Есть немало лекарств, которые применяются для борьбы с ВИЧ. Но такого, чтобы позволяло излечиться от вируса иммунодефицита человека, пока, увы, не изобретено.
Чем сегодня лечат ВИЧ? Какие результаты дает лечение? Об этом мы побеседовали с Наталией Сизовой, кандидатом медицинских наук, заведующей поликлиническим инфекционным отделением городского Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями.
– Наталия Владимировна, многие годы ученые ищут препарат, который полностью излечит от ВИЧ, от СПИДа. Почему до сих пор не удалось придумать такое лекарство?
– Это связано с тем, что вирус встраивается в геном человеческой клетки, и выбить эту информацию о нем, записанную в геноме клетки, чрезвычайно сложно. Поэтому до сих пор такого радикального средства, которое бы полностью убрало вирус, к сожалению, нет.
Безусловно, поиск идет. Появляются новые идеи. Наверное, вы слышали про «берлинского пациента»? Есть люди, которые не заражаются ВИЧ. У них отсутствуют рецепторы CCR5, и вирусу некуда прикрепляться. «Берлинский пациент» лечился от ВИЧ, но заболел лейкемией. Потребовалась пересадка костного мозга, и ему подобрали такого донора, у которого не было рецепторов CCR5. Затем, после пересадки костного мозга, ВИЧ у «берлинского пациента» перестал определяться… Мысль ученых пошла в том направлении, что, может быть, можно искусственно создать мутацию CCR5 рецептора… Много разных идей существует. И я думаю, что человечество в конце концов решит эту проблему, найдет лекарство, которое победит ВИЧ. Вопрос времени…
– Чудо-вакцины нет, но, тем не менее, ВИЧ-положительные люди могут вести нормальный образ жизни. Благодаря каким лекарствам, какому лечению?
– Поворотный год в лечение ВИЧ - 1996-й. Именно тогда появились антиретровирусные препараты, так называемые ингибиторы протеазы. И началось применение высокоактивной антиретровирусной терапии (ВААРТ). Если раньше говорили, что ВИЧ - это заболевание, которое обязательно приведет к смерти, то сегодня это - хроническая управляемая инфекция. То есть имея в руках антиретровирусные препараты, мы можем сделать так, что вирус перестает размножаться в организме (он как бы «засыпает»). Благодаря этому у человека восстанавливается иммунитет (потому что вирус не поражает новые клетки иммунной системы, которые ежедневно вырабатываются в организме). И если до появления антиретровирусной терапии средняя продолжительность жизни ВИЧ-положительного составляла где-то 11 лет с момента инфицирования, то сейчас пациент с ВИЧ может прожить столько, сколько в среднем живет обычный человек.
У нас в Санкт-Петербурге есть пациенты, диагноз которым поставили в 1987 году. Столько лет эти люди прожили с ВИЧ-инфекцией, и надо учесть, что в самом начале не было антриретровирусных препаратов. А когда они появились, то были более тяжелые, более токсичные, чем сегодня… Тем не менее, люди живут. На моей памяти много пациентов, которые вырастили своих детей, стали бабушками, дедушками.
– Чтобы так долго жить, какие правила надо соблюдать?
– Есть люди, которым поставили диагноз, к примеру, в 2000 году, а они после этого не наблюдались у врачей. И сегодня они обращаются к нам уже в очень тяжелом состоянии, некоторым мы даже не успеваем помочь. Чудес не бывает. Самое главное для человека, которому поставлен диагноз ВИЧ - обязательно наблюдаться и своевременно лечиться, принимать антиретровирусную терапию. Сейчас большинство медиков склоняются к тому, что терапию надо начинать как можно раньше. Потому что мы знаем и на собственном опыте, и по зарубежной научной информации, что чем дольше человек ходит с иммунодефицитом (хотя он себя, может, неплохо чувствует), тем быстрее у него развивается ВИЧ-инфекция, и не исключено, что у него впоследствии появятся другие болячки, например, онкология…
– «Как можно раньше» - это когда?
