Жизнь и смерть Юлия Цезаря: медицинский аспект. Ученые считают, что Цезарь не страдал эпилепсией

«Он был слабого телосложения, с белой и нежной кожей, страдал головными болями и падучей, первый припадок которой, как говорят, случился с ним в Кордубе», – писал Плутарх о Юлии Цезаре (перевод Г.А. Стратановского и К.П. Лампсакова). Эти слова стали причиной множества предположений о том, какой болезнью страдал римский диктатор. У Цезаря была мигрень, гипогликемия, ленточный червь – вот лишь некоторые предположения. Чаще всего, однако, считается, что диктатор страдал от morbus comitialis – так по-латыни называлась эпилепсия.

Новую теорию предложили Франческо Галасси (Francesco Galassi ) и Хьютан Ашрафян (Hutan Ashrafian ) из Имперского колледжа Лондона. Они считают, что у Цезаря было сердечно-сосудистое заболевание, которое приводило к инсультам. По словам Франческо Галасси, чтобы лучше понять состояние здоровья диктатора, они просмотрели письменные греческие и римские источники – как литературные, так и медицинские. При этом они активно консультировались с экспертами в этой области из Италии, Великобритании и США. «Мы отказываемся принимать диагноз “эпилепсия” априори», – сказал исследователь.

Эпилепсия была хорошо известна в Древнем Риме – её симптомы часто встречаются в письменных источниках. Поэтому исследователи считают, что если бы Цезарь действительно страдал от эпилепсии, то письменных свидетельств об этом было бы намного больше.

Головная боль, головокружения и падения могут указывать на паралич конечностей. Вместе с нарушениями походки, нарушениями чувствительности и обмороками они могут указывать на инсульты. Депрессия и изменения личности также могут быть связаны с инсультами, говорит Франческо Галасси.

Авторы работы указывают, что ключом к пониманию здоровья человека часто является семейная история. Плиний Старший упоминает о внезапной смерти отца Цезаря и другого близкого родственника. Эти смерти могут быть связаны с сердечно-сосудистыми заболеваниями, считают исследователи. По словам Франческо Галасси, он и его коллега считают, что микроинсульты начались у Цезаря незадолго до его смерти, в 46 г. до н.э. или немного ранее.

Барри Стросс (Barry Strauss ) из Корнелльского университета (США), автор одной из последних книг о смерти Цезаря, говорит, что теория о сердечно-сосудистом заболевании Цезаря звучит интригующе, однако он не убеждён. Историк отмечает, что болезнь диктатора началась в Кордове, вероятно, ему предшествовало какое-то событие, такое, как травма головы. Подобное ранение могло привести к неврологическим проблемам. Кроме того, сообщается, что Цезарь быстро приходил в себя после припадков. Это делает эпилепсию наиболее вероятным диагнозом, считает Барри Стросс.

Если у диктатора были микроинсульты, то почему Плутарх пишет об эпилепсии? Это не обязательно означает, что историки не знали об инсультах. Скорее всего, полагают Франческо Галасси и Хьютан Ашрафян, Цезарь и Октавиан способствовали распространению слухов об эпилепсии, так как это считалось «священной болезнью». Эпилепсия Цезаря могла «работать» на божественный образ диктатора. Однако Барри Стросс говорит, что такой диагноз не был выгоден Цезарю: римляне считали эпилепсию плохой приметой, а «Гиппократовский корпус» (собрание античных медицинских текстов) указывает, что эпилепсия – это не священная болезнь.

При этом Барри Стросс отмечает, что теории могут дополнять друг друга. Когда он готовил свою книгу, он консультировался с неврологами, и они рассказали ему, что инсульты и травмы могут быть факторами риска для развития эпилепсии. Учитывая, что даже современные технологии не всегда позволяют подтвердить или исключить эпилепсию, «мы не можем быть уверены в диагнозе через 2 тысячи лет после приступа», заключает историк.

Рим­ский дик­та­тор Юлий Цезарь, несо­мнен­но, при­над­ле­жит к чис­лу наи­бо­лее популяр­ных и даже леген­дар­ных лич­но­стей антич­ной исто­рии. Дея­тель­ность Цеза­ря была настоль­ко обшир­ной, яркой, дина­мич­ной и пло­до­твор­ной по сво­им резуль­та­там, что уже совре­мен­ни­ки счи­та­ли его осо­бым чело­ве­ком и по-осо­бо­му вос­при­ни­ма­ли его, испы­ты­вая к нему самые раз­но­об­раз­ные чув­ства - от сим­па­тии и вос­хи­ще­ния до зави­сти и дикой нена­ви­сти. Ещё при жиз­ни Цеза­ря был сфор­ми­ро­ван его ори­ги­наль­ный образ, кото­рый затем пре­тер­пел мно­го­крат­ные пре­вра­ще­ния и в ито­ге был зна­чи­тель­но мифо­ло­ги­зи­ро­ван в антич­ной исто­ри­ко-лите­ра­тур­ной тра­ди­ции. При­сталь­ное вни­ма­ние гре­ко-рим­ских авто­ров к лич­но­сти Цеза­ря вполне объ­яс­ни­мо, если учесть, насколь­ко при­тя­га­те­лен был образ « боже­ст­вен­но­го Юлия» для его совре­мен­ни­ков и бли­жай­ших потом­ков. Как отме­тил рим­ский исто­рик Вел­лей Патер­кул, « Цезарь овла­де­ва­ет рукою пишу­ще­го и застав­ля­ет, как бы тот ни торо­пил­ся, задер­жать вни­ма­ние на сво­ей лич­но­сти» (Vell. Pat. II, 41, 1). При этом заме­тим, что обо­жест­влен­ный дик­та­тор играл важ­ную роль в идео­ло­гии Рим­ской импе­рии, ибо счи­тал­ся пред­те­чей « боже­ст­вен­но­го Авгу­ста» и дру­гих прин­цеп­сов.

Поэто­му вполне понят­но, что жизнь Юлия Цеза­ря и его тра­ги­че­ский конец, насту­пив­ший в мар­тов­ские иды 44 г. до н. э., нашли деталь­ное ото­б­ра­же­ние в антич­ной исто­ри­ко-лите­ра­тур­ной тра­ди­ции. Смерть Цеза­ря в сена­те и пред­ше­ст­во­вав­шие ей зна­ме­ния подроб­но опи­са­ны мно­ги­ми древни­ми авто­ра­ми, кото­рые сво­и­ми рас­ска­за­ми, испол­нен­ны­ми дра­ма­тиз­ма и мисти­циз­ма, слов­но под­чер­ки­ва­ют осо­бен­ную судь­бу « боже­ст­вен­но­го Юлия» , допол­ни­тель­но обос­но­вы­вая его апо­фе­оз, начав­ший­ся еще при жиз­ни.

Цезарь дей­ст­ви­тель­но был неза­у­ряд­ным дея­те­лем Рим­ско­го государ­ства, в его экс­прес­сив­ной и твор­че­ской лич­но­сти орга­ни­че­ски соче­та­лись воен­ные и поли­ти­че­ские талан­ты, дипло­ма­ти­че­ские уме­ния и бес­спор­ный лите­ра­тур­ный талант, про­явив­ший­ся в его зна­ме­ни­тых « Запис­ках» о галль­ской и граж­дан­ской войне. Цезарь был не толь­ко опыт­ным орга­ни­за­то­ром и пра­ви­те­лем, но так­же интел­лек­ту­а­лом, тон­ко раз­би­рав­шим­ся в гума­ни­тар­ных нау­ках и соци­аль­но-поли­ти­че­ской обста­нов­ке. Имен­но соче­та­ние воен­но-поли­ти­че­ских и гума­ни­тар­ных талан­тов в ито­ге поз­во­ли­ло Цеза­рю стать вла­сти­те­лем Рима и фак­ти­че­ски создать соб­ст­вен­ную монар­хию, уме­ло встро­ив её в суще­ст­ву­ю­щий государ­ст­вен­ный строй, сохра­няя таким спо­со­бом внеш­нюю рес­пуб­ли­кан­скую обо­лоч­ку. Цезарь мак­си­маль­но исполь­зо­вал свои мно­го­чис­лен­ные спо­соб­но­сти, умел в корот­кие сро­ки осу­ществлять меро­при­я­тия гло­баль­но­го мас­шта­ба. Насколь­ко мож­но судить, Цеза­рем дви­га­ли имен­но амби­ции, стрем­ле­ние к вели­чию, застав­ляв­шие его про­де­лы­вать огром­ную работу ради дости­же­ния вла­сти и сла­вы. Цезарь был цель­ной и само­до­ста­точ­ной лич­но­стью, ощу­щал свои воз­мож­но­сти и жела­ния, знал, как их реа­ли­зо­вать и неуклон­но шел к это­му .

с.81 Сре­ди раз­но­об­раз­ных аспек­тов жиз­ни и дея­тель­но­сти Юлия Цеза­ря, что нашли подроб­ное осве­ще­ние в антич­ной тра­ди­ции, одним из наи­ме­нее изу­чен­ных явля­ет­ся меди­цин­ский аспект. Меж­ду тем, поми­мо тща­тель­но­го опи­са­ния воен­ных и государ­ст­вен­ных дел Цеза­ря, древ­ние авто­ры при­во­дят нема­ло сведе­ний о его чело­ве­че­ских свой­ствах и каче­ствах, обна­ру­жи­вая зна­чи­тель­ный инте­рес к лич­ной жиз­ни дик­та­то­ра, при­чем сопро­вож­да­ют подоб­но­го рода рас­ска­зы самы­ми раз­но­об­раз­ны­ми сплет­ня­ми и гипер­бо­ла­ми. Таким обра­зом, источ­ни­ко­вед­че­ская база вполне поз­во­ля­ет полу­чить пред­став­ле­ние о « меди­цин­ской исто­рии» Цеза­ря и выяс­нить её воз­мож­ное вли­я­ние на карье­ру дик­та­то­ра. Посколь­ку Цезарь был убит, а не умер есте­ствен­ной смер­тью, целе­со­об­раз­но отдель­но рас­смот­реть его хро­ни­че­ские болез­ни при жиз­ни и обсто­я­тель­ства его тра­ги­че­ской гибе­ли 15 мар­та 44 г. до н. э. По мне­нию авто­ра, насто­я­щее иссле­до­ва­ние может спо­соб­ст­во­вать объ­ек­тив­но­му и все­сто­рон­не­му изу­че­нию исто­ри­че­ской дея­тель­но­сти Юлия Цеза­ря, выде­ляя и осмыс­ли­вая ряд свя­зан­ных с этой про­бле­мой част­ных вопро­сов.

