, что ты знаешь.

Вот тут терапия и перестает работать. Вернее, тут наконец-то есть финальный шанс с нее« соскочить», которым почти все и пользуются.

Ну потому что поговорить, получить облегчение и инсайты - это одно, а вот работать... Простите! Тем более, что есть теперь много полезной информации, полученной в ходе терапии, которую можно плодотворно использовать.« Я не могу это сделать, потому что у меня комплекс неполноценности». Или« у меня слабый Меркурий, ничего не поделаешь».

Информация, полученная в ходе консультации, может прекрасно использоваться для индульгирования. Еще бы, у меня теперь есть объяснение, почему я такое гавно. Более того, я это говно« принял в себе» (вот теперь заживем!).

Тренинги, кстати, настолько любимы народом потому, что дают в концентрированном виде все эти прекрасные моменты терапии. Вот, например, реальный отзыв об очередном тренинге:

« Светланочка, золотой человечек! Спасибо Тебе за Твою деятельность! Даришь Свет! Недаром имя у Тебя такое;-). Время сложное на дворе, и живя в городе, часто теряется ниточка с Силами Вселенной...(((Ты даешь прямую возможность прикоснуться к Волшебству! И так все понятно-понятно и ясно-ясно становится, что все возможно в этом мире! Светлана дает пошаговую инструкцию как определять главную цель, правильно ее формулировать, смотреть„ твое или не твое“ эта цель и добиваться ее. Мне помогло. Осталось теперь начать работать в нужном направлении».

Стало« все понятно» и осталось теперь начать работать, да.

« Работа» стоит отдельного упоминания, но тут все очевидно: если вы хотите, скажем, здоровое тело, то надо всего-то тратить 20 минут каждый день на упражнения . Нет, потратить неделю,« похудеть к морьку» и потом всю жизнь оставаться прекрасным не выйдет .

Таким образом, терапия проваливается ровно по тем же причинам, по каким вокруг так много толстых и некрасивых людей. Все понимают (то есть, дело вовсе не в информированности), что гавно жрать вредно, но ведь оно такое вкусное!

А еще можно« ходить в зал» и не добиваться никаких улучшений.

Я вот, например, не могу ежедневно выделить 20 минут на медитацию. При этом лишние 20 минут у меня есть. И медитация помогает. Но однако же.

У меня часто спрашивают, помогает ли психоаналитическая психотерапия? Поможет ли мне работа с Вами?

Как правило, я избегаю давать прямой ответ, и поступаю так не только в силу скромности))) Обычно я спрашиваю о том, как думает сам клиент или говорю: «Давайте посмотрим»… Делаю я так для того, чтобы не давать «лишней надежды», не становиться миссией и спасителем в его глазах.

Большие ожидания в начале работы обычно ведут к идеализации, а затем, когда клиент по-настоящему погружается в свой внутренний мир, к глубочайшему разочарованию и чувствам отчаянья и безнадёжности. Часто бывает, что эти чувства невозможно пережить, и это ведёт к обрыву терапии. Зачастую это происходит довольно быстро, на первых сессиях, когда ещё нет глубокого доверия, и не сформированы терапевтический отношения, а страх погружения в бессознательное и начинающий перенос пугает. Для многих людей это вообще привычный стиль поведения: очароваться, увлечься, вдохновиться, а потом разочароваться, обесценить и бросить…

Так как же все-таки возможно ответить на этот вопрос: «Помогает ли психотерапия?» Здесь, на бумаге, где достаточно времени и пространства. С одной стороны, казалось бы, здесь можно было бы ответить: «Да, помогает», и объяснить, почему… Но это был бы слишком простой ответ, а в психоанализе мы не можем удовлетворяться простыми поверхностными ответами, нам нужно более глубокое понимание. Поэтому я предлагаю немного переформулировать вопрос, например: «Поможет ли мне психотерапия?» На вопрос: «Сможете ли Вы принять психотерапевтическую помощь и воспользоваться ей». Этот вопрос более точно отражает суть происходящего.