– Очень важно, чтобы человек обследовался на ВИЧ, особенно если у него есть какие-то к тому показания: клинические или эпидемиологические. Например, если у него были не защищенные половые контакты. Иллюзия, что вирус поражает группу риска.
К нам всё чаще становятся на учет социально адаптированные люди, вполне благополучные. Потому что сейчас начинает превалировать половой путь передачи ВИЧ-инфекции.
Когда мы принимаем решение о начале антиретровирусной терапии, мы смотрим прежде всего на самочувствие пациента. Если человек начинает себя плохо чувствовать, у него есть какие-то клинические проявления (даже если анализы хорошие), то мы ему предлагаем начать терапию. Другой вариант: пациент чувствует себя хорошо. Главными маркерами прогрессирования заболевания являются два анализа: анализ на иммунитет (начинаем предлагать терапию, когда CD-лимфоциты в клетках снижаются ниже 350; раньше планка была 200) и такой показатель, как вирусная нагрузка (это количество вирусов в миллилитре крови). Чем выше вирусная нагрузка, тем быстрее заболевание прогрессирует. И чем выше вирусная нагрузка, тем более человек заразен. Мы предлагаем пациенту начать терапию, если вирусная нагрузка превышает 100 тысяч. Это помогает остановить быстрое прогрессирование заболевания и снизить заразность человека. Как бы там ни было, если у человека есть постоянный половой партнер и высокая вирусная нагрузка, ему обязательно нужно начинать терапию. Это не только сохранит здоровье ВИЧ-положительному, но и убережет от ВИЧ его партнера.
– Говорят, что у антиретровирусных препаратов немало побочных эффектов. Насколько они опасны и в каких случаях?
– Конечно, антиретровирусные препараты - не карамельки... Побочные эффекты можно разделить на ранние и поздние. Ранние возникают в течение первых шести недель приема препаратов. Эти побочные эффекты, как правило, тоже делятся на два вида: те, которые надо переждать, и они пройдут (например, тошнота - первый месяц тошнит, потом проходит; бывает аллергическая сыпь, которая тоже со временем проходит), и тяжелые - когда препарат не подходит человеку. Причем, зачастую побочные эффекты генетически запрограммированы. Например, у некоторых пациентов есть реакция гиперчувствительности на абакавир… Это ранние побочные эффекты. Здесь правило такое: ни в коем случае в начале терапии не отрываться от доктора, никуда не уезжать, чтобы доктор держал, что называется, руку на пульсе. Он сразу определит, не угрожают ли эти побочные эффекты жизни. Тогда можно будет успокоить больного, переждать эти эффекты.
Если же побочные эффекты жизнеугрожающие (например, у пациента резко снижается гемоглобин в крови), то тогда надо менять препараты.
Что касается поздних побочных действий… Здесь тоже самое главное - хорошо наблюдаться. Человек должен вовремя сдавать анализы, инструментально обследоваться. Доктор увидит и предупредит эти побочные действия, поменяет схему приема препаратов.
В любом случае, когда мне люди говорят, что лекарства вредны… Понимаете, мы из двух зол выбираем меньшее. Ничего страшнее вируса нет.
– Наталия Владимировна, а если не принимать терапию, пустить болезнь, как говорится, на самотек…
– Тогда заболевание будет прогрессировать. 80% больных, не принимающих терапию, живут в среднем 11 лет. Где-то 15% могут прожить больше. А есть пациенты, которые «сгорают» буквально за 3 года с момента инфицирования… Длительность заболевания зависит как от агрессивности вируса, так и от самого человека. Если человек заражается от партнера, который находился в стадии СПИДа, заболевание может протекать быстро… Или взять возраст. У людей старшего поколения уже есть естественный возрастной иммунодефицит, а тут они еще вирус получают… Либо у человека, предположим, сопутствующая патология, плюс он получает вирус. Конечно, в таких случаях болезнь начинает прогрессировать. И если не лечиться, то у 99% людей заболевание переходит в стадию СПИДа, когда по сути иммунитет отсутствует…
К сожалению, наши люди… Они полечились немного, у них стало все хорошо (то есть им кажется, что все хорошо) - и они бросают терапию. А в результате все моментально скатывается на прежние позиции. Поэтому мы постоянно объясняет нашим пациентам: надо лечиться, от этого никуда не денешься. И только тогда вы будете жить долго, активно, практически так, как живут здоровые люди.