Как извест­но из про­из­веде­ний гре­ко-рим­ских исто­ри­ков, при всей сво­ей экс­прес­сив­но­сти и энер­гич­но­сти Цезарь был болез­нен­ной лич­но­стью и, в отли­чие от таких антич­ных геро­ев, как Алек­сандр Македон­ский, не обла­дал хоро­шей физи­че­ской фор­мой. Цезарь стра­дал так назы­вае­мой « паду­чей болез­нью» (эпи­леп­си­ей) и, оче­вид­но, рядом дру­гих хро­ни­че­ских неду­гов, отче­го ему с само­го нача­ла сво­ей карье­ры при­хо­ди­лось уси­лен­но работать над собой, чтобы при­об­ре­сти над­ле­жа­щую физи­че­скую фор­му и справ­лять­ся с мно­го­чис­лен­ны­ми труда­ми. Совре­мен­ный бри­тан­ский иссле­до­ва­тель Энто­ни Камм (Окс­форд­ский уни­вер­си­тет) вооб­ще выра­жа­ет сомне­ния, как Цезарь мог сде­лать столь серь­ез­ную карье­ру, в том чис­ле стать рим­ским вер­хов­ным жре­цом, коль он болел эпи­леп­си­ей, кото­рая вос­при­ни­ма­лась в обще­стве неод­но­знач­на и была сопря­же­на с раз­лич­ны­ми суе­ве­ри­я­ми [ , p. 141].

О борь­бе Цеза­ря с неду­га­ми и его воен­но-физи­че­ской под­готов­ке подроб­но сооб­ща­ет Плу­тарх: « Любовь его к опас­но­стям не вызы­ва­ла удив­ле­ния у тех, кто знал его често­лю­бие, но всех пора­жа­ло, как он пере­но­сил лише­ния, кото­рые, каза­лось, пре­вос­хо­ди­ли его физи­че­ские силы, ибо он был сла­бо­го тело­сло­же­ния, с белой и неж­ной кожей, стра­дал голов­ны­ми боля­ми и паду­чей, пер­вый при­па­док кото­рой, как гово­рят, слу­чил­ся с ним в Кор­ду­бе. Одна­ко он не исполь­зо­вал свою болез­нен­ность как пред­лог для изне­жен­ной жиз­ни, но, сде­лав сред­ст­вом исце­ле­ния воен­ную служ­бу, ста­рал­ся бес­пре­стан­ны­ми пере­хо­да­ми, скуд­ным пита­ни­ем, посто­ян­ным пре­бы­ва­ни­ем под откры­тым небом и лише­ни­я­ми победить свою сла­бость и укре­пить свое тело. Спал он боль­шей частью на повоз­ке или на носил­ках, чтобы исполь­зо­вать для дела и часы отды­ха. Днем он объ­ез­жал горо­да, кара­уль­ные отряды и кре­по­сти, при­чем рядом с ним сидел раб, умев­ший запи­сы­вать за ним, а поза­ди один воин с мечом. Он пере­дви­гал­ся с такой быст­ро­той, что в пер­вый раз про­де­лал путь от Рима до Рода­на за восемь дней. Вер­хо­вая езда с дет­ства была для него при­выч­ным делом. Он умел, отведя руки назад и сло­жив их за спи­ной, пустить коня во весь опор. А во вре­мя это­го похо­да он упраж­нял­ся еще и в том, чтобы, сидя на коне, дик­то­вать пись­ма, зани­мая одновре­мен­но двух или даже, как утвер­жда­ет Оппий, еще с.82 боль­шее чис­ло пис­цов. Гово­рят, что Цезарь пер­вым при­шел к мыс­ли беседо­вать с дру­зья­ми по пово­ду неот­лож­ных дел посред­ст­вом писем, когда вели­чи­на горо­да и исклю­чи­тель­ная заня­тость не поз­во­ля­ли встре­чать­ся лич­но» (Plut. Caes., 17).

Как сле­ду­ет из рас­ска­за Плу­тар­ха, бла­го­да­ря уси­ли­ям воли и напря­жен­ной воен­но-поход­ной жиз­ни Цеза­рю в целом уда­лось пре­одо­леть свои неду­ги, даже более того, он про­яв­лял боль­шую физи­че­скую и умст­вен­ную актив­ность, управ­ля­ясь со мно­же­ст­вом дел. При этом Плу­тарх отме­ча­ет, что лич­ное уча­стие в воен­ных делах слу­жи­ло для Цеза­ря не толь­ко физи­че­ским тре­нин­гом, но так­же идео­ло­ги­че­ским сред­ст­вом, при помо­щи кое­го он при­об­рел популяр­ность сре­ди сво­их войск: « он сам доб­ро­воль­но бро­сал­ся навстре­чу любой опас­но­сти и не отка­зы­вал­ся пере­но­сить какие угод­но труд­но­сти» (там же).

О неуем­ной энер­гии Цеза­ря, его амби­ци­оз­ном стрем­ле­нии к сла­ве бла­го­да­ря совер­ше­нию вели­ких пред­при­я­тий (что само собой под­ра­зу­ме­ва­ло боль­шие нагруз­ки для орга­низ­ма) сооб­ща­ет так­же один из его при­вер­жен­цев, рим­ский исто­рик Сал­лю­стий Кри­сп: « Цезарь поста­вил себе за пра­ви­ло трудить­ся, быть бди­тель­ным; заботясь о делах дру­зей, он пре­не­бре­гал соб­ст­вен­ны­ми, не отка­зы­вал ни в чем, что толь­ко сто­и­ло им пода­рить; для себя само­го желал выс­ше­го коман­до­ва­ния, вой­ска, новой вой­ны, в кото­рой его доб­лесть мог­ла бы забли­стать» (Sal­lust. Cat., 54).

Не менее инте­рес­ные сведе­ния о воен­ных трудах Цеза­ря при­во­дит его био­граф Све­то­ний: « Ору­жи­ем и конем он вла­дел заме­ча­тель­но, вынос­ли­вость его пре­вос­хо­ди­ла вся­кое веро­я­тие. В похо­де он шел впе­реди вой­ска, обыч­но пеший, ино­гда на коне, с непо­кры­той голо­вой, несмот­ря ни на зной, ни на дождь. Самые длин­ные пере­хо­ды он совер­шал с неве­ро­ят­ной быст­ро­той, налег­ке, в наем­ной повоз­ке, делая по сотне миль в день, реки пре­одоле­вая вплавь или с помо­щью наду­тых мехов, так что часто опе­ре­жал даже вест­ни­ков о себе» (Suet. Caes., 57). Таким обра­зом, Све­то­ний под­твер­жда­ет хоро­ший уро­вень физи­че­ской под­готов­ки Цеза­ря во вре­мя его воен­ных кам­па­ний. При этом, как сле­ду­ет из рас­ска­за Све­то­ния, Цезарь обла­дал вполне нор­маль­ным здо­ро­вьем, и в зре­лом воз­расте его неду­ги были незна­чи­тель­ны­ми: « Гово­рят, он был высо­ко­го роста, свет­ло­ко­жий, хоро­шо сло­жен, лицо чуть пол­ное, гла­за чер­ные и живые. Здо­ро­вьем он отли­чал­ся пре­вос­ход­ным: лишь под конец жиз­ни на него ста­ли напа­дать вне­зап­ные обмо­ро­ки и ноч­ные стра­хи, да два раза во вре­мя заня­тий у него были при­сту­пы паду­чей. За сво­им телом он уха­жи­вал слиш­ком даже тща­тель­но, и не толь­ко стриг и брил, но и выщи­пы­вал воло­сы…» (Suet. Caes., 45, 1- 2). Кро­ме того, Цезарь пил очень мало вина и обыч­но соблюдал трез­вость, а так­же про­яв­лял непри­хот­ли­вость в еде, о чем свиде­тель­ст­во­вал в сво­их мему­а­рах его друг и сорат­ник Гай Оппий (Suet. Caes., 53).

Поми­мо это­го, Цезарь смо­ло­ду имел мно­го любов­ниц из чис­ла пред­ста­ви­тель­ниц рим­ской зна­ти, а так­же про­слыл извест­ным сиба­ри­том и люби­те­лем рос­ко­ши, что затем пора­зи­тель­но соче­та­лось с его репу­та­ци­ей вели­ко­го пол­ко­во­д­ца и спо­соб­но­стя­ми пере­но­сить тяже­лые усло­вия жиз­ни во вре­мя воен­ных кам­па­ний, зани­мав­ших зна­чи­тель­ную часть его жиз­ни.

с.83 Итак, мож­но сде­лать вывод, что к нача­лу граж­дан­ских войн 49- 45 гг. до н. э., когда Цезарь был в зре­лом воз­расте, его пси­хо­фи­зи­че­ское состо­я­ние было вполне нор­маль­ным, несмот­ря на имев­шу­ю­ся хро­ни­че­скую заболе­ва­е­мость эпи­леп­си­ей. Тем не менее, Цезарь неустан­но тре­ни­ро­вал свой орга­низм, вслед­ст­вие чего даже ока­зал­ся гото­вым выно­сить лише­ния воен­ных кам­па­ний в Гал­лии, не гово­ря уже о том, что в этот пери­од он вел бур­ную поли­ти­че­скую дея­тель­ность, что тре­бо­ва­ло от него боль­шо­го умст­вен­но­го напря­же­ния. Кро­ме того, имен­но в это вре­мя по сооб­ра­же­ни­ям исто­ри­ко-идео­ло­ги­че­ско­го харак­те­ра Цезарь начал состав­лять зна­ме­ни­тые « Запис­ки о галль­ской войне» , а далее - « Запис­ки о граж­дан­ской войне» , что под­твер­жда­ет высо­кий уро­вень его интел­лек­ту­аль­ной актив­но­сти.

Соглас­но дан­ным антич­ных авто­ров, более-менее суще­ст­вен­ные про­бле­мы со здо­ро­вьем у Цеза­ря нача­лись уже в пери­од граж­дан­ских войн с Пом­пе­ем и рес­пуб­ли­кан­ца­ми. К тому вре­ме­ни Цезарь был в отно­си­тель­но стар­шем воз­расте (50- 56 лет), участ­во­вал в мно­го­чис­лен­ных воен­ных кон­флик­тах, а так­же стал фак­ти­че­ским, а затем и офи­ци­аль­ным пра­ви­те­лем Рим­ской рес­пуб­ли­ки, т. е. воз­ло­жил на себя тяже­лое бре­мя управ­ле­ния огром­ной сре­ди­зем­но­мор­ской импе­ри­ей. Если при­ба­вить сюда ещё внут­ри­по­ли­ти­че­скую борь­бу в Риме, раз­лич­ные интри­ги в самом лаге­ре Цеза­ря, то сле­ду­ет объ­ек­тив­но при­знать, что в этот пери­од Цезарь имел мак­си­маль­ные пси­хо­фи­зи­че­ские нагруз­ки, по срав­не­нию с дру­ги­ми ста­ди­я­ми сво­ей обще­ст­вен­но-поли­ти­че­ской и воен­ной карье­ры.

Неко­то­рые новей­шие иссле­до­ва­те­ли, в част­но­сти - ита­льян­ский исто­рик Гульель­мо Ферре­ро (1871- 1942) и рос­сий­ский исто­рик Р. Ю. Вип­пер (1859- 1954) - в извест­ной мере гипер­бо­ли­зи­ро­ва­ли дан­ные антич­ных авто­ров о здо­ро­вье Цеза­ря в пери­од его дик­та­ту­ры и напря­мую увя­за­ли этот вопрос с его государ­ст­вен­ной дея­тель­но­стью, при­пи­сав Цеза­рю пла­ны учреж­де­ния элли­ни­сти­че­ской монар­хии в Риме.