Зачастую, приходя в психотерапию, люди ждут, что их будут лечить по определённой методике (как в классической медицине) и вылечат без и внутреннего согласия и желания, буквально «насильно» избавят от мучающих симптомов. Ведь в детстве часто насильно лечат детей, когда они хотят поболеть, спрятаться в болезнь от трудностей жизни… Болезнь, как душевная, так и физическая, обычно является неким психическим убежищем от трудностей жизни, а точнее — от внутренних конфликтов и переживания чувств, этой жизнью вызываемых.

Именно эту модель взаимодействия ребёнка с родителями часто пытаются разыграть клиенты, спрашивая, поможет ли им психотерапия. Но задача нашей работы в психоаналитической психотерапии избежать отыгрываний и приблизиться к понимаю происходящего в бессознательном.

То есть моя задача, как психотерапевта, — помочь клиенту увидеть душевные силы, управляющие им, состоящие, как из желаний, так и из нежеланий, протестов, сопротивления, создать пространство для их изучения, понимания и примирения. Анализ помогает понять себя, свое бессознательное, свои внутренние мотивы, но что-то изменить оказывается лишь в силах клиента…

В русском языке есть одна пословица: «Коня можно подвести к водопою, но напиться он может только сам». Это на сто процентов действует в психоанализе. Успех психотерапии во многом зависит от готовности клиента принимать помощь и меняться. И на самом деле это не так просто, как кажется… Ведь принять помощь — это значит лицом к лицу столкнуться со своим внутренним миром, со своими чувствами, со своими желаниями и протестами, идущими из детства.

Как правило, это оказывается непросто потому, что аналитик обычно отказывается играть роль всемогущего родителя, и вместо удовлетворения желаний клиента интерпретирует их истоки. Это может вызывать обиду и злость, с которыми нужно иметь мужество столкнуться и пережить. Освободиться от каких-либо чувств мы можем, только пережив их ещё раз, так сказать, «овладев ими», так уж устроена наша психика.

Аналитик «плавает» рядом с клиентом по волнам его переживаний и помогает понять, что происходит, находится рядом, давая тем самым поддержку, но не более того. Он не хватается спасать клиента, давать ему советы, оказывать «действенную» помощь, клиент учится плыть по волнам сам. Кому-то это может показаться жестоким, но настоящая аналитическая работа проходит именно так. Мы не даём клиенту не только рыбу, но не даём и удочку, а помогаем эту удочку сделать самому и самому поймать рыбу, и самому её приготовить. И это одна сторона вопроса, а в другой части — аналитик буквально выкармливает и взращивает младенческую часть клиента, разделяя с ним все чувства и переживания. Вот такая непростая работа предстоит в психоаналитической терапии.

Конечно, очень многое зависит здесь от отношений в паре терапевт-клиент, от того сложится ли рабочий альянс, и в то же время огромная часть успеха зависит от самого клиента, от его готовности понимать, переживать, меняться, терпеть, а на самом деле — выдерживать душевную боль. Это всегда непросто, и в то же время всегда ведёт к внутренним изменениям, а, значит, и к улучшению качества жизни. Просто улучшения порой оказывается принять очень трудно, иногда даже труднее, чем ухудшения…

Подходя к завершению данной статьи, важно осветить ещё один пункт. Кому-то может показаться, что я вообще вывожу за скобки ответственность психоаналитического терапевта за результат совместной работы. Но это не так. Эта ответственность, безусловно, есть, но, как ни странно, она больше не перед клиентом, а перед самим собой. В аналитической процессе терапевт несёт ответственность за сам процесс, за его стабильность, за его рамки и границы, за его аналитичность и самое главное — за свою квалификацию.

Всё описанное выше, конечно, имеет смысл, если терапевт соответствует своей квалификации, то есть имеет достаточное количество часов личной терапии (в аналитической практике это от 500 часов личного опыта) супервизии и теоретической подгтовки…

- Вы психолог?
-Да.
- А что Вы делаете?
- В смысле?
- Какие-то процедуры, уколы?
- Нет.
- Просто разговариваете?
-Да.
- Ну, хоть таблетки то приписываете?
- Нет, я не врач, я психолог.
Телефонный разговор с несостоявшимся клиентом

В настоящее время наблюдается определенный спрос в психологической помощи. Это обусловлено, во-первых, (культурологически и социально) возрастанием ситуации неопределенности и необходимости выбора в современном мире, и как следствие этого - тревоги у современного человека, во-вторых (психологически) - повышением уровня психологической культуры населения.