Победить СПИД к 2030 году – такую цель поставили себе участники 9-й Международной конференции по борьбе со СПИДом, прошедшей в Париже. На протяжении четырех дней учёные и врачи обсуждали новые методы терапии, влияние политики на науку и удивительные случаи исцеления от болезни.
В парижском Дворце конгрессов прошла крупнейшая в мире научная конференция по борьбе с ВИЧ-инфекцией и СПИДом. Более 6000 тысяч врачей, ученых и исследователей со всего мира.
Сейчас все обсуждают революцию в антиретровирусной терапии. Вместо ежедневного приема таблеток она позволяет живущим с ВИЧ делать инъекцию нового препарата всего раз в один-два месяца. Исследование, проведенное в 50 центрах по всему миру доказало: для 84% пациентов этого оказалось достаточно для подавления вируса.
Другая новость конференции – ученые установили, что новые методы борьбы с раком действуют и против вируса иммунодефицита человека.
“В последние годы мы установили связь между устойчивостью вируса к терапии и опухолевыми клетками. Теперь нужно пробовать применять новые способы лечения рака для борьбы с ВИЧ-инфекцией – в первую очередь на пациентах, принимающих антиретровирусную терапию и у которых, к сожалению, развивается рак. Таковы данные исследований в США, Франции и Австралии”, – объясняет первооткрыватель вируса ВИЧ Франсуаза Барре-Синусси.
Пока американец Тимоти Рэй Браун – единственный в мире человек, полностью избавившийся от вируса. В 2007 году у него обнаружили лейкемию. Для лечению нужна была пересадка стволовых клеток костного мозга. Врачи в Берлине нашли более двухсот подходящих доноров. В ходе их проверки на генетические мутации у одного из добровольцев обнаружили редкий тип белка. Люди с таким геном невосприимчивы к ВИЧ. Встретить носителя такого гена за пределами Европы невозможно.
“Тот путь, который я выбрал, был сложный, и мне повезло, что я выжил и я хорошо себя чувствую. В Берлине, [где я жил], можно не скрывать свой статус. Когда я работал в ресторане, я рассказал об этом своему начальнику и всем коллегам. Конечно, я не ходил по залу и кричал каждому: “привет, я ВИЧ-позитивный”, вряд ли бы это помогло. Когда я поправился, я решил стать голосом для всех. Я пытаюсь донести, что я не один и это возможно”, – говорит Тимоти Рэй Браун.
Темпы эпидемии ВИЧ растут только в Северной Африке, Восточной Европе и Центральной Азии, в других регионах мира число новых заболевших с каждым годом все меньше. При этом болезнь по-прежнему остается табуированной темой. А группам рискам не доступна базовая помощь.
“В Восточной Европе и центральной Азии самые низкие показатели по людям, успешно проходящим терапию и живущим с ВИЧ. Эти страны отстают даже от Африки и Азии. Все это, в том числе, из-за проблем дискриминации людей, принимающих наркотики, геев, бисексуалов, а также секс-работников”, – считает профессор университета Джанса Хопкинса, бывший президент Международного общества борьбы со СПИДом Крис Бейрер.
После принятия в Росии закона об “иностранных агентах”, зарубежным исследователям стало сложнее сотрудничать с российскими коллегами. Это политическая проблема, говорят участники конгресса. И, увы, далеко не единственная. 9-я международная конференция по борьбе со СПИДом прошла на фоне планов американского правительства сократить государственное финансирование программ борьбы с ВИЧ, сообщает
16 Февраля 2016Когда в интернете кто-то неправ
В издательстве Corpus вышла книга научно-популярной журналистки Аси Казанцевой «В интернете кто-то неправ!».