Гульель­мо Ферре­ро отме­чал « духов­ный упа­док Цеза­ря» , яко­бы вызван­ный чрез­мер­ны­ми труда­ми на государ­ст­вен­ном попри­ще, и кон­ста­ти­ро­вал: « Раз­дра­же­ние, уста­лость, обо­льще­ние от этой огром­ной работы затем­ни­ли то созна­ние удоб­но­го слу­чая и дей­ст­ви­тель­но­сти, кото­рое все­гда было так ясно у него ранее» [ , с. 468]. Ферре­ро, будучи исто­ри­ком-фата­ли­стом, изо­бра­жал Цеза­ря « гени­аль­ным неудач­ни­ком» , кото­ро­го к кон­цу его карье­ры постиг тра­ги­че­ский конец, и для пуще­го обос­но­ва­ния этой кон­цеп­ции ита­льян­ско­му иссле­до­ва­те­лю пона­до­би­лось гипер­бо­ли­зи­ро­вать неко­то­рые фак­ты из « меди­цин­ской исто­рии» Цеза­ря. Вот поче­му Ферре­ро так настой­чи­во под­чер­ки­ва­ет стрес­со­вое состо­я­ние Цеза­ря к кон­цу его жиз­ни: « Его здо­ро­вье было пло­хо; при­пад­ки эпи­леп­сии, кото­рой он все­гда стра­дал, сде­ла­лись чаще и силь­нее; тело и дух его были изну­ре­ны» [ , с. 487]. Чтобы вый­ти из этой слож­ной для него ситу­а­ции, пишет Ферре­ро, Цезарь гото­вил гран­ди­оз­ный поход про­тив Пар­фии, направ­ляя к это­му все свои мыс­ли [ , с. 493]. Одна­ко убий­ство Цеза­ря поме­ша­ло ему вопло­тить в жизнь этот дерз­кий замы­сел, вслед­ст­вие чего Пар­фия была спа­се­на, а сам дик­та­тор остал­ся в исто­рии в каче­стве неудач­ли­во­го гения, « вели­ко­го раз­ру­ши­те­ля» [ , с. 525- 526]. Итак, Ферре­ро совер­шен­но оче­вид­но с.84 мани­пу­ли­ро­вал фак­та­ми из « меди­цин­ской исто­рии» , чтобы таким спо­со­бом обос­но­вать свою фата­ли­сти­че­скую кон­цеп­цию.

Одна­ко Р. Ю. Вип­пер пошел в этом вопро­се ещё даль­ше Ферре­ро и, поми­мо повто­ре­ния поло­же­ний о стрес­со­вом состо­я­нии дик­та­то­ра, так­же выдви­нул пред­по­ло­же­ние о « стар­че­ском безу­мии» Цеза­ря, яко­бы стре­мив­ше­го­ся стать царем Рима. Р. Ю. Вип­пер напря­мую увя­зы­ва­ет пре­сло­ву­тое вли­я­ние на Цеза­ря восточ­но-монар­хи­че­ских про­ек­тов с его гипо­те­ти­че­ским пси­хи­че­ским рас­строй­ст­вом, чему дает сле­ду­ю­щие объ­яс­не­ния: « У рим­лян со вре­ме­ни Сул­лы замет­но было какое-то вле­че­ние к восто­ку: его фор­мам жиз­ни, обста­нов­ке, рели­ги­оз­ным обрядам и поня­ти­ям. У Цеза­ря эта чер­та высту­па­ет с осо­бен­ной силой и более все­го после посе­ще­ния Егип­та и Сирии. Но, по не менее стран­но­му про­ти­во­ре­чию пси­хи­че­ско­го харак­те­ра, Цезарь, этот умней­ший рацио­на­лист, свя­зы­вал с пар­фян­ским похо­дом рас­че­ты на упро­че­ние сво­ей неогра­ни­чен­ной вла­сти… Он и сде­лал­ся пер­вой жерт­вой “цар­ско­го безу­мия”, кото­рое нахо­ди­ли потом у его более или менее сла­бо­ум­ных и сума­сшед­ших пре­ем­ни­ков.

Цеза­рю было в нача­ле 44 г. не более 57 лет - воз­раст, в кото­ром мно­гие выдаю­щи­е­ся рим­ляне, Марий, Сул­ла, Пом­пей, Цице­рон сохра­ня­ли пол­ную физи­че­скую и умст­вен­ную силу. Но у него, по-види­мо­му, быст­ро насту­пи­ла после необык­но­вен­но­го напря­же­ния преж­девре­мен­ная ста­рость, померк­ла ясность ума, появи­лась повы­шен­ная чув­ст­ви­тель­ность, и болез­нен­ные аффек­ты исто­щи­ли окон­ча­тель­но под­то­чен­ную рань­ше энер­гию. Досад­ной долж­на была уже казать­ся его поклон­ни­кам позд­няя страсть импе­ра­то­ра к еги­пет­ской цари­це… Безум­ст­во­вал ста­рик…» [ , с. 75].

Как видим, интер­пре­та­ция Р. Ю. Вип­пе­ра так­же явля­ет­ся тен­ден­ци­оз­ной, тем более что ни один из антич­ных источ­ни­ков не ука­зы­ва­ет пря­мо на пси­хи­че­ское рас­строй­ство Цеза­ря, хотя в целом про­из­веде­ния древ­них авто­ров, напри­мер, Цице­ро­на, содер­жат доста­точ­ное коли­че­ство кри­ти­ки в адрес дик­та­то­ра. В то же вре­мя реаль­ные слу­чаи пси­хи­че­ских заболе­ва­ний рим­ских импе­ра­то­ров, как, напри­мер, у Кали­гу­лы или Неро­на, полу­чи­ли соот­вет­ст­ву­ю­щее ото­б­ра­же­ние в антич­ной исто­ри­ко-лите­ра­тур­ной тра­ди­ции.

Чтобы полу­чить объ­ек­тив­ное пред­став­ле­ние о пси­хо­фи­зи­че­ском состо­я­нии Цеза­ря нака­нуне тра­ги­че­ских мар­тов­ских ид 44 г., непо­сред­ст­вен­но обра­тим­ся к источ­ни­кам.

Кос­вен­ным свиде­тель­ст­вом раз­ви­тия хро­ни­че­ских неду­гов Цеза­ря мож­но счи­тать отры­вок из « Пись­ма к Гаю Юлию Цеза­рю о государ­ст­вен­ных делах» , состав­лен­но­го уже упо­ми­нав­шим­ся Сал­лю­сти­ем в сен­тяб­ре 50 г. В этом поли­ти­че­ском уве­ще­ва­нии (sua­so­ria) Сал­лю­стий при­зы­ва­ет Цеза­ря к борь­бе с Пом­пе­ем и рим­ской оли­гар­хи­ей и в чис­ле про­чих аргу­мен­тов гово­рит сле­ду­ю­щее: « Ибо, если теперь из-за болез­ни или по веле­нию рока дер­жа­ву нашу постигнет несча­стье, кто усо­мнит­ся в том, что весь мир будут ожидать опу­сто­ше­ния, вой­ны, рез­ня? Итак, если у тебя появит­ся жела­ние послу­жить родине и пред­кам, то ты, вос­ста­но­вив государ­ст­вен­ный строй, впо­след­ст­вии сла­вой сво­ей пре­взой­дешь всех людей, и тебя посмерт­но будут вос­хва­лять боль­ше, чем при жиз­ни» (Sal­lust. Ad Caes. I, 13, 6). Как нетруд­но понять, с.85 Сал­лю­стий наме­ка­ет на болезнь, могу­щую при­чи­нить Цеза­рю смерть (оче­вид­но, под­ра­зу­ме­ва­ет­ся эпи­леп­сия), в свя­зи с чем он при­зы­ва­ет его как мож­но луч­ше послу­жить Рим­ско­му государ­ству, чтобы снис­кать такую сла­ву, что может послу­жить вели­ко­му чело­ве­ку свое­об­раз­ной ком­пен­са­ци­ей и по смер­ти.

С ука­зан­ны­ми сло­ва­ми Сал­лю­стия так­же пере­кли­ка­ет­ся ана­ло­гич­ное воз­зва­ние к Цеза­рю Цице­ро­на, содер­жа­ще­е­ся в речи послед­не­го « По пово­ду воз­вра­ще­ния Мар­цел­ла» (сен­тябрь 46 г.). Вос­хва­ляя дик­та­то­ра за поми­ло­ва­ние и воз­вра­ще­ние в Рим его преж­не­го про­тив­ни­ка, пом­пе­ян­ца Мар­ка Мар­цел­ла, Цице­рон сре­ди про­чих заслуг Цеза­ря упо­ми­на­ет о его слу­же­нии государ­ству и пори­ца­ет за несвоевре­мен­ные мыс­ли о буду­щей смер­ти: « И вот я, хоть и не хоте­лось мне это­го, услы­хал зна­ко­мые нам твои пре­крас­ней­шие и муд­рей­шие сло­ва: “Я доста­точ­но дол­го про­жил как для зако­нов при­ро­ды, так и для сла­вы”. Доста­точ­но, быть может, для зако­нов при­ро­ды, если ты так хочешь… но - и это самое важ­ное - для отчиз­ны, несо­мнен­но, мало. Поэто­му оставь, про­шу тебя, эти муд­рые изре­че­ния уче­ных людей о пре­зре­нии к смер­ти; не будь муд­ре­цом, так как нам это гро­зит опас­но­стью. Ибо я не раз слы­хал, что ты слиш­ком часто гово­ришь одно и то же, что ты про­жил доста­точ­но…» (Cic. Mar­cell. 8, 25). Судя по дан­но­му сооб­ще­нию Цице­ро­на, Цезарь не раз пуб­лич­но делал соот­вет­ст­ву­ю­щие заяв­ле­ния, под­чер­ки­вая свою исклю­чи­тель­ную пре­дан­ность государ­ству, поэто­му труд­но судить, то ли это был уме­лый идео­ло­ги­че­ский трюк, то ли дик­та­тор и в самом деле пре­сы­тил­ся вла­стью или, во вся­ком слу­чае, ощу­щал уста­лость от сво­их посто­ян­ных трудов на государ­ст­вен­ном попри­ще.