Особый интерес представляет второй фактор - психологический, так как социальные и культурологические факторы, обусловливающие потребность в психологической помощи существовали во все времена. Однако, именно появление в сознании современного человека психологической культуры - знания о психологии и проблемах психологического плана - формирует у последнего потребность в психологической помощи. По этой причине первыми клиентами психолога/психотерапевта после появления этих специалистов были выпускники психологических факультетов.

Психологическая терапия «работает» посредством слова, воздействующего на сознание клиента, в отличие от медицины, «работающей» на физиологическом уровне и не предполагающем включенность пациента в лечебный процесс. Психотерапия апеллирует к сознанию клиента и предполагает определенную степень активности, осознанности, рефлексивности, то есть его включенность в терапевтический процесс. Медицинские препараты действуют помимо воли человека, независимо от того, верит он либо нет в их действие. Воздействие же психотерапии во многом опирается на веру в нее клиента. С некоторой долей условности можно сказать, что «Терапия - это магия, которая работает, если в нее веришь!».

Следовательно, к клиенту психолога/психотерапевта предъявляются другие требования, чем к пациенту врача. Если пациенту для успешного излечения необходимо послушно и аккуратно выполнять назначения врача, то к клиенту психолога/психотерапевта таких требований больше.

Определение клиента как человека, у которого есть проблемы неполно. Далеко не каждого человека, у которого есть какие-либо трудности, можно отнести к категории клиентов. Даже если признать тот факт, что проблемы есть у каждого человека, то, пожалуй, не все они относятся к проблемам психологического уровня. В свою очередь далеко не каждый человек, имеющих именно психологические сложности, осознает их как таковые.

Таких людей мы можем считать условными или потенциальными клиентами . Это вовсе не значит, что они будут спешить к вам на прием. И даже если такой человек окажется в вашем кабинете, то еще не факт, что он автоматически перейдет в разряд ваших клиентов. Есть еще ряд условий, наличие которых позволит вам определить человека, оказавшегося в вашем кабинете, как клиента. Попробуем выделить эти условия. На мой взгляд они следующие:

1. Добровольность;
2. Признание авторства своих проблем;
3. Признание своих проблем как проблем психологических;
4. Признание того факта, что психотерапия помогает (наличие элементов психологической картины мира);
5. Признание психолога/психотерапевта как профессионала.

Только наличие всех вышеперечисленных условий дает нам основание определять человека, находящегося на приеме у психолога/психотерапевта, как клиента. То, как в дальнейшем сложится терапевтический контакт, зависит уже в большей степени от мастерства психолога/терапевта.

Рассмотрим примеры недостаточности (дефицитарности) условий:

1. Недобровольность обращения за психологической помощью. Ситуация : Кто-то другой приводит (отправляет) человека к психологу (родители - ребенка; супруг - супруга; педагог - ученика и др.). Послание - «С ним что-то не так…Сделайте с ним что-нибудь)»;
2. Непризнание человеком авторства своих проблем. Ситуация : Человек добровольно приходит к специалисту, но считает, что в его проблемах виновен кто-то другой (супруг, родитель, ребенок, начальник…). Послание - «Если бы не он…»;
3. Непризнание своих проблем как проблем психологических. Ситуация : Человек добровольно приходит к специалисту, но считает, что имеющаяся у него проблема вызвана непсихологическими причинами. Послание - «Дайте мне совет, рецепт…»;
4. Непризнание факта, что терапия помогает. Ситуация: Человек не обращается за психологической помощью. Послание - «Зная я вашу терапию…»
5. Непризнание психотерапевта как профессионала. Ситуация: Человек обращается к специалисту из конкурентных побуждений. Послание: «Я лучше знаю…»

И еще одно, на наш взгляд, важное условие: клиент должен сам за себя платить… Опыт показывает, что если клиент не платит сам, то он не принимает на себя ответственность за терапию. Оплата, как известно, создает дополнительную мотивацию для работы, а так же дает клиенту ощущение автономии от психолога/терапевта.

Попробуем сейчас дать рабочее определение клиента.

Клиент - это человек, добровольно обратившийся за психологической помощью к специалисту, идентифицирующий свои проблемы как проблемы психологические, признающий свои вклады в их возникновение, а также признающий психолога/терапевта, как специалиста, который может помочь их решить.