Автор продолжает бороться с лженаучными мифами и рассказывает о том, могут ли прививки стать причиной аутизма, лечатся ли серьезные болезни гомеопатией, опасны ли ГМО, и о многом другом. Forbes публикует одну из глав новой книги:
«Когда мы окончательно победим ВИЧ?»
Пока непонятно. Вряд ли в ближайшие 10 лет. Но прогресс есть.
Перспективных подходов очень много. Исследуются новые схемы антиретровирусной терапии, ориентированные на интенсивное лечение заболевания вскоре после заражения, – есть отрывочные данные о том, что, возможно, в некоторых случаях это позволяет подавить инфекцию до того, как она захватила организм. Ведется поиск препаратов, которые могли бы стимулировать (!) синтез новых вирусных частиц: когда ДНК вируса встроена в геном и при этом неактивна, этот резервуар инфекции практически невозможно обнаружить, а вот с клетками, интенсивно производящими вирус, иммунная система борется. Уже проведены первые испытания генной терапии – нескольким людям ввели их собственные CD4+ лимфоциты с измененным корецептором CCR5 (принцип такой же, как у берлинского пациента, только без пересадки костного мозга), и результаты получились довольно обнадеживающие; по крайней мере, такие клетки нормально выживают в кровяном русле и не подвержены заражению ВИЧ. Еще один возможный подход – поиск хороших, удачных вариантов антител против вируса с их последующим введением пациентам. А самая интересная история, хотя и далекая пока от клинической практики, – это применение нового метода редактирования генов, CRISPR/Сas9 (я о нем еще буду рассказывать в главе про ГМО), для того чтобы вот просто взять и вырезать вирусную ДНК из человеческого генома. Уже показано, что это действительно удается сделать в культуре клеток. Осталось только понять, как сделать то же самое с настоящим пациентом.
Последняя модная тема, о которой принято говорить в связи с ВИЧ, – это перспективы создания вакцины. Прямо скажем, перспективы туманные. Универсальный принцип вакцинации – «ввести ослабленного возбудителя или его фрагменты» – здесь работает плохо. Возбудителя вводить вообще нельзя, слишком опасно. К его фрагментам организм, может быть, и выработает антитела (да и то не все вакцины позволяют достичь такого результата), но это будут антитела только к той конкретной разновидности вируса, которая использовалась для создания вакцины. Как только человек сталкивается с каким-нибудь другим штаммом, он снова уязвим. Похожая история с гриппом, против которого приходится создавать новую вакцину каждый год. Но ВИЧ еще более разнообразен, чем грипп, да и встречается, к счастью, все же не настолько часто, чтобы попытка разработать (и вколоть каждому человеку!) вакцины от всех существующих штаммов оказалась рентабельной.
Приходится придумывать более хитрые подходы. Например, в России сейчас разрабатываются три вакцины. В московском Институте иммунологии сделали «Вичрепол», содержащий самые консервативные, редко изменяющиеся белки ВИЧ (полученные генно-инженерными методами). В петербургском Биомедицинском центре есть вакцина «ДНК-4» – четыре гена ВИЧ в одной плазмиде. По генам в клетках человека строятся белки, к белкам формируются антитела, получается иммунный ответ. Вакцина, созданная в новосибирском ГНЦ вирусологии и иммунологии «Вектор», называется «КомбиВИЧвак». Она содержит сложный и красивый искусственный белок TBI, в который включены фрагменты антигенов ВИЧ, пространственно ориентированные таким образом, чтобы B-лимфоцитам и T-лимфоцитам было удобно с ними знакомиться. Но ни один из этих препаратов еще не прошел клинических испытаний второй и третьей стадии, которые позволили бы оценить эффективность. А именно в этот момент обычно разрушаются все надежды. Иногда выясняется, что новая вакцина, разработчики которой грозились спасти человечество, не то что не снижает, а повышает риск заражения.