Сход­ные сведе­ния о таком поведе­нии Цеза­ря переда­ет и Све­то­ний, сооб­щая post fac­tum о тра­гедии мар­тов­ских ид: « У неко­то­рых дру­зей оста­лось подо­зре­ние, что Цезарь сам не хотел доль­ше жить, а отто­го и не забо­тил­ся о сла­бе­ю­щем здо­ро­вье и пре­не­бре­гал пре­до­сте­ре­же­ни­я­ми зна­ме­ний и сове­та­ми дру­зей. Иные дума­ют, что он пола­гал­ся на послед­нее поста­нов­ле­ние и клят­ву сена­та и после это­го даже отка­зал­ся от сопро­вож­дав­шей его охра­ны из испан­цев с меча­ми; дру­гие, напро­тив, пола­га­ют, что он пред­по­чи­тал один раз встре­тить­ся с гро­зя­щим ото­всюду ковар­ст­вом, чем в веч­ной тре­во­ге его избе­гать. Неко­то­рые даже переда­ют, что он часто гово­рил: жизнь его доро­га не столь­ко ему, сколь­ко государ­ству - сам он дав­но уж достиг пол­ноты вла­сти и сла­вы, государ­ство же, если что с ним слу­чит­ся, не будет знать покоя, а толь­ко вверг­нет­ся во мно­го более бед­ст­вен­ные граж­дан­ские вой­ны» (Suet. Caes. 86, 1- 2). Вслед за этим подроб­ным рас­ска­зом Све­то­ний при­бав­ля­ет, что в беседах с дру­зья­ми Цезарь так­же неод­но­крат­но гово­рил о том, что пред­по­чи­та­ет смерть неожидан­ную и вне­зап­ную (Caes., 87).

Таким обра­зом, к 44 г. здо­ро­вье Цеза­ря дей­ст­ви­тель­но несколь­ко пошат­ну­лось, в свя­зи с чем у него воз­ник­ла неко­то­рая апа­тия, хотя при этом он про­дол­жал вести актив­ную дея­тель­ность, раз­ра­ба­ты­вал мно­же­ство мас­штаб­ных про­ек­тов и про­во­дил ряд реформ, а так­же гото­вил­ся высту­пить в поход про­тив Пар­фии. Поэто­му в дан­ном слу­чае речь надо вести ско­рее об имев­шей место уста­ло­сти Цеза­ря и, воз­мож­но, рабо­чих стрес­сах, неже­ли о реаль­ном и угро­жав­шем его здо­ро­вью про­грес­си­ро­ва­нии хро­ни­че­ских заболе­ва­ний. Так, о с.86 здо­ро­вье Цеза­ря в этот пери­од Све­то­ний сооб­ща­ет, что « лишь под конец жиз­ни на него ста­ли напа­дать вне­зап­ные обмо­ро­ки и ноч­ные стра­хи» (Caes. 45, 1), а так­же упо­ми­на­ет об облы­се­нии дик­та­то­ра, кото­рое пред­став­ля­ло ско­рее кос­ме­ти­че­скую про­бле­му, чем было опас­ным симп­то­мом: « Без­обра­зив­шая его лыси­на была ему неснос­на, так как часто навле­ка­ла насмеш­ки недоб­ро­же­ла­те­лей. Поэто­му он обыч­но заче­сы­вал поредев­шие воло­сы с теме­ни на лоб; поэто­му же он с наи­боль­шим удо­воль­ст­ви­ем при­нял и вос­поль­зо­вал­ся пра­вом посто­ян­но носить лав­ро­вый венок» (Caes. 45, 2).

Нако­нец, как сле­ду­ет из рас­ска­за Плу­тар­ха, при­чи­ной стрес­сов у Цеза­ря в его послед­ние годы ста­ло чрез­мер­ное напря­же­ние во вре­мя Алек­сан­дрий­ской вой­ны (осень 48 г. - вес­на 47 г.), когда дик­та­то­ру при­шлось нахо­дить­ся в оса­де, опа­сать­ся заго­во­ров и коз­ней со сто­ро­ны еги­пет­ских царе­двор­цев. Плу­тарх гово­рит: « По этой при­чине, чтобы обез­опа­сить себя от поку­ше­ний, Цезарь, как сооб­ща­ют, и начал тогда про­во­дить ночи в попой­ках» (Caes., 48). Таким обра­зом, имен­но со вре­ме­ни пре­бы­ва­ния в Алек­сан­дрии Цезарь начал бодр­ст­во­вать по ночам, оче­вид­но, употреб­ляя вино и нахо­дясь в ком­па­нии сво­их бли­жай­ших при­вер­жен­цев. Вполне веро­ят­но, что эта при­выч­ка мог­ла при­во­дить к нерв­но­му исто­ще­нию и созда­ва­ла допол­ни­тель­ные физио­ло­ги­че­ские нагруз­ки и без того уста­вав­ше­му от мно­же­ства дел дик­та­то­ру.

Плу­тарх так­же кос­вен­но упо­ми­на­ет об уча­ще­нии при­сту­пов эпи­леп­сии у дик­та­то­ра, свя­зы­вая этот факт с неким инци­ден­том, во вре­мя кото­ро­го Цезарь яко­бы оскор­бил сена­то­ров, пуб­лич­но пред­ло­жив­ших ему какие-то допол­ни­тель­ные поче­сти. В сво­ем рас­ска­зе Плу­тарх гово­рит: « Цезарь, поняв, что их поведе­ние вызва­но его поступ­ком, тот­час воз­вра­тил­ся домой, и в при­сут­ст­вии дру­зей отки­нул с шеи одеж­ду, кри­ча, что он готов поз­во­лить любо­му желаю­ще­му нане­сти ему удар. Впо­след­ст­вии он оправ­ды­вал свой посту­пок болез­нью, кото­рая не дает чув­ствам одер­жи­мых ею людей оста­вать­ся в покое, когда они, стоя, про­из­но­сят речь к наро­ду; болезнь эта быст­ро при­во­дит в потря­се­ние все чув­ства: сна­ча­ла она вызы­ва­ет голо­во­кру­же­ние, а затем судо­ро­ги. Но в дей­ст­ви­тель­но­сти Цезарь не был болен: переда­ют что он хотел, как и подо­ба­ло, встать перед сена­том, но его удер­жал один из дру­зей или вер­нее льсте­цов - Кор­не­лий Бальб, кото­рый ска­зал: “Раз­ве ты не пом­нишь, что ты Цезарь? Неуже­ли ты не потре­бу­ешь, чтобы тебе ока­зы­ва­ли почи­та­ние, как выс­ше­му суще­ству?”» (Caes., 60). Итак, сооб­ще­ние Плу­тар­ха об ука­зан­ном инци­ден­те не поз­во­ля­ет окон­ча­тель­но уяс­нить, нахо­дил­ся ли Цезарь в при­па­доч­ном состо­я­нии или же дело было в какой-то мел­кой интри­ге, полу­чив­шей пре­врат­ное поли­ти­че­ское тол­ко­ва­ние. Во вся­ком слу­чае, даже если пред­по­ло­жить, что в дан­ном слу­чае Цезарь дей­ст­ви­тель­но был болен паду­чей, это едва ли не един­ст­вен­ный зафик­си­ро­ван­ный антич­ной тра­ди­ци­ей слу­чай, когда эпи­леп­ти­че­ский при­ступ ока­зал вли­я­ние на его поведе­ние.

По рас­ска­зу Аппи­а­на Алек­сан­дрий­ско­го, имен­но в 44 г. Цезарь « заду­мал лечить­ся от эпи­леп­сии и кон­вуль­сий, кото­рым он часто вне­зап­но, осо­бен­но во вре­мя отсут­ст­вия дея­тель­но­сти, под­вер­гал­ся» (App. Bell. Civ. II, 110). Об обра­ще­нии дик­та­то­ра к вра­чам кос­вен­но свиде­тель­ст­ву­ет так­же Нико­лай Дамас­ский, сооб­щая, что нака­нуне сво­ей гибе­ли, утром 15 мар­та с.87 44 г., Цеза­рю нездо­ро­ви­лось: « Вра­чи отго­ва­ри­ва­ли его под пред­ло­гом болез­ни и голо­во­кру­же­ний, кото­рые ино­гда у него быва­ли, что было и на этот раз…» (Nic. Dam. Caes. XXXIII, 83). Итак, судя по этим дан­ным, Цезарь и в кон­це жиз­ни уде­лял вни­ма­ние сво­им хро­ни­че­ским неду­гам, зани­ма­ясь их про­фи­лак­ти­кой.

Таким обра­зом, пси­хо­фи­зи­че­ское состо­я­ние Цеза­ря нака­нуне его кон­чи­ны было вполне нор­маль­ным для обре­ме­нен­но­го мно­же­ст­вом государ­ст­вен­ных дел 56-лет­не­го чело­ве­ка, про­жив­ше­го слож­ную, пол­ную самых раз­но­об­раз­ных собы­тий жизнь. Разу­ме­ет­ся, что у Цеза­ря наблюда­лись неко­то­рые ухуд­ше­ния здо­ро­вья и стрес­сы, одна­ко это было вполне объ­яс­ни­мое воз­раст­ное явле­ние, осо­бен­но если при­нять во вни­ма­ние энер­гич­ный, насы­щен­ный и напря­жен­ный харак­тер его кипу­чей государ­ст­вен­ной дея­тель­но­сти. Посе­му с точ­ки зре­ния науч­но­сти и объ­ек­тив­но­сти невоз­мож­но при­нять во вни­ма­ние те явно гипер­бо­ли­зи­ро­ван­ные и тен­ден­ци­оз­но изло­жен­ные трак­тов­ки поведе­ния Цеза­ря, что были выдви­ну­ты Ферре­ро и Вип­пе­ром.

Более того, по дан­ным тех же антич­ных исто­ри­ков, имен­но в этот пери­од Цезарь не пре­кра­щал сво­ей, ска­жем так, амур­ной актив­но­сти, и про­дол­жал вести доста­точ­но фри­воль­ную лич­ную жизнь. Об этом, в част­но­сти, подроб­но сооб­ща­ет Све­то­ний: « Сре­ди его любов­ниц были и цари­цы - напри­мер, мав­ри­тан­ка Эвноя, жена Богуда: и ему и ей, по сло­вам Назо­на, он делал мно­го­чис­лен­ные и бога­тые подар­ки. Но боль­ше всех он любил Клео­пат­ру: с нею он и пиро­вал не раз до рас­све­та, на ее кораб­ле с бога­ты­ми поко­я­ми он готов был про­плыть через весь Еги­пет до самой Эфи­о­пии, если бы вой­ско не отка­за­лось за ним сле­до­вать; нако­нец, он при­гла­сил ее в Рим и отпу­стил с вели­ки­ми поче­стя­ми и бога­ты­ми дара­ми, поз­во­лив ей даже назвать ново­рож­ден­но­го сына его име­нем. Народ­ный три­бун Гель­вий Цин­на мно­гим при­зна­вал­ся, что у него был напи­сан и под­готов­лен зако­но­про­ект, кото­рый Цезарь при­ка­зал про­ве­сти в его отсут­ст­вие: по это­му зако­ну Цеза­рю поз­во­ля­лось брать жен сколь­ко угод­но и каких угод­но, для рож­де­ния наслед­ни­ков» (Suet. Caes. 52, 1, 3).

