Бунин Иван Алексеевич
Сны Чанга
Не все ли равно, про кого говорить? Заслуживает того каждый из живших на земле.
Некогда Чанг узнал мир и капитана, своего хозяина, с которым соединилось его земное существование. И прошло с тех пор целых шесть лет, протекло, как песок в корабельных песочных часах…
Вот опять была ночь - сон или действительность? - и опять наступает утро - действительность или сон? Чанг стар, Чанг пьяница - он все дремлет.
На дворе, в городе Одессе, зима. Погода злая, мрачная, много хуже той, китайской, когда Чанг с капитаном встретили друг друга. Несет острым мелким снегом, снег косо летит по ледяному, скользкому асфальту пустого приморского бульвара и больно сечет в лицо каждому еврею, что, засунувши руки в карманы и сгорбившись, неумело бежит направо или налево. За гаванью, тоже опустевшей, за туманным от снега заливом слабо видны голые степные берега. Мол весь дымится густым серым дымом: море с утра до вечера переваливается через мол пенистыми чревами. Ветер звонко свищет в телефонных проволоках…
В такие дни жизнь в городе начинается не рано. Не рано просыпаются и Чанг с капитаном. Шесть лет - много это или мало? За шесть лет Чанг с капитаном стали стариками, хотя капитану еще и сорока нет, и судьба их грубо переменилась. По морям они уже не плавают-живут «на берегу», как говорят моряки, и не там, где жили когда-то, а в узкой и довольно мрачной улице, на чердаке пятиэтажного дома, пахнущего каменным углем, населенного евреями, из тех, что в семью приходят только к вечеру и ужинают в шляпах на затылок. Потолок у Чанга с капитаном низкий, комната большая и холодная. В ней всегда, кроме того. сумрачно: два окна, пробитые в наклонной стене-крыше, невелики и круглы, напоминают корабельные. Между окнами стоит что-то вроде комода, а у стены налево старая железная кровать: вот и все убранство этого скучного жилища, если не считать камина, из которого всегда дует свежим ветром.
Чанг спит в уголке за камином. Капитан на кровати. Какова эта чуть не до полу продавленная кровать и каков матрац на ней, легко представит себе всякий, живавший на чердаках, где нечистая подушка так жидка, что капитану приходится подкладывать под нее свою тужурку. Однако и на этой кровати спит капитан очень спокойно, лежит, - на спине, с закрытыми глазами и серым лицом, - неподвижно, как мертвый. Что за чудесная кровать была у него прежде! Ладная, высокая, с ящиками, с постелью глубокой и уютной, с тонкими и скользкими простынями и холодящими белоснежными подушками! Но и тогда, даже в качку, не спал капитан так крепко, как теперь: за день он сильно устает, да и о чем ему теперь тревожиться, что он может проспать, и чем может обрадовать его новый день? Было когда-то две правды на свете, постоянно сменявших друг друга: первая- та, что жизнь несказанно прекрасна, а другая - что жизнь мыслима лишь для сумасшедших. Теперь капитан утверждает, что есть, была и во веки веков будет только одна правда, последняя, правда еврея Иова, правда мудреца из неведомого племени, Экклезиаста. Часто говорит теперь капитан, сидя в пивной: «Помни, человек, с юности твоей те тяжелые дни и годы, о коих ты будешь говорить: нет мне удовольствия в них!» Все же дни и ночи по-прежнему существуют, и вот опять была ночь, и опять наступает утро. И капитан с Чангом просыпаются.
Но, проснувшись, капитан не открывает глаз. Что он в эту минуту думает, не знает даже Чанг, лежащий на полу возле нетопленого камина, из которого всю ночь пахло морской свежестью. Чангу известно только одно: то, что капитан пролежит так не менее часа. Чанг, поглядев на капитана уголком глаз, снова смыкает веки и снова задремывает. Чанг тоже пьяница, он тоже по утрам мутен, слаб и чувствует мир с тем томным отвращением, которое так знакомо всем плавающим на кораблях и страдающим морской болезнью. И потому, задремывая в этот утренний час, Чанг видит сон томительный, скучный…
Видит он:
Поднялся на палубу парохода старый, кислоглазый китаец, опустился на корячки, стал скулить, упрашивать всех проходящих мимо, чтобы купили у него плетушку тухлых рыбок, которую он принес с собою. Был пыльный и холодный день на широкой китайской реке. В лодке под камышовым парусом, качавшейся на речной мути, сидел щенок, - рыжий кобелек, имевший в себе нечто лисье и волчье, с густым жестким мехом вокруг шеи, - строго и умно водил черными глазами но высокой железной стене пароходного бока и торчком держал уши.