Испытание эффективности вакцины от ВИЧ – это отдельная проблема.
Надо набрать очень большую группу здоровых людей, половине ввести вакцину, половине ввести плацебо, а потом несколько лет ждать, кто из них заразится ВИЧ, а кто нет. Люди, в общем, существа довольно легкомысленные, презервативами пользоваться не любят, и в любой достаточно большой группе, за которой наблюдают достаточно длительное время, обязательно будут зараженные. Останется только сравнить, сколько зараженных в группе, которая получила вакцину, а сколько – в группе, получившей плацебо.
Самая успешная на сегодняшний день вакцина против ВИЧ снижает вероятность заражения на треть. Это лучше, чем ничего, но, увы, все-таки маловато для запуска массовой вакцинации. Она основана на многократном введении двух препаратов. Один из них представляет собой вирусный вектор, доставляющий в клетки три гена ВИЧ. Второй – созданный при помощи генной инженерии вирусный гликопротеин gp120 (шляпку от гриба, если вы еще помните мои попытки описать жизненный цикл вируса с привлечением художественных образов). В испытаниях приняли участие 16 000 человек. Половина из них получила уколы настоящего препарата, половина – плацебо. За три с половиной года наблюдений заразились ВИЧ 56 человек в группе, получившей настоящую вакцину, и 76 человек в группе, которой вводили плацебо. Разницы в количестве вирусных частиц в крови у тех, кто все-таки заразился, в группах с настоящей вакциной и с плацебо зарегистрировано не было.
Совершенно не следует делать из этого вывод, что разработка вакцины против ВИЧ – дело безнадежное. Исследователи активно работают, механизмы иммунного ответа становятся все более понятны, развивается много параллельных направлений, все они вносят вклад в копилку знаний. Возможно, в разработке вакцины против ВИЧ в ближайшие годы и не будет резкого прорыва, но эффективность препаратов будет становиться все выше и рано или поздно достигнет уровня, на котором вакцинация уже становится осмысленной. Только что, в тот момент, когда я уже закончила главу про ВИЧ (на довольно пессимистической ноте) и описывала в четвертой главе влияние акупунктуры на мою трудовую биографию, научный журналист Алексей Торгашев обратил мое внимание (и внимание общественности) на три свежие статьи, посвященные вопросу о том, как бы так вакцинировать людей (точнее, пока животных), чтобы они вырабатывали антитела широкого спектра действия, способные нейтрализовать большое количество штаммов вируса.
Тут нужно опять вспомнить, как вырабатываются антитела – я писала об этом в главе про прививки. Сначала B-лимфоцит связывается с антигеном случайно, просто потому, что его рецептор более или менее подошел. Потом, после получения разрешающего сигнала от T-лимфоцита, B-лимфоцит начинает размножаться и при этом мутировать, чтобы получались разные варианты антител, среди которых можно будет выбрать наиболее подходящие. И вот для того, чтобы получились не просто вообще какие-нибудь антитела к ВИЧ, а антитела определенной структуры, направленные на конкретный фрагмент вируса, должно произойти много-много специфических мутаций, и все в определенном, заданном направлении. То есть надо сначала ввести первый антиген, чтобы в принципе спровоцировать серию мутаций в B-лимфоцитах, которые его распознали. Потом ввести второй антиген, чтобы среди этой новой популяции B-лимфоцитов нашелся кто-нибудь, кто связывается именно с ним, – и тоже начал мутировать с целью еще более качественного связывания. Потом ввести еще один антиген для выбора подходящих B-лимфоцитов для селекции именно среди этих мутантов третьего поколения. И так до тех пор, пока не появятся именно такие антитела, которые смогут эффективно защищать пациента от ВИЧ.
При обычной вакцинации антитела у разных людей получаются разные. Одни ловят вирус, условно, за пятку, другие за фалды сюртука, третьи за безымянный палец.
А тут нужно, чтобы антитела у всех пациентов формировались такие, чтобы ловить вирус конкретно за третью пуговицу рубашки.