Об амур­ных увле­че­ни­ях Цеза­ря в 46- 44 гг. сооб­ща­ет так­же Кас­сий Дион, упо­ми­ная в первую оче­редь о про­дол­же­нии его свя­зи со сво­ей став­лен­ни­цей, еги­пет­ской цари­цей Клео­патрой, кото­рую он офи­ци­аль­но при­гла­сил в Рим после Алек­сан­дрий­ской вой­ны. Дион пишет об этом: « Но вели­чай­ше­му пори­ца­нию всех он под­верг­ся за свою страсть к Клео­пат­ре - не за ту страсть, кото­рую обна­ру­жил в Егип­те (об этом уже было доста­точ­но слу­хов), но за ту, что про­явил в Риме тогда. Ведь она при­бы­ла в город со сво­им мужем и посе­ли­лась у само­го Цеза­ря в доме, так что из-за обо­их он при­об­рёл себе нехо­ро­шую сла­ву. Одна­ко он не тре­во­жил­ся на сей счёт, но даже зачис­лил их в дру­зья и союз­ни­ки рим­ско­го наро­да» (Cass. Dio. XLIII, 27). Кро­ме того, Дион тоже упо­ми­на­ет о зако­но­про­ек­те, кото­рый заду­мы­вал­ся для лега­ли­за­ции мно­го­жен­ства дик­та­то­ра, объ­яс­няя эту задум­ку, как амур­ны­ми похож­де­ни­я­ми Цеза­ря, так и про­ис­ка­ми его вра­гов: « …Неко­то­рые дей­ст­ви­тель­но дерз­ну­ли на пред­ло­же­ние раз­ре­шить ему иметь сно­ше­ния со все­ми жен­щи­на­ми, каких он жела­ет, ибо даже в то вре­мя, хотя ему было за пять­де­сят, он всё рав­но имел мно­гих любов­ниц. Дру­гие, и таких было боль­шин­ство, про­дол­жа­ли это дело, с.88 посколь­ку жела­ли как мож­но ско­рей воз­будить к нему зависть и нена­висть, чтобы он мог быст­рее погиб­нуть» (Cass. Dio. XLIV, 7).

Ито­го, как сле­ду­ет из антич­ных источ­ни­ков, в 56 лет Цезарь обла­дал вполне нор­маль­ным для его воз­рас­та и поло­же­ния здо­ро­вьем, про­яв­лял боль­шую актив­ность, при­чем не толь­ко обще­ст­вен­ную, а его хро­ни­че­ские болез­ни не ока­зы­ва­ли суще­ст­вен­но­го вли­я­ния на его поведе­ние, тем более что он пытал­ся (или, по край­ней мере, соби­рал­ся) лечить их.

Нако­нец, Цезарь тра­ги­че­ски погиб насиль­ст­вен­ной смер­тью, будучи убит заго­вор­щи­ка­ми в рим­ском сена­те, что при­да­ет дра­ма­тиз­ма его лич­ной судь­бе, а так­же добав­ля­ет ори­ги­наль­но­сти его « меди­цин­ской исто­рии» . Весь пара­докс меди­цин­ско­го аспек­та жиз­ни и смер­ти Цеза­ря состо­ит как раз в том, что хро­ни­че­ские болез­ни в дан­ном слу­чае не сыг­ра­ли ника­кой роли в его кон­чине. В свя­зи с этим, завер­шая иссле­до­ва­ние затро­ну­той в насто­я­щей рабо­те про­бле­мы, нелиш­ним будет уста­но­вить меди­цин­ские при­чи­ны гибе­ли Цеза­ря в резуль­та­те его убий­ства в мар­тов­ские иды 44 г.

Как сооб­ща­ют все антич­ные авто­ры, непо­сред­ст­вен­ным пово­дом для пуб­лич­но­го уби­е­ния дик­та­то­ра в рим­ском сена­те ста­ли мно­го­чис­лен­ные про­во­ка­ции, имев­шие место в янва­ре - фев­ра­ле 44 г. и пред­по­ла­гав­шие наде­ле­ние Цеза­ря цар­ской вла­стью. В Риме упор­но ходи­ли слу­хи, что дик­та­тор наме­ре­ва­ет­ся при­сво­ить себе титул царя, что про­ти­во­ре­чи­ло древ­ней рес­пуб­ли­кан­ской тра­ди­ции и кощун­ст­вен­но попи­ра­ло пре­сло­ву­тую сво­бо­ду (li­ber­tas) рим­ских граж­дан, нару­шая обы­чаи пред­ков (mos majo­rum). Ана­лиз источ­ни­ков поз­во­ля­ет одно­знач­но ква­ли­фи­ци­ро­вать эти слу­хи и акты как пред­на­ме­рен­ные про­во­ка­ции про­тив­ни­ков Цеза­ря - сенат­ской оли­гар­хии и пом­пе­ян­цев, актив­ных участ­ни­ков заго­во­ра Бру­та и Кас­сия. Тем более что Цезарь офи­ци­аль­но отверг пред­ло­жен­ную ему на народ­ном схо­де цар­скую власть, ото­слав под­не­сен­ный ему цар­ский венец в храм Юпи­те­ра на Капи­то­лии (App. Bell. Civ. II, 109; Cass. Dio. XLIV, 11; Plut. Caes., 61; Suet. Caes. 79, 2; Nic. Dam. Caes. XXI, 73); при этом дик­та­тор при­ка­зал сде­лать в лето­пи­си спе­ци­аль­ную запись о том, что Цезарь пуб­лич­но не при­нял цар­скую власть (Cic. Phil. II, 87).

Тем не менее, заго­вор Бру­та и Кас­сия увен­чал­ся успе­хом. Несмот­ря на раз­лич­ные доно­сы, при­хо­див­шие Цеза­рю на заго­вор­щи­ков, вопре­ки мно­го­чис­лен­ным зна­ме­ни­ям, яко­бы нис­по­слан­ным свы­ше, - если верить антич­ной тра­ди­ции, - вра­ги Цеза­ря всё-таки зама­ни­ли его в сенат­ское поме­ще­ние, где и уби­ли на месте.

Антич­ные авто­ры сооб­ща­ют мно­же­ство инте­рес­ных дета­лей о кро­ва­вой тра­гедии, состо­яв­шей­ся в курии Пом­пея 15 мар­та 44 г. Чтобы иметь пол­ное пред­став­ле­ние о меди­цин­ском аспек­те убий­ства Цеза­ря, при­ведем наи­бо­лее извест­ные и подроб­ные опи­са­ния этих собы­тий.

Вер­сия Нико­лая Дамас­ско­го: « При его вхо­де весь сенат встал в мол­ча­нии в знак ува­же­ния к нему. А при­гото­вив­ши­е­ся нане­сти ему удар уже сто­я­ли вокруг него. Пер­вым к нему подо­шел Тул­лий Цимбр, брат кото­ро­го был сослан Цеза­рем. Под пред­ло­гом усерд­ной прось­бы за это­го бра­та он близ­ко подо­шел к нему, ухва­тил­ся за его тогу, и каза­лось, что он про­из­во­дит дви­же­ния более дерз­кие, чем какие пола­га­ет­ся сми­рен­но про­ся­ще­му чело­ве­ку; при этом он с.89 мешал Цеза­рю под­нять­ся, если бы он это­го хотел, и дей­ст­во­вать рука­ми. Когда же Цезарь с раз­дра­же­ни­ем выявил своё неудо­воль­ст­вие, заго­вор­щи­ки при­сту­пи­ли к дей­ст­ви­ям. Быст­ро обна­жив свои кин­жа­лы, они все бро­си­лись на него. Сер­ви­лий Кас­ка пер­вым нано­сит ему удар мечом в левое пле­чо, чуть выше клю­чи­цы; он наце­лил­ся на нее, но от вол­не­ния про­мах­нул­ся. Цезарь вско­чил, чтобы оттолк­нуть его, но он, пере­кры­вая шум, гром­ко, на гре­че­ском язы­ке, зовет на помощь сво­е­го бра­та, кото­рый, услы­шав его, вон­за­ет свой меч Цеза­рю в бок. Кас­сий, несколь­ко опе­редив его, нано­сит Цеза­рю удар попе­рек лица. Децим же Брут - глу­бо­кую рану в пах. Кас­сий Лон­гин, спе­ша нане­сти еще один удар, про­мах­нул­ся и задел руку Мар­ка Бру­та. Мину­ций, тоже замах­нув­шись на Цеза­ря, пора­нил Руб­рия. Было похо­же, что они сра­жа­ют­ся за него. Нако­нец, полу­чив мно­же­ство ран, Цезарь пада­ет перед ста­ту­ей Пом­пея. Не оста­лось нико­го, кто бы не нанес уда­ра лежа­ще­му тру­пу, желая пока­зать, что и он при­ни­мал уча­стие в этом убий­стве. Полу­чив трид­цать пять ран, Цезарь, нако­нец, испу­стил дух» (Nic. Dam. Caes. XXIV, 88- 90).

Вер­сия Плу­тар­ха: « При вхо­де Цеза­ря сенат под­нял­ся с места в знак ува­же­ния. Заго­вор­щи­ки же, воз­глав­ля­е­мые Бру­том, разде­ли­лись на две части: одни ста­ли поза­ди крес­ла Цеза­ря, дру­гие вышли навстре­чу, чтобы вме­сте с Тул­ли­ем Ким­вром про­сить за его изгнан­но­го бра­та; с эти­ми прось­ба­ми заго­вор­щи­ки про­во­жа­ли Цеза­ря до само­го крес­ла. Цезарь, сев в крес­ло, откло­нил их прось­бы, а когда заго­вор­щи­ки при­сту­пи­ли к нему с прось­ба­ми, еще более настой­чи­вы­ми, выра­зил каж­до­му из них свое неудо­воль­ст­вие. Тут Тул­лий схва­тил обе­и­ми рука­ми тогу Цеза­ря и начал стас­ки­вать ее с шеи, что было зна­ком к напа­де­нию. Кас­ка пер­вым нанес удар мечом в заты­лок; рана эта, одна­ко, была неглу­бо­ка и не смер­тель­на: Кас­ка, по-види­мо­му, вна­ча­ле был сму­щен дерз­но­вен­но­стью сво­е­го ужас­но­го поступ­ка. Цезарь, повер­нув­шись, схва­тил и задер­жал меч. Почти одновре­мен­но оба закри­ча­ли: ране­ный Цезарь по-латы­ни - “Него­дяй Кас­ка, что ты дела­ешь?”, а Кас­ка по-гре­че­ски, обра­ща­ясь к бра­ту, - “Брат, помо­ги!”. Непо­свя­щен­ные в заго­вор сена­то­ры, пора­жен­ные стра­хом, не сме­ли ни бежать, ни защи­щать Цеза­ря, ни даже кри­чать. Все заго­вор­щи­ки, гото­вые к убий­ству, с обна­жен­ны­ми меча­ми окру­жи­ли Цеза­ря: куда бы он ни обра­щал взор, он, подоб­но дико­му зве­рю, окру­жен­но­му лов­ца­ми, встре­чал уда­ры мечей, направ­лен­ные ему в лицо и в гла­за, так как было услов­лен­но, что все заго­вор­щи­ки при­мут уча­стие в убий­стве и как бы вку­сят жерт­вен­ной кро­ви. Поэто­му и Брут нанес Цеза­рю удар в пах. Неко­то­рые писа­те­ли рас­ска­зы­ва­ют, что, отби­ва­ясь от заго­вор­щи­ков, Цезарь метал­ся и кри­чал, но, увидев Бру­та с обна­жен­ным мечом, наки­нул на голо­ву тогу и под­ста­вил себя под уда­ры. Либо сами убий­цы оттолк­ну­ли тело Цеза­ря к цоко­лю, на кото­ром сто­я­ла ста­туя Пом­пея, либо оно там ока­за­лось слу­чай­но. Цоколь был силь­но забрыз­ган кро­вью. Мож­но было поду­мать, что сам Пом­пей явил­ся для отмще­нья сво­е­му про­тив­ни­ку, рас­про­стер­то­му у его ног, покры­то­му рана­ми и еще содро­гав­ше­му­ся. Цезарь, как сооб­ща­ют, полу­чил два­дцать три раны. Мно­гие заго­вор­щи­ки пере­ра­ни­ли друг дру­га, направ­ляя столь­ко уда­ров в одно тело» (Plut. Caes., 66).