Таким образом, психолог/психотерапевт Вам не поможет если Вы:

• Считаете, что нет проблем психологических;
• Не верите в психологию/психотерапию;
• Не признаете авторитета психолога/психотерапевта;
• Считаете, что Другие люди, обстоятельства и пр. виноваты в ваших проблемах;
• Не готовы активно включаться в процесс решения своих проблем;
• Ждете от психолога/психотерапевта готовых советов, решений, предписаний, рецептов.

Совершенно очевидно, что есть люди, которым психотерапия не помогает. Причин тому множество.

Это могут быть люди, выбравшие «не ту таблетку ».
Страдание, дискомфорт, тупик, и вместе с тем надежда, а еще СМИ, рекомендации авторитетных персон или отзывы счастливчиков, которым терапия помогла, зачастую подталкивают людей обратиться к психологу или психотерапевту за помощью. Однако дальше приходится чем-то платить. И я говорю не только о времени, эмоциональных и материальных затратах, связанных с прохождением психотерапии, хотя и они весьма внушительны.

Я о том, что не любому человеку идею взросления возможно продать.

Иногда человек хочет избавиться от какого-то своего мучения. Одновременно с этим, он оказывается совершенно не готов воспринять и смочь выносить реальность таковой, какая она есть: со всеми её законами и данностями. А еще с тем фактом, что прошлое невозможно ни исправить, ни просто вычеркнуть и забыть.

Правильнее было бы сказать – придется пережить шок от увиденного, обнаружить себя выжившим и начать искать смысл жить дальше, несмотря на всё то, что происходило с человеком прежде.
Но только жить теперь как-то иначе: в этом несовершенном мире, приняв и своё несовершенство тоже. А к этому вдобавок ещё и свои одиночество, отдельность, слабость, окончательность всего сущего, неизвестность будущего, и при этом — неотвратимость последствий любого из своих выборов и ответственности за них. Ну и так далее. То есть сила сопротивления изменениям может превышать все вложения, делающиеся в сторону перемен.

Иногда люди ждут, что от самого факта обращения к специалисту в их жизнь твердой поступью войдет Счастье. И на терапии они всё также ждут: «Ну когда же? Когда же станет легче?». А легче не становится, потому что жизнь сама по себе — штука нелегкая, хоть и простая по своему устройству. Счастье глазами ребенка и счастье взрослого – явно не одно и то же.

То есть, чтобы начало помогать, ожидания от жизни (и, как следствие — от терапии) тоже придется пересматривать, постепенно, преодолевая обиды, депрессию, боль и трагедию своего прошлого, вместе с терапевтом перерабатывая и оплакивая все это, переходить от привычных жалоб и обвинений к реалистичному витальному запросу.

Потому что терапия призвана решать не вопросы «осчастливливания» или облегчения, а помогать учиться жить, исходя из того дефицита, где человек себя обнаружил в настоящем, и с теми ресурсами, которые ему только лишь предстоит отыскать.

Терапия способна создать лишь возможность для того, чтобы крепчать и находить в себе мужество: к взрослению, то есть ясному незамутненному видению реальности и совладанию с ней. Находить силы, помогающие отсоединяться от детских ожиданий и представлений. И это бывает порой непереносимо трудно, потому что касается изменения привычного восприятия как себя и своих реальных возможностей, так и других людей и окружающего мира в целом.

Бывает и такое, что таблетка выбрана верно, но человек не ожидал , что для его прихода в реальность потребуется столько времени. Это происходит, когда сила желания своих изменений и сила сопротивления переменам примерно равны. На работу с пониманием и присвоением этой противоборствующей энергии (но на мой взгляд, конечно, защищающей человека от приходящего извне, так как он уже имел неполезный опыт влияния авторитетного окружения) может уходить действительно немало времени, энергии и терапевтического принятия.
И с этим ничего не поделаешь, сопротивление можно только принять и уважительно к нему относиться, обсуждая на встречах: порой удельный вес набирается, зреет в человеке постепенно. Но потом, как правило, происходит характерный рывок, какой-то резкий переход на новый уровень, где работа идет уже на другой глубине и в другом темпе (ресурсы-то все равно прибывают, рано или поздно начнется развитие).