При этом если ввести сразу только пуговицы от рубашки, то иммунная система их с высокой долей вероятности проигнорирует, они не очень похожи на большого опасного преступника. Надо сначала вводить рубашку, а потом поощрять тех, кто в ней связался именно с пуговицами, а потом тех, кто именно с третьей пуговицей. Звучит по-дурацки, зато возникает иллюзия понимания (по крайней мере у меня). Становится ясно, что в борьбе с ВИЧ используются ужасно сложные и красивые подходы, так что, скорее всего, мы дождемся окончательной победы человечества над вирусом. А пока надо не бояться ВИЧ-инфицированных, не думать, что они немедленно умрут или не смогут работать, спокойно с ними дружить. Когда дружба дойдет до секса – использовать презервативы. Как, собственно, и с любым новым партнером.
На сегодняшний день основным направлением исследований в области лечения ВИЧ-инфекции остается разработка новых, все более эффективных противоретровирусных препаратов. Хотя противоретровирусная терапия исключительно успешно останавливает размножение вируса в организме и предотвращает развитие СПИДа, долгосрочное лечение связано с огромными финансовыми затратами. В последнее время во многих странах возникли проблемы с государственным финансированием программ по лечению людей с ВИЧ. Речь идет не только о странах Азии и Африки с многомиллионным ВИЧ-положительным населением, но даже о таких богатых государствах, как США, где с ростом бюджетного дефицита выросли и очереди на бесплатную терапию.
Кроме этого, появляются данные о том, что даже несмотря на подавление размножения вируса, люди с ВИЧ могут испытывать разнообразные проблемы со здоровьем. Некоторые из них могут быть вызваны побочным действием препаратов, другие связаны непосредственно с действием ВИЧ. Существует точка зрения, что даже незначительное присутствие белков ВИЧ - пусть и не приводящее к заражению новых клеток - может негативно влиять на иммунную систему и вызывать воспаление.
Много внимания уделяется разработке профилактической вакцины, цель которой - защитить от вируса ВИЧ-отрицательных. Работа над профилактической вакциной ведется уже более четверти века и является безусловным приоритетом. Тем не менее создание действенной вакцины все еще представляется делом будущего. Особенно серьезным разочарованием стала неудача широкомасштабных клинических испытаний в 2007 году.
Все больше специалистов приходит к выводу о том, что необходимо пересмотреть подход к лечению, и поднимает вопрос о поиске средства полного излечения ВИЧ-инфекции. Под полным излечением понимается средство, которое позволит окончательно уничтожить или блокировать вирус в организме людей с ВИЧ. Найти такое средство - заветная мечта многих ученых. Но что если мечта так и останется мечтой?
Когда в середине 90-хгодов впервые удалось добиться стабильного снижения вирусной нагрузки до неопределяемого уровня, многие надеялись, что противоретровирусная терапия сможет за какое-то время полностью победить ВИЧ. Увы, вскоре выяснилось, что при прекращении приема лекарств вирусная нагрузка вскоре снова начинает расти. Причина устойчивости вируса - в его способности скрываться в «спящих» клетках, так называемых латентных резервуарах.
Дело в том, что противоретровирусные препараты могут влиять на ВИЧ только в процессе воспроизводства. Однако вирус проникает в разные типы человеческих клеток. В некоторых из них он способен сохранять свою генетическую информацию неограниченно долго. Эти вирусные резервуары никак себя не проявляют - остаются латентными - до поры до времени. При определенных условиях вирус выходит из укрытия и начинает поражать новые клетки.