Продай лучше собаку! - весело и громко, как глухому, крикнул китайцу молодой капитан парохода, без дела стоявший на своей вышке.
Китаец, первый хозяин Чанга, вскинул глаза кверху, оторопел и от крика и от радости, стал кланяться и цокать: «Ve"y good dog, ve"y good!» - И щенка купили, - всего за целковый, - назвали Чангом, и поплыл он в тот же день со своим новым хозяином в Россию и вначале, целых три недели, так мучился морской болезнью, был в таком дурмане, что даже ничего не видел: ни океана, ни Сингапура, ни Коломбо….
В Китае начиналась осень, погода была трудная. И стало мутить Чанга, едва вышли в устье. Навстречу несло дождем, мглою, сверкали по водной равнине барашки, качалась, бежала, всплескивалась серо-зеленая зыбь, острая и бестолковая, а плоские прибрежья расходились, терялись в тумане - и все больше, больше становилось воды вокруг. Чанг, в своей серебрившейся от дождя шубке, и капитан, в непромокаемом пальто с поднятым капюшоном, были на мостике, высота которого чувствовалась теперь еще сильнее, чем прежде. Капитан командовал, а Чанг дрожал и воротил от ветра морду. Вода ширилась, охватывала ненастные горизонты, мешалась с мглистым небом. Ветер рвал с крупной шумной зыби брызги, налетал откуда попало, свистал в реях и гулко хлопал внизу парусиновыми тентами, меж тем как матросы, в кованых сапогах и мокрых накидках, отвязывали, ловили и скатывали их. Ветер искал, откуда бы покрепче ударить, и как только пароход, медленно ему кланявшийся, взял покруче вправо, поднял его таким большим, кипучим валом, что он не удержался, рухнул с переката вала, зарываясь в пену, а в штурманской рубке с дребезгом и звоном полетела на пол кофейная чашка, забытая на столике лакеем…. И с этой минуты пошла музыка!
Дни потом были всякие: то огнем жгло с сияющей лазури солнце, то горами громоздились и раскатывались ужасающим громом тучи, то потопами обрушивались на пароход и на море буйные ливни; но качало, качало непрерывно, даже и во время стоянок. Вконец замученный, ни разу за целых три недели не покинул Чанг своего угла в жарком полутемном коридоре среди пустых кают второго класса, на юте, возле высокого порога двери на палубу, отворявшейся только раз в сутки, когда вестовой капитана приносил Чангу пищу. И от всего пути до Красного моря остались в памяти Чанга только тяжкие скрипы переборок. дурнота и замирание сердца, то летевшего вместе с дрожащей кормой куда-то в пропасть, то возносившегося в небо, да колючий, смертный ужас, когда об эту высоко поднятую и вдруг снова завалившуюся на сторону корму, грохочущую винтом в воздухе, с пушечным выстрелом расшибалась целая водяная гора, гасившая дневной свет в иллюминаторах и потом стекавшая по их толстым стеклам мутными потоками. Слышал больной Чанг далекие командные крики, гремучие Свистки боцмана, топот матросских ног где-то над головой, слышал плеск и шум воды, различал полузакрытыми глазами полутемный коридор, загроможденный рогожными тюками чая, - и шалел, пьянел от тошноты, жары и крепкого чайного запаха…
И. А. Бунин
Сны Чанга
Чанг (пес) дремлет, вспоминает, как шесть лет назад в Китае познакомился со своим нынешним хозяином, капитаном. За это время их судьба круто переменилась: они больше не плавают, живут на чердаке, в большой и холодной комнате с низкими потолками. Капитан спит на продавленной кровати, но Чанг помнит, какая кровать была у его хозяина прежде – удобная, с ящиками, с мягкой постелью. Чангу снится сон, как первый его хозяин, китаец, продал его щенком капитану всего за целковый. Чанга мутило всю дорогу, и он не видел ни Сингапура, ни океана, ни Коломбо, мимо которых проплывал пароход.