с.90 Рас­сказ Све­то­ния: « Он сел, и заго­вор­щи­ки окру­жи­ли его, слов­но для при­вет­ст­вия. Тот­час Тил­лий Цимбр, взяв­ший на себя первую роль, подо­шел к нему бли­же, как буд­то с прось­бой, и когда тот, отка­зы­ва­ясь, сде­лал ему знак подо­ждать, схва­тил его за тогу выше лок­тей. Цезарь кри­чит: “Это уже наси­лие!” - и тут один Кас­ка, раз­мах­нув­шись сза­ди, нано­сит ему рану пони­же гор­ла. Цезарь хва­та­ет Кас­ку за руку, про­ка­лы­ва­ет ее гри­фе­лем, пыта­ет­ся вско­чить, но вто­рой удар его оста­нав­ли­ва­ет. Когда же он увидел, что со всех сто­рон на него направ­ле­ны обна­жен­ные кин­жа­лы, он наки­нул на голо­ву тогу и левой рукой рас­пу­стил ее склад­ки ниже колен, чтобы при­стой­нее упасть укры­тым до пят; и так он был пора­жен два­дца­тью тре­мя уда­ра­ми, толь­ко при пер­вом испу­стив не крик даже, а стон, - хотя неко­то­рые и переда­ют, что бро­сив­ше­му­ся на него Мар­ку Бру­ту он ска­зал: “И ты, дитя мое!”. Все раз­бе­жа­лись; без­ды­хан­ный, он остал­ся лежать, пока трое рабов, взва­лив его на носил­ки, со сви­саю­щей рукою, не отнес­ли его домой. И сре­ди столь­ких ран толь­ко одна, по мне­нию вра­ча Анти­стия, ока­за­лась смер­тель­ной - вто­рая, нане­сен­ная в грудь» (Suet. Caes. 82, 1- 3).

Опи­са­ние Аппи­а­на Алек­сан­дрий­ско­го: « Перед вхо­дом в сенат заго­вор­щи­ки оста­ви­ли из сво­ей среды Тре­бо­ния, чтоб он раз­го­во­ром задер­жал Анто­ния, Цеза­ря же, когда он сел на сво­ем крес­ле, они, слов­но дру­зья, обсту­пи­ли со всех сто­рон, имея скры­тые кин­жа­лы. И из них Тил­лий Цимбр, став перед Цеза­рем, стал про­сить его о воз­вра­ще­нии сво­е­го изгнан­но­го бра­та. Когда Цезарь спер­ва откла­ды­вал реше­ние, а затем совер­шен­но отка­зал, Цимбр взял Цеза­ря за пур­пу­ро­вый плащ, как бы еще про­ся его, и, под­няв это оде­я­ние до шеи его, потя­нул и вскрик­нул: “Что вы мед­ли­те, дру­зья?”. Кас­ка, сто­яв­ший у голо­вы Цеза­ря, напра­вил ему пер­вый удар меча в гор­ло, но, поскольз­нув­шись, попал ему в грудь. Цезарь вырвал свой плащ у Цим­б­ра и, вско­чив с крес­ла, схва­тил Кас­ку за руку и потя­нул его с боль­шой силой. В это вре­мя дру­гой заго­вор­щик пора­зил его мечом в бок, кото­рый был вслед­ст­вие пово­рота Цеза­ря к Кас­сию досту­пен уда­ру, Кас­сий уда­рил его в лицо, Брут - в бед­ро, Буко­ли­ан - меж­ду лопат­ка­ми. Цезарь с гне­вом и кри­ком, как дикий зверь, пово­ра­чи­вал­ся в сто­ро­ну каж­до­го из них. Но после уда­ра Бру­та, или пото­му что Цезарь уже при­шел в совер­шен­ное отча­я­ние, он закрыл­ся со всех сто­рон пла­щом и упал, сохра­нив бла­го­при­стой­ный вид, перед ста­ту­ей Пом­пея. Заго­вор­щи­ки пре­взо­шли вся­кую меру и в отно­ше­нии к пад­ше­му и нанес­ли ему до 23 ран. Мно­гие в сума­то­хе рани­ли меча­ми друг дру­га. Боль­шин­ство долж­ност­ных лиц и боль­шая тол­па горо­жан и при­ез­жих, мно­же­ство рабов и воль­ноот­пу­щен­ных про­во­жа­ли его обыч­но из дома в сенат. Из всех их теперь оста­лось толь­ко трое, так как все осталь­ные раз­бе­жа­лись; они поло­жи­ли тело Цеза­ря на носил­ки и понес­ли, но ина­че, чем это обык­но­вен­но быва­ло: толь­ко трое понес­ли домой того, кто еще так недав­но был вла­ды­кой все­го мира» (App. Bell. Civ. II, 117- 118).

Рас­сказ Кас­сия Дио­на: « Когда он, нако­нец, достиг сена­та, Тре­бо­ний удер­жал Анто­ния на рас­сто­я­нии где-то сна­ру­жи. Ибо, хотя они и пла­ни­ро­ва­ли убить его вме­сте с Лепидом, но опа­са­лись навлечь на себя враж­деб­ность вслед­ст­вие чис­ла уни­что­жен­ных, на том осно­ва­нии, что уби­ли Цеза­ря ради захва­та вер­хов­ной вла­сти, а не для осво­бож­де­ния горо­да, как они с.91 при­тво­ря­лись; вот поче­му они не жела­ли, чтобы даже Анто­ний при­сут­ст­во­вал при убий­стве. Что до Лепида, то он был послан в поход и нахо­дил­ся в пред­ме­стьях. Итак, когда Тре­бо­ний заго­во­рил с Анто­ни­ем, осталь­ные тес­но обсту­пи­ли Цеза­ря, кото­рый был настоль­ко при­вет­ли­вым и доступ­ным, чем кто-либо дру­гой; и вот одни беседо­ва­ли с ним, в то вре­мя как дру­гие, при­тво­ря­лись, буд­то пред­став­ля­ют ему про­ше­ние, для того чтобы он не мог совер­шен­но ниче­го запо­до­зрить. И когда нуж­ный момент насту­пил, один из них при­бли­зил­ся к нему, слов­но выра­жая свою бла­го­дар­ность за некое бла­го­де­я­ние или за нечто дру­гое, и стя­нул с его пле­ча тогу, подав этим знак, о каком усло­ви­лись заго­вор­щи­ки. Затем они сра­зу набро­си­лись на него со мно­гих сто­рон, изра­нив до смер­ти, ибо по при­чине их коли­че­ства Цезарь не мог ниче­го ни ска­зать, ни поде­лать, но накрыл лицо и был убит со мно­ги­ми рана­ми. Это самый прав­ди­вый рас­сказ, хотя неко­то­рые и при­ба­ви­ли, буд­то Бру­ту, когда тот нанёс ему силь­ней­ший удар, он ска­зал: “И ты тоже, мой сын?” Таким путём Цезарь нашёл свой конец. И посколь­ку он был убит в соору­же­нии Пом­пея и близ его ста­туи, кото­рая там в то вре­мя сто­я­ла, то пока­за­лось, буд­то его сопер­ник таким спо­со­бом про­явил свою месть, тем более что огром­ные мол­нии и ужас­ный ливень нача­лись вслед за этим» (Cass. Dio. XLIV, 19, 52).

Как рас­ска­зы­ва­ют подроб­ные, дра­ма­ти­че­ские по фор­ме рас­ска­зы антич­ных исто­ри­ков - несо­мнен­но, пре­тер­пев­шие опре­де­лен­ные изме­не­ния в уго­ду поли­ти­ко-идео­ло­ги­че­ской и худо­же­ст­вен­ной тра­ди­ции, - Цезарь полу­чил мно­же­ство колотых ноже­вых ран. Из них одна, нане­сен­ная в грудь, ока­за­лась смер­тель­ной. Осталь­ные раны (боль­шин­ство источ­ни­ков назы­ва­ет 23), судя по тому, что мно­гие заго­вор­щи­ки дей­ст­во­ва­ли в сума­то­хе и в спеш­ке рани­ли меча­ми друг дру­га, ско­рее обез­обра­зи­ли тело Цеза­ря, чем ока­за­лись глу­бо­ки­ми. Тем не менее, из-за мно­же­ства рва­ных и колотых ране­ний, несо­мнен­но, вызвав­ших боль­шую поте­рю кро­ви, Цезарь тот­час скон­чал­ся, рас­про­стер­шись перед ста­ту­ей Пом­пея Вели­ко­го.

Таков тра­ги­че­ский эпи­лог « меди­цин­ской исто­рии» Юлия Цеза­ря. Поли­ти­че­ская его исто­рия завер­ши­лась мас­со­вы­ми народ­ны­ми вол­не­ни­я­ми на похо­ро­нах дик­та­то­ра, изгна­ни­ем и нака­за­ни­ем его убийц и окон­ча­тель­ным апо­фе­о­зом, при­чис­ле­ни­ем « боже­ст­вен­но­го Юлия» к рим­ско­му пан­тео­ну богов, не гово­ря уже о пер­вом почет­ном месте, кото­рое Цезарь полу­чил в пле­яде импе­ра­то­ров Рима. Что же каса­ет­ся соб­ст­вен­но меди­цин­ско­го аспек­та жиз­ни и смер­ти дик­та­то­ра, то мож­но ещё раз кон­ста­ти­ро­вать оче­вид­ное про­ти­во­ре­чие меж­ду хро­ни­че­ски­ми заболе­ва­ни­я­ми Цеза­ря, имев­ши­ми­ся при его жиз­ни, и леталь­ным исхо­дом, про­изо­шед­шим в резуль­та­те тра­гедии мар­тов­ских ид.

1. Аппи­ан Алек­сан­дрий­ский. Рим­ская исто­рия. - М., 2002.

2. Вип­пер Р. Ю. Очер­ки исто­рии Рим­ской импе­рии // Вип­пер Р. Ю. Избран­ное сочи­не­ние в 2 тт. Том 2. - Ростов-на-Дону, 1995.