Естественно, есть и те, кто пришел « не к тому Морфеусу ». Это может быть не тот терапевт, потому что субъективно не понравился, не подошёл, не внушил доверия ни как человек, ни как проводник в терапевтическом процессе. Что ж, всё бывает. Антипатию никто не отменял. Бывает, что не срослось, не получилось сотрудничества, и люди имеют полное право отказаться от этого специалиста, чтобы пойти искать себе другого проводника, и поискав, выбрать того, с кем им все равно, неизбежно предстоит спуститься в свой Ад.

Но антипатия – еще не показатель непрофессионализма. Если есть нарушения Этического Кодекса, тогда эти нарушения должны быть выявлены и, собственно, подтверждены доказательствами.
Психотерапевт, который разглашает конфиденциальные данные, безостановочно болтая о своих клиентах где попало, предлагает двойные отношения или обмен иными услугами, кроме согласованной изначально платы за свою работу, эксплуатирует сексуальность клиента или принуждает его к сексу, запугивает, из личной выгоды пользуясь клиентским «переносом» и прочие нарушения Этики, должен понести ответственность за свои умышленные вредоносные действия. Для этого существуют Этические Комитеты, призванные разбираться с подобного рода нарушениями и принимать решения о продолжении психотерапевтической практики конкретного специалиста.

Однако реальное причинение вреда клиенту, и клиентское восприятие терапевта, который причиняет вред (потому что быстро не помог или сказал то, что не понравилось) – не одно и то же. Факты вреда обнаруживаются по реальным действиям. И если вредящих клиенту действий не выявлено, а обвинение и распространение таких обвинительных комментариев имеет место – это называется клеветой. То есть распространением заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Статья 128.1 Уголовного Кодекса Российской Федерации, между прочим. И терапевт, являющийся гражданином своего государства, как и другие его граждане, имеет законное право обратиться в Суд с целью защиты чести и достоинства, если его привилегия жить с чистой репутацией и незапачканным именем кем-то умышленно нарушена.

Некоторым людям «одного Морфеуса недостаточно ». Их травма в прошлом была настолько существенной, глубинной и во всех смыслах опустошающей, а к настоящему времени успела обрасти столь тяжелыми и многослойными негативными последствиями, что диалоговой психотерапии может быть просто недостаточно.

Нередко бывает, что люди доходят до терапевтической поддержки в тяжелейшем состоянии, и их ресурсы (всех видов) ничтожно малы, в то время как серьезную работу, связанную с лечением от депрессии, например, делать необходимо прямо сейчас.

Порой клиентам требуется дополнительное медикаментозное лечение (которое может быть назначено только психиатром), психотерапевтические или учебные группы (где необходимо присутствовать и желательно активно участвовать), самоанализ (необходима рефлексия), медитативные практики (требует энергии, воли и времени) или хотя бы даже ведение дневника (который нужно садиться и писать, а это также требует волевых усилий и затрат времени).

Или необходимо просто больше встреч со своим терапевтом, а им и на одну встречу в неделю приезжать стоит огромного напряжения. То есть ч асто это случаи, когда человек запрашивает жизнеизменяющую психотерапию, и ожидает наступления в своей повседневной жизни внешних значительных и резких перемен. Однако выдерживать может только поддерживающий формат работы.

Как в сказке «Каша из топора», ? Не наваристо, потому что кроме воды и топора ничего в котел не кладётся, а исцеление буквально, только в обмен на деньги, получить проблематично.

Наверняка есть и другие причины неработающей психотерапии, в том числе связанные с непониманием реально выполнимого запроса, квалификацией делающего терапию специалиста, реалистичности оценки ресурсов для ее прохождения и состояния клиента. Поэтому в любых случаях, когда есть ощущение, что терапия не помогает, очень важно вносить эту тему в обсуждение с терапевтом (я говорю о всех случаях, кроме Этических нарушений, с ними все же нужно разбираться отдельно). Вот тогда появляется шанс.

Недавно я впервые в жизни плавала на каяке – двухместной пластиковой лодке, где каждый гребец управляет веслом с двумя лопастями. Весло берется посередине в обе руки (локти под прямым углом на ширине плеч) и синхронно с партнером совершаются попеременные гребки ("левый", "правый", "левый", "правый"...). Для того, чтобы скорректировать курс, нужно сделать несколько гребков только с одной стороны (хочешь повернуть направо – гребешь левой, и наоборот).