Чанг просыпается оттого, что где-то внизу громко хлопает дверь. Капитан встает, отхлебывает водки прямо из бутылки, наливает немного и Чангу. Захмелевший пес видит новый сон о том, как прошла его морская болезнь, и у побережья Аравии он наслаждался прекрасным ясным утром. Капитан позвал собаку к себе в рубку, накормил и вдруг завел с Чангом беседу о том, что его волновало (как пройти “поумнее” Красное море). Потом капитан рассказывает Чангу, что везет его в Одессу, что дома его ждут красавица жена и дочка, которую он любит так сильно, что сам боится своей любви (“для меня весь мир только в ней”), но считает себя счастливым человеком. Помолчав, хозяин добавляет: “Когда кого любишь, никакими силами никто не заставит тебя верить, что может не любить тебя тот, кого ты любишь”.
Чанг просыпается и, как и каждый день в течение последних двух лет, отправляется вместе с капитаном бродить по ресторанам и кабакам, пить, закусывать, смотреть на других пьяниц. Обычно капитан молчит, но, встретив кого-либо из старых друзей, заводит разговоры о ничтожестве жизни: “Все это ложь и вздор, чем будто бы живут люди: нет у них ни бога, ни совести, ни разумной цели существования, ни любви, ни дружбы, ни честности, – ни даже простой жалости”.
Чанг опять вспоминает, как однажды ночью капитан привел его к себе в каюту. На столе стояли два портрета – девочки в локонах и стройной прелестной молодой дамы. Капитан говорит Чангу, что эта женщина не будет его любить: “Есть, брат, женские души, которые вечно томятся какой-то печальной жаждой любви и которые от этого от самого никогда и никого не любят”. Он рассказывает, как жена постепенно отдалялась от него, как он становился все более одинок.
Чанг просыпается и возвращается к однообразным ночам и дням вместе с капитаном, пока однажды не обнаруживает своего хозяина мертвым. Чанг от ужаса теряет ощущение реальности и приходит в себя только через некоторое время на церковной паперти. Из костела выходит художник, один из прежних приятелей капитана. Он подбирает собаку, и Чанг снова становится счастливым, лежа у камина в доме своего третьего хозяина. Он продолжает помнить капитана. “Если Чанг любит и чувствует капитана, видит его взором памяти, того божественного, чего никто не понимает, значит, еще с ним капитан; в том безначальном и бесконечном мире, что недоступен Смерти. В мире этом должна быть только одна правда, – третья, – а какая она, – про то знает тот последний Хозяин, к которому уже скоро должен возвратиться и Чанг”.
- Чанг дремлет, вспоминает, как шесть лет назад в Китае познакомился со своим нынешним хозяином, капитаном. За это время их судьба круто переменилась: они больше не...
- Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но...
- Прочитав этот рассказ, кто-то может задать вопрос: “Зачем Бунин пишет о жизни Чанга и капитана, его хозяина?” Как будто предвосхищая этот вопрос, писатель дает ответ...
- Капитан артиллерии и его жена Алис, бывшая актриса, живут в крепости, стоящей на острове. Осень. Они сидят в гостиной, расположенной в крепостной башне, и говорят...
- И. А. Бунин является типичным представителем писателей рубежа веков. Бунин – фаталист, его произведениям свойственны пафос трагичности и скептицизма. Его творчество перекликается с концепцией модернистов...
- И. А. Бунин является типичным представителем писателей рубежа веков. Бунин – фаталист, его произведениям свойственен пафос трагичности и скептицизма. Его творчество перекликается’ с концепцией модернистов...
- Траншея неглубокая, сухая и пыльная – наспех отрытая за ночь в только что оттаявшем от зимних морозов, но уже хорошо просохшем пригорке. Чтоб не высовываться,...
- Немецкая глагольная система непроста в изучении не только с точки зрения наличия сложных грамматических временных форм, отделяемых и неотделяемых глагольных приставок, многочисленных рамочных конструкций, неправильных...
- П. Кальдерон Саламейский алькальд В селение Саламея входит на постой полк солдат под предводительством капитана. Они очень измучены долгим, изнурительным переходом и мечтают об отдыхе....