3. Гай Сал­лю­стий Кри­сп. Сочи­не­ния. - М., 1981.

4. Гай Све­то­ний Тран­квилл. Жизнь две­на­дца­ти цеза­рей. - М., 1993.

.

Вступление

Я не считаю, что Легион - фракция злодеев.
Да, они убивают людей самыми жестокими способами. Да, их методы не слишком гуманны.
Но они несут в Мохаве мир - такой, каким его заслуживает этот регион.
Немного истории (часть скопирована с ресурса Убежище).
В первой половине 23 века в Могильнике (НКР) родился мальчик, по имени Эдвард Сэллоу . Отец парня был убит бандой рейдеров, когда тому было всего два года, а мать работала в библиотеке у Последователей Апокалипсиса . Мальчик с детства был окружен книгами, любовь к чтению он пронес через всю жизнь. Позврослев, Эдвард стал посещать курсы Последователей, и к 20 годам стал полноправным членом организации.
В 20 лет Эдвард, и другой Последователь - медик Билл Колхаун были отправлены в Аризону, дабы изучать диалекты естных племен, но необходимость в этом отпала, когда по пути они встретили Джошуа Грэхема - мормонского миссионера из Юты, который знал уже множество диалектов. Юный Эдвард стал учиться у него.
В своем путешествии Эдвард, Джошуа и Билл встретили племя Черноногов - те сперва приняли их радушно, а потом взяли в плен, надеясь получить за них выкуп. Однако состояние племени оставляло желать лучшего, и Эдвард понял, что не оказав Черноногам помощь - он обречет их (а главное себя) на смерть.
Он учил Черноногов ухаживать за оружием, учил их стрелять и изготавливать взрывчатку, прививал им подобие дисциплины. "Они смотрели на меня, как на Бога", вспоминает потом Эдвард. Сделав из них хоть-какое то подобие бойцов, он отправил их войнов на риджеров - другого слабого племени, и те были полностью истреблены.
Далее Эдвард и Черноноги окружили племя кайбабов, предложив им сдаться: те отказались. Тогда Цезарь взял посланца - и отвел его к месту, что было домом для риджеров. "Они привыкли видеть игру - там пограбят, там понасилуют, и все будет как встарь. Я показал им настоящую, тотальную войну" - кайбабы были поражены силой и жестокостью Черноногов, и покорились им. Так же поступили фредонцы, а затем и многие другие племена.
Так Последователь Апокалипсиса стал главой целой конфедерации племен.
Билл Колхаун протестовал против методов Эдварда, и был отозвал на запад с посланием к НКР и Последователям, дабы те не мешали ноявленному "предводителю дикарей".
Мормон Джошуа Грэхем остался со своим учеником, сперва приняв на себя роль переводчика, а затем и боевого командира. Сам же Эдвард, не желая видя распад своей "организации" из за племенных розличий, основал Легион , приняв титул Цезаря .
"Из ржавого лома я выковал огромный острый меч." - говорил Эдвард о своей армии покоренных 86 племен. Он заставлял стирать татуировки и производить межродовые браки - все для того, чтобы стереть индивидуальность каждого племени.
В 2274 году разведчик Легиона, бывший член племени Косоплетов, по имени Улисс увидел стену старого мира - дамбу Гувера - в пустыни Мохаве. Но та уже была занята НКР - фракцией с востока, желавшей воссоздать Америку по ее довоенному образцу.
Цезарь повел армию своих бывших дикарей на армию НКР, и две могущественные силы сошлись в битве на самой дамбе, в битве за обладание жемчужиной пустошей. Но удача улыбнулась НКР - под руководством Хенлона и его рейнджеров лучшие солдаты Легиона были выбиты еще на подходе, а оставшиеся уничтожены в заранее заминированном городе Боулдер-сити.
После поражения Цезарь дал Легиону понять - что неудачи даже на самом высоком уровни не прощаются. Он велел облить смолой, поджечь и бросить в Великий Каньон своего друга, первого легата Джошуа Грэхема. Говорят, он даже не кричал, когда падал. А еще говорят, что Грэхем был самым живучим и злобным сукиным сыном во всем Легионе - и мог не умереть. Цезарь не мог признать того, что Джошуа может быть жив - ведь это бы поставило его авторитет под угрозу, показало бы, что даже великий Цезарь может ошибаться. Эдвард велел не произносить имя бывшего легата, чтобы стереть его из истории.
И вскоре... Джошуа исчез, словно никогда не существовал. Но на его место пришла легенда о другом человеке - Горелом .

Несмотря на поражение, Легион не отступил. Уже 4 года он копит силы на дальнем от НКР берегу, готовясь ко второй битве за дамбу Гувера.
И сейчас я расскажу вам, как привести Легион к победе.

Немного латыни

Легион Цезаря выглядит странным, и не только из за строя и внешнего вида, а также из-за того, что использует латынь. Большинство легионеров допускают ошибки на этом языке, видимо из-за копирования речей Цезаря, не вдумываясь в их смысл.
Небольшой экскурс для тех, кому интересно узнать, что означают те или иные слова. А также здесь ваш покорный слуга опишет саму систему Легиона (по рангам).
От первого к последнему будут перечислены должности, в порядке власти.
Товар/Плутократ - будущий раб.
Раб - это, как ни странно, почетное положение в Легионе. Но рабы обязаны выполнять все, что прикажут им легионеры. Неподчинение - смерть.
Свободный человек - люди, доказавшие свою полезность для Легиона не попадают в рабство, но и не становятся легионерами. Контролируя почти всю Аризону, Цезарь допускает наличие "свободных людей".
Разведчик - тот, кто разведывает территорию (удивительно, не правда ли?). Зачастую разведчиками являются фрументарии (см. ниже).
Рекрут - человек, лишь недавно ставший легионером.
Воин - ранг выше рекрута, но ниже ветерана.
Ветеран - уже успевший повоевать за цезаря легионер.
Декан - младший командир отряда, командует одной или несколькими контрубериями рекрутов (см. ниже).
Вексиларии - знаменосцы Легиона. В игре их положение в иерархии не уточняется.
Центурионы - командиры крупными отрядами, как правило ветераны.

Есть еще несколько званий, не входящих в ранговую систему:
Фрументарий - агенты Цезаря, его тайная полиция. Послы, шпионы и диверсанты, зачастую состоят на высоких постах в обществе "плутократов" - к фрументариям относятся Вульпес Инкульта, Пик, и Улисс.
Курсор - разведчик, который служит гонцом.
Преторианец - человек из личного отряда самого Цезаря. Мастера ближнего боя, которые не боятся смерти. Возглавляет преторианцев Луций. Чтобы стать главой преторианцев, нужно убить того, кто возглавляет их в данный момент, однако из уважения Луцию никто не бросает вызов.
Легат - их было двое. Первый, Джошуа Грэхем нашел свою смерть (нашел ли?) в Большом Каньоне из-за военной неудачи. Второй - Легат Ланиус, бывший дикарь, "мясник", как переводится его имя. Очень жестокий и опасный человек, грубый, но не дурак. Умеет видеть слабые места в армии противника и сам очень опасен в бою.
Цезарь - глава Легиона. Пока был только один Цезарь, это Эдвард Сэллоу. Если с ним что-нибудь случится его место займет Легат Ланий. В Легионе вообще существует целая система престолонаследия.
Центурия - отряд из 80 человек (в Древнем Риме - 100).
Контруберий - 8 легионеров в отряде
Когорта - 6 центурий, или 480 войнов.

Будучи бойцом Легиона

Будучи бойцом Легиона, каждый воин должен уметь обращаться с холодным оружием и владеть приемами безоружного боя .
Профессионалы из Легиона носят Термокопья и Цепные пилы (в первом случае), и баллистические кулаки (во втором).
Из-за частых путешествий и некогда племенного строя, многие искусны в изготовлении вещей из подручных материалов (выживание).
Легионер должен знать, что Цезарь не прощает ошибок (разве что один раз и то, если ты - Курьер). Будьте готовы, что вступив в Легион вы настроите против себя очень многих людей, и не только НКР (например, Буну очень не понравится то, что вы предпочли идеалы Цезаря идеалам республики). Также будьте готовы к тому, что Цезарю не по нраву Братство Стали.
Терракты, диверсии, шантаж - так действуют фрументарии, и вам придется самому побыть одним из них. Хлоровая бомба на Стрипе? Легко. Саботаж монорельса прямо на базе НКР, в лагере Маккаран? Будет сделано. Офицеры из лагеря Форлорн-хоуп не заслуживают милосердия ? Аве, Цезарь.
А может быть, этого мало? Может быть, стоит убить самого президента НКР? Пусть будет так, он умрет по воле Цезаря.

Побочные квесты Легиона

Здесь я опишу прохождение побочных квестов Легиона, об основной кампании читайте ниже.

Гаубица - Люций просит вас найти стреляющее приспособление для гаубицы, дабы устроить войскам НКР "сюрприз" во время второй битвы за дамбу Гувера. Приспособление можно найти у бомбистов (как украв, так и получив разрешение забрать его). Оно находится в здании рядом с домом, где живет Адепт, в одном из ящиков.

Перст указующий - фрументарий Вульпес Инкульта просит вас "уладить" проблемы между головорезами из Омерты и шпионкой, Мартиной Гресбек в отеле "Убежище 21", что на Стрипе. Можно убедить головорезов оставить Мартину в покое (если вы друг Омерты, либо если у вас красноречие >50), либо просто их убить. Мартина скажет, что не работает на Легион, а на задание ее сподвиг капитан Роналд Кертис (он же Пик).

Жестокое сердце - в Ниптоне вы впервые встретите Вульпеса Инкульту. Он вместе со своим отрядом только что вырезал целое поселение. Фрументарий попросит вас рассказать о том, что было сделано. Вы должны отправиться на Аванпост Мохаве и поговорить с сержантом Килборном.

Легион имя мне - декан Мертвое Море в казармах у Нельсона даст вам задание уничтожить командный состав лагера Форлорн-Хоуп. Офицеров лучше убивать ночью, когда они спят. По прохождению вы получите именной мачете и репутацию у Легиона.

Милость Цезаря - по достижении высокой репутации у Легиона к вам в любое время может подойти переодетый фрументарий, который сообщит вам, что Цезарь награждает тех, кто верно ему служит. После этого у Коттонвуд-Коув появятся ящики, где вы сможете найти полезное снаряжение (обновляются со временем).

Шпиономания - в отличие от сюжетной линии за НКР, здесь вы не должны обезвредить бомбу на монорельсе а наоборот, заложить ее. Капрал Кертис (он же Пик) изложит вам свой план выполнения задания: найти детали для взрывчатки, найти того, на кого свалить вину, и собственно взорвать монорельс.
Виновным выступит рядовой Креншо - вам лишь нужно подбросить некоторые вещи в его личный шкафик. После этого минируете монорельс, и тот после отхода взлетает на воздух. Докладываете полковнику Шу о том, что диверсантом был Крешно, предъявляя ему доказательства. Пик остается шпионить в Маккаране, продолжая подрывную деятельность.