Поскольку мы плыли вдоль скал, волны периодически сносили нас к опасному берегу и появлялась необходимость немного разворачивать каяк. Едва завидев, что скалы становятся чуть ближе, я начинала активно отгребать от них подальше, но лодка будто меня не слушалась и продолжала нестись к берегу. Я молча злилась на партнера, который словно не замечал моих усилий и опасного курса и продолжал ритмично чередовать гребки. Мне казалось, что это из-за него мне так тяжело пытаться повернуть. Плечи уже ныли от непривычной нагрузки, а скалы становились все ближе. В отчаянии я собиралась кричать партнеру, чтобы он тоже начал поворачивать, но тут внезапно нос лодки менял направление, и вот уже нас несло в открытое море. Наверное, если бы кто-то посмотрел на нас сверху, зизгагообразная траектория нашего движения выглядела смешно.

На берегу в ответ на мои удивленные жалобы "Она будто меня не слушается, я совсем не понимаю, правильно ли я гребу! Поворачивает будто сама по себе!" партнер объяснил мне, что даже у такого маленького судна есть своя инерция: наш разгон плюс плотность воды и морское течение. Эффект от моих усилий был, просто видимым он становился не сразу. Оказывается, ожидая быстрого результата (как на привычном мне самокате на городском асфальте), я совершала массу лишних гребков, теряя надежду и ощущение, что от меня здесь что-то зависит, а затем это бессилие подкреплялось внезапным (для меня) резким поворотом лодки в противоположную сторону и необходимостью снова исправлять курс.

Ощущение полной дезориентации, собственного бессилия, отчаяния и вымотанности напомнило мне состояние, которое нередко посещает клиента в процессе психотерапии. "Что вообще происходит и меняется ли что-нибудь?!" – знакомый вопрос, звучащий периодически в голове человека, в очередной раз выходящего из кабинета терапевта. "Что я здесь делаю? Какой в этом смысл? Я только хожу, разговариваю, трачу деньги, а в моей жизни ничего не меняется!"

Психотерапевт, знакомый с этими обесценивающими жалобами на собственном опыте, сочувственно вздохнет. Порой даже зная, что многие процессы идут в глубине и скрыты от глаз, теряешь терпение и надежду – настолько медленно и неуловимо происходят изменения, а иногда еще и меняется все не так и не в том месте, как ожидал. Почему так происходит?

Здесь мне кажется довольно подходящей известная метафора психики как айсберга в бескрайнем океане (хотя образ клиента как человека, пытающегося грести на айсберге, вызывает отдельные вопросы). И все-таки, попробуйте представить себе степень сопротивления и инерции (отсроченного результата) при попытке сдвинуть с места такую массу, скрытую под водой.

Человек, отрицающий или не осведомленный о том, какой процент его психического материала скрыт от осознания и насколько мощное влияние он оказывает на его жизнь, обречен метаться в отчаянии, постоянно бросая начатое или пребывать в иллюзии полного контроля.

Если развивать этот образ, то лучшее, что может делать для себя клиент в терапии, это:

• По возможности равномерно производить гребки в одном направлении, давая себе право на отдых, но не забывая при этом об изначальной цели (скажем, не замерзнуть в одиночестве на своей глыбе льда). То есть, терпеливо и регулярно ходить на сессии, прикладывая усилия для внутренней работы;
• В сопровождении более опытного инструктора (терапевта) осторожно нырять и исследовать масштабы и особенности подводной части своего айсберга (психики). Особенно глубоко, конечно, не нырнешь, но какое-то представление получить возможно;
• Примириться с реальностью: айсберг не феррари, плыть будет медленно и с большими усилиями; часто будет казаться, что ничего не меняется, и это нормально.
• Довериться океану и собственной интуитивной (бессознательной) силе. То есть, не пытаться лихорадочно контролировать все поверхностным умом, приняв, что есть нечто гораздо более глубокое и мудрое;
• Замечать, что жизнь – это не только "когда приплывем", но и здесь и сейчас. Тем более, что наш айсберг навсегда с нами. Смотрите, как красиво.