- Р. Б. Шеридан Соперники Бравый капитан Джек Абсолют влюблен в очаровательную Лидию Лэнгвиш, а его друг Фокленд питает страсть к кузине Лидии Джулии. Девушки отвечают...
- Введение Любовная лирика как разновидность письменной литературы появилась в России в 18 веке. Конечно же, в русском фольклоре существовала любовная песня. Но древнерусская литература не...
- Список глаголов, употребляемых с определенными предлогами – фразовые глаголы В представленных в данной таблице конструкциях выбор предлога диктуется глаголом. Подходящее по смыслу существительное выбирается говорящим...
Название: Сны Чанга
Жанр: Рассказ
Продолжительность:
3мин 17сек
Аннотация:
Чанг и его хозяин капитан живут в Одессе на чердаке старого пятиэтажного дома. Когда-то хозяин Чанга был настоящим капитаном, ходил на своем пароходе в разные страны. Однажды в Китае у старого китайца он дешево купил щенка. И вот они уже 6 лет вместе. Капитан – пьяница, жизнь которого однажды изменилась и покатилась под откос. Чангу он также наливает водку и собака с удовольствием лакает ее из своей миски.
Очень часто Чанг видит сны, в которых все еще было по-другому. Красавец – капитан когда-то был счастлив, он любил море, он любил свою жену и маленькую дочку. Чанг видит, как они вместе ходили в Красном море, какая прекрасная погода была, как вкусно его кормили.
Но однажды счастье закончилось. Чанг помнит, как капитан, ревновавший свою красавицу-жену, однажды выстрелил в нее. Чанг помнит, как корабль однажды налетел по вине капитана на подводные камни.
И теперь они ведут нищенскую жизнь в убогой каморке. И однажды утром капитан не проснулся. Чанг испытал ужас. Всю похоронную процессию он провел окаменевшим и никак не мог прийти в себя. Только около дверей костела его увидел друг капитана, художник, и забрал к себе жить. Теперь у Чанга третий хозяин. Но прежний все еще с ним, в его памяти.
И.А. Бунин — Сны Чанга. Прослушать краткое аудио содержание онлайн.
Перу И.А.Бунина принадлежит множество повестей и рассказов, занимающих читателя и сегодня. Подробней хочется остановится на произведении Сын Чанга. Чанг – это собака, именно он и является главным героем, а автор изображает мир глазами пса.
С самых первых строк И.А.Бунин вопрошает: не все ли равно про кого говорить? Заслуживает того каждый из живых на земле…. Чанг и его хозяин, капитан, живут в Одессе. И хозяин, и его пес – пьяницы. И если хозяин пьет из бутылки, то перед Чангом всегда стоит миска с водкой или еще чем-то пьянящим. Чанг и капитан живут вот уже шесть лет в узкой и довольно мрачной улице, на чердаке высокого дома. Комната, где они обитают – некрасива и неуютна, Чанг спит в уголке за камином, а капитан – на продавленной кровати с нечистой и жидкой подушкой. Глядя на это, Чанг с горечью вспоминает, что было время, когда капитан плавал по морям и спал на ладной, высокой кровати, с белоснежными подушками и тонкими простынями. А теперь, проснувшись утром, капитан не открывает глаза, а около часа лежит и о чем-то думает, о чем – Чанг и не знает. Затем капитан встает и начинает обычный день. День состоит из завтраков, обедов, ужинов – все с неизменной выпивкой и беседами. Беседует капитан с кем-нибудь из старых друзей, или с новыми знакомыми – неизменно он говорит о правде жизни, состоящей в том, что нет людей с совестью, Богом, честностью, нет – и не будет… Все эти беседы слушает Чанг, лежа под столом, и никак не может понять, соглашается ли он сам с капитаном или не соглашается? Ему так и не удается это понять - в мозгу туман и хмель… Но вот начинает играть музыка и Чанг всем существом отдается музыке, он возвращается в сны, которые часто ему снятся. А видит он то время, когда был еще щенком, доверчивым щенком, которого продали тому капитану. Видит свое первое путешествие по морю, свои страдания от морской болезни, видит капитана. Капитан в его снах чист и аккуратен, пахнет одеколоном и часто говорит о своей жене и дочке. Жену он любит всем сердцем, а еще больше дочь, и время от времени признается псу, что счастлив…