Основная сюжетная линия

Кесарю кесарево - вы получите квест, как только "разберетесь" с Бенни, покинув Лаки-38. К вас подойдет Вульпес Инкульта (или Алерио, если Вульпес приказал долго жить) и даст вам знак Цезаря - вещь, гарантирующую проход в Форт, резиденцию покорителя 86 племен. Там Цезарь прикажет вам уничтожить бункер секьюритронов, который находится аккурат под самим Фортом. Бункер можно и не уничтожать, а напротив. активировать механизм внутри. Но Цезарь все равно подумает, что вы выполнили его задание - т.к., по его мнению, толчки из под земли были следствием взрыва.
Далее Цезарь скажет вам, что можно убить Бенни (человека, что пытался застрелить вас). Вы можете убить его прямо в палатке, либо распять, либо вызвать его на честный бой на арене (в этом случае вы получите плюс к репутации у Легиона).
После Цезарь прикажет вам убить Мистера Хауса. С этим не должно возникнуть проблем - ведь путь в его резиденцию вам уже открыт. Поднимаетесь в пентхаус, открываете стенной проем с помощью терминала, а затем на лифте спускаетесь в низ. Выбор судьбы Хауса я оставлю на ваше усмотрение.
Далее вам нужно будет проникнуть к бомбистам, дабы заставить их принять сторону Цезаря (а можно просто убить их лидеров). По окончанию их сюжетной линии вы через разговор с Перл убедите ее племя оказать вам поддержку во время второй битвы за дамбу Гувера.
После этого, Цезарь захочет уничтожить Братство Стали. Если у вас есть доступ в их бункер - хорошо, если нет - то с этим не должно возникнуть проблем, квест довольно простой. Вам нужно будет убить людей, у которых есть ключ-карты для активации механизма самоуничтожения бункера (либо украсть их). Как только добудете все - активируйте соответствующую функцию в терминале и бегите.

Казнить нельзя помиловать - Цезарь тяжело болен, и вы должны вылечить его. Вам понадобится помощь Аркейда Геннона (он попадет в рабство), либо собственное знание медицины и удача. А также несколько докторских инструментов (покупаются в клинике у Последователей Апокалипсиса) и детали исправного Авто-дока (Убежище 34). Вы сможете вылечить Цезаря, обладая высокими навыком медицины, либо уповая на свою удачу (9). А можете и убить Цезаря, но потом придется оправдываться перед Легионерами.

Аризноский убийца - ваш звездный час, время убить президента Кимбола. По прибытию на дамбу Гувера вас встретит переодетый фрументарий, который введет вас в курс дела. Есть несколько способов устранить президента - заминировать винтокрыл, положить взрывчатку в шлем рядового, которого будет награждать президент, либо убить его просто ворвавшись в толпу. Выбор за вами.

Пришел, увидел, победил - завершающий кампанию квест. Вы начнете сразу в лагере Легата Лания, после короткого диалога он прикажет вам сделать следующее:
1) Открыть доступ к дамбе бойца легиона
2) Разобраться со снайперами НКР (опционально)
3) Штурмовать дамбу.
По окончании штурма, вы стретитесь лицом к лицу с генералом Оливером. Его можно убедить оставить Мохаве, имея максимальный навык красноречия (100), либо сразиться с ним. Его охраняют тяжеловооруженные рейнджеры НКР, а по всему помещению раставлены ловушки, следует быть аккуратным. После смерти генерала, и выхода из локации, Легат Ланий выразит вам свое уважение, и на этом игра завершится концовкой.

Знаменитый диктатор мог страдать не от эпилепсии, а от сердечно-сосудистого заболевания.

«Он был слабого телосложения, с белой и нежной кожей, страдал головными болями и падучей, первый припадок которой, как говорят, случился с ним в Кордубе», – писал Плутарх о Юлии Цезаре (перевод Г.А. Стратановского и К.П. Лампсакова). Эти слова стали причиной множества предположений о том, какой болезнью страдал римский диктатор. У Цезаря была мигрень, гипогликемия, ленточный червь – вот лишь некоторые предположения. Чаще всего, однако, считается, что диктатор страдал от morbus comitialis – так по-латыни называлась эпилепсия.

Новую теорию предложили Франческо Галасси (Francesco Galassi ) и Хьютан Ашрафян (Hutan Ashrafian ) из Имперского колледжа Лондона. Они считают, что у Цезаря было сердечно-сосудистое заболевание, которое приводило к инсультам. По словам Франческо Галасси, чтобы лучше понять состояние здоровья диктатора, они просмотрели письменные греческие и римские источники – как литературные, так и медицинские. При этом они активно консультировались с экспертами в этой области из Италии, Великобритании и США. «Мы отказываемся принимать диагноз “эпилепсия” априори», – сказал исследователь.

Эпилепсия была хорошо известна в Древнем Риме – её симптомы часто встречаются в письменных источниках. Поэтому исследователи считают, что если бы Цезарь действительно страдал от эпилепсии, то письменных свидетельств об этом было бы намного больше.

Головная боль, головокружения и падения могут указывать на паралич конечностей. Вместе с нарушениями походки, нарушениями чувствительности и обмороками они могут указывать на инсульты. Депрессия и изменения личности также могут быть связаны с инсультами, говорит Франческо Галасси.

Авторы работы указывают, что ключом к пониманию здоровья человека часто является семейная история. Плиний Старший упоминает о внезапной смерти отца Цезаря и другого близкого родственника. Эти смерти могут быть связаны с сердечно-сосудистыми заболеваниями, считают исследователи. По словам Франческо Галасси, он и его коллега считают, что микроинсульты начались у Цезаря незадолго до его смерти, в 46 г. до н.э. или немного ранее.

Барри Стросс (Barry Strauss ) из Корнелльского университета (США), автор одной из последних книг о смерти Цезаря, говорит, что теория о сердечно-сосудистом заболевании Цезаря звучит интригующе, однако он не убеждён. Историк отмечает, что болезнь диктатора началась в Кордове, вероятно, ему предшествовало какое-то событие, такое, как травма головы. Подобное ранение могло привести к неврологическим проблемам. Кроме того, сообщается, что Цезарь быстро приходил в себя после припадков. Это делает эпилепсию наиболее вероятным диагнозом, считает Барри Стросс.

Если у диктатора были микроинсульты, то почему Плутарх пишет об эпилепсии? Это не обязательно означает, что историки не знали об инсультах. Скорее всего, полагают Франческо Галасси и Хьютан Ашрафян, Цезарь и Октавиан способствовали распространению слухов об эпилепсии, так как это считалось «священной болезнью». Эпилепсия Цезаря могла «работать» на божественный образ диктатора. Однако Барри Стросс говорит, что такой диагноз не был выгоден Цезарю: римляне считали эпилепсию плохой приметой, а «Гиппократовский корпус» (собрание античных медицинских текстов) указывает, что эпилепсия – это не священная болезнь.

При этом Барри Стросс отмечает, что теории могут дополнять друг друга. Когда он готовил свою книгу, он консультировался с неврологами, и они рассказали ему, что инсульты и травмы могут быть факторами риска для развития эпилепсии. Учитывая, что даже современные технологии не всегда позволяют подтвердить или исключить эпилепсию, «мы не можем быть уверены в диагнозе через 2 тысячи лет после приступа», заключает историк.

В годы, предшествовавшие его убийству, Юлий Цезарь был подвержен большому количеству проблем со здоровьем, включая головокружения, слабость конечностей, головные боли, депрессии и внезапные падения. На протяжении веков многие историки сходились во мнении в том, что Цезарь страдал эпилепсией. Однако новая теория предполагает другой диагноз. После переоценки симптомов Цезаря, а также после изучения историй болезней его семьи, врачи пришли к выводу, что великого императора могла поразить серия небольших сосудистых приступов, которые и вызвали проблемы со здоровьем и повлияли на его психическое состояние.

Новая теория

В своей статье один из врачей, придерживающихся новой теории, заявил, что исследователи ранее не заметили симптомов сердечных приступов у Цезаря, но они на самом деле были. Предполагается, что Цезарь страдал от цереброваскулярных заболеваний. В своем исследовании врачи предлагают дерзкую гипотезу касательно того, что случилось с Цезарем по прошествии лет, когда он стремительно взлетел по служебной лестнице римской структуры власти. Абсолютно все вокруг считают, что Цезарь страдал от эпилепсии, однако ученые предположили, что в действительности его симптомы больше подходят под транзиторную ишемическую атаку. Они считают, что теория об эпилепсии имеет недостаточно твердые основания.

Состояние здоровья Цезаря

Цезарь много написал о своей жизни и военных походах, но никогда не упоминал о своем здоровье. То немногое, что историки смогли собрать о физическом состоянии императора, получено от древних летописцев, которые все же ссылались на болезни, от которых Цезарь страдал в свои последние годы. Светоний рассказывает о внезапных обмороках и ночных кошмарах, Аппиан пишет о судорогах, Плутарх - о том, как Цезарь упал на ровном месте во время кампании в Кордове, а также покинул поле боя раньше положенного в битве за Тапс (как сказал Плутарх, это был приступ его привычной болезни). Несмотря на то что все диагностируют у Цезаря эпилепсию, группа ученых утверждает, что состояние здоровья императора в последние годы было вызвано микро-инсультами, которые случаются из-за временной нехватки прилива крови к мозгу. Его приступы депрессии также могут быть обусловлены теми же факторами. Все симптомы, которые наблюдались у Цезаря, подходят под микро-инсульты.

Доказательства теории

В качестве доказательства, ученые напоминают об известном инциденте, в котором Цезарь шокировал публику, когда Римский сенат поприветствовал его с почестями. По словам Плутарха, Цезарь позже обвинил в неспособности встать свою болезнь, которая моментально заставляла его дрожать, вызывала головокружение и отсутствие чувствительности в конечностях. Также стоит отметить еще один инцидент странного поведения Цезаря, когда тот смотрел выступление Цицерона. Плутарх описывает, что Цезарь весь задрожал, а некоторые из бумаг, которые он держал в руках, выскользнули и упали на землю, он был подавлен. Ученые утверждают, что болезнь императора не проявлялась в его жизни ранее, что крайне редко бывает в случаях с эпилепсией, так как она проявляется уже с раннего возраста. Поэтому ученые считают, что «эпилептическая теория» является необоснованной, а их теория с микро-инсультами - более простая и логичная.

Наследование здоровья

Так как Цезарь был известен своими впечатляющими физическими качествами, историки ранее сразу вычеркивали инфаркты и инсульты из списка потенциальных причин проблем со здоровьем. Он всегда был вовлечен в военную жизнь и был описан как прекрасно сохранившийся для своих пятидесяти лет. Тем не менее, в его семье были случаи внезапной и необъяснимой смерти. Плиний писал, что отец Цезаря и еще один его родственник просто упали замертво посреди дня. Соответственно, ученые предположили, что Цезарь мог унаследовать дефект здоровья. Даже если Цезарь имел великолепную физическую форму и дополнял это чудесной средиземноморской диетой, у него могла быть генетическая предрасположенность к сердечно-сосудистым заболеваниям.