Но проходит время и Чанг начинает замечать, что от капитана все чаще пахнет вином. Капитан все так же беседует с Чангом, и говорит, что он все понял тогда, когда жена одна была на балу, а вернулось с глазами совершенно далекими и темными. Снятся Чангу и другие слова капитана – про то, что стоило только капитану услышать запах ее черных волос, как он уже сходил с ума. Вот такие сны видит Чанг. Иногда он просыпается от грохота и спросонья не может понять, что это – опять ли ударился по вине пьяного капитана пароход о подводные рифы или вновь капитан выстрелил из пистолета в свою прелестную жену?! И лишь очнувшись окончательно, Чанг понимает, что это ресторан, а шум – от удара кулаком по столу – капитан снова сердит и кричит собеседнику: Золотое кольцо в ноздре свиньи – вот кто твоя женщина!. Так однообразно проходят дни Чанга. Но, проснувшись однажды утром, Чанг видит, что капитан бледен, а глаза его полузакрыты. Чанг вскакивает и начинает отчаянно вопить точно сшиб его автомобиль. Чанг начинает жить на кладбище, но мир не видит, чаще всего он лежит, закрыв глаза. Здесь его подбирает художник, знакомый капитана, и Чанг переселяется к нему. По существу – это уже третий хозяин Чанга, но для самого пса хозяин остается один – капитан, капитан, которого часто видит Чанг взором памяти.
На этом завершается произведение И.Бунина Сын Чанга.
Пёс Чанг сквозь дрёму вспоминает, как шесть лет назад в Китае познакомился со своим нынешним хозяином, капитаном. За это время их судьба круто переменилась: они больше не плавают, живут на чердаке, в большой и холодной комнате с низкими потолками. Капитан спит на продавленной кровати, но Чанг помнит, какая кровать была у его хозяина прежде - удобная, с ящиками, с мягкой постелью.
Чангу снится, как первый его хозяин, китаец, продал его щенком капитану всего за целковый. Пса мутило всю дорогу, и он не видел ни Сингапура, ни океана, ни Коломбо, мимо которых проплывал пароход.
Чанг просыпается оттого, что где-то внизу громко хлопает дверь. Капитан встаёт, отхлёбывает водки прямо из бутылки, наливает немного и Чангу.
Захмелевший пёс видит новый сон о том, как прошла его морская болезнь, и у побережья Аравии он наслаждался прекрасным ясным утром. Капитан позвал собаку к себе в рубку, накормил и вдруг завёл с Чангом беседу - его волновало, как пройти «поумнее» Красное море. Потом капитан рассказывает Чангу, что везёт его в Одессу, что дома его ждут красавица жена и дочка, которую он любит так сильно, что сам боится своей любви, но считает себя счастливым человеком.Чанг просыпается и, как и каждый день в течение последних двух лет, отправляется вместе с капитаном бродить по ресторанам и кабакам, пить, закусывать, смотреть на других пьяниц. Обычно капитан молчит, но, встретив кого-либо из старых друзей, заводит разговоры о ничтожестве жизни: «Всё это ложь и вздор, чем будто бы живут люди: нет у них ни бога, ни совести, ни разумной цели существования, ни любви, ни дружбы, ни честности, - ни даже простой жалости».
Чанг опять вспоминает, как однажды ночью капитан привёл его к себе в каюту. На столе стояли два портрета - девочки в локонах и стройной прелестной молодой дамы. Капитан говорит Чангу, что эта женщина не будет его любить.Он рассказывает, как жена постепенно отдалялась от него, как он становился всё более одинок.
Чанг просыпается и возвращается к однообразным ночам и дням вместе с капитаном, пока однажды не обнаруживает своего хозяина мёртвым. Чанг от ужаса теряет ощущение реальности и приходит в себя только через некоторое время на церковной паперти.
Из костёла выходит художник, один из прежних приятелей капитана. Он подбирает собаку, и Чанг снова становится счастливым, лёжа у камина в доме своего третьего хозяина. Несмотря на это Чанг помнит капитана, «видит его взором памяти, того божественного, чего никто не понимает». Капитан всё ещё с ним, «в том безначальном и бесконечном мире, что недоступен Смерти». В этом только одна правда, «а какая она, - про то знает тот последний Хозяин, к которому уже скоро должен возвратиться и Чанг».