И все же создание «окончательной таблетки» - не пустая фантазия. Есть основания считать, что хотя бы одному человеку удалось излечиться от ВИЧ-инфекции. Это ВИЧ-положительный американец, перенесший пересадку костного мозга, показанием для которой стало онкологическое заболевание - лейкемия. Поскольку операцию проводили в Германии, случай стал известен в прессе как «берлинский пациент». В ходе лечения пораженная раком иммунная система пациента полностью уничтожается и заменяется на новую, развивающуюся из донорских клеток. В данном случае врач использовал донорский материал, в котором по удачному стечению обстоятельств был «выключен» ген рецептора CCR5, которым вирус иммунодефицита пользуется для проникновения в клетку. После пересадки прошло уже три года, а у «берлинского пациента» по-прежнему неопределяемая вирусная нагрузка, хотя все это время противовирусную терапию он не принимает.
Пересадка костного мозга - дорогая и опасная операция, на такой отчаянный шаг врачи идут только при тяжелых заболеваниях, непосредственно угрожающих жизни пациента, - например, при раке. Сликом высокий риск исключает возможность массового применения пересадки костного мозга для лечения ВИЧ-инфекции. Тем не менее, случай «берлинского пациента» имеет колоссальное значение для поисков способа окончательно победить ВИЧ.
Ученые не уверены, что в организме «берлинского пациента» совсем не осталось ВИЧ. Скорее всего, какое-то количество вируса сохраняется в латентных резервуарах, но организм в целом стал невосприимчивым к вирусу. Если полностью вывести ВИЧ из организма не удастся, компромиссным решением может стать «функциональное излечение», при котором иммунная система приобретет способность подавлять ВИЧ. Известно, что у небольшого процента людей с ВИЧ - так называемых «элитных контроллеров» - вирусная нагрузка остается низкой без всяких лекарств.
Основных направлений исследований три. Это профилактическая вакцина, активация вируса в латентных резервуарах и генная терапия. Остановимся на каждом подробнее.
Для подавления вирусной нагрузки у людей с ВИЧ может оказаться полезной разновидность профилактической вакцины. О вакцине, которая будет использоваться не для предотвращения передачи вируса, а для лечения, говорят как о терапевтической вакцине. Некоторые вакцины-кандидаты испытывались в групах ВИЧ-положительных добровольцев, но ученым пока удалось добиться лишь краткосрочного снижения вирусной нагрузки.
Еще одно возможное решение - активировать вирус в латентных резервуарах, как бы разбудить спящие клетки. Этот метод предполагается использовать в сочетании с традиционными противоретровирусными препаратами, причем вероятность успеха может оказаться выше при максимально раннем начале терапии (пока вирус не спрятался в большом количестве латентных резервуаров). Ожидается, что только что активировавшиеся клетки, пораженные ВИЧ, станут легкой добычей специальных препаратов или клеток иммунной системы. Этот подход представляется наиболее логичным, и ряд препаратов с таким механизмом действия испытывался на людях. Хотя до практического воплощения метода пока далеко, в ходе исследований уже достигнут ряд конкретных результатов.
Перспективным направлением считается и генная терапия. В упрощенном виде этот подход можно описать как повторение эффекта пересадки костного мозга («берлинский пациент») без самой рискованной пересадки. Задача состоит в том, чтобы сделать организм человека невосприимчивым к ВИЧ, лишив вирус возможности использовать CCR5 для проникновения в клетку. Этой цели пытаются добиться разными способами. Например, в Южнокалифорнийском университете удалось в эксперименте на мышах повлиять на стволовые клетки таким образом, что теперь они производят CD4-клетки без CCR5 (представьте себе много «берлинских пациентов», только маленьких и пушистых). Другие варианты метода основаны на пересадке модифицированных клеток или на воздействие на CD4-клетки с помощью специально созданного вируса.
Основным препятствием на пути ученых является, конечно, недостаток финасирования. Дело не в пресловутом «заговоре фармкомпаний». Как ни странно, полная победа на ВИЧ окажется для фармацевтических гигантов выгоднее, чем производство препаратов для постоянного приема. Хотя количество потенциальных потребителей противоретровирусных препаратов, к сожалению, продолжает расти, производители вынуждены постоянно снижать цены под давлением международных организаций и национальных правительств. При этом к угрозе возникновения резистентности к существующим препаратам можно противопоставить только разработку новых, а это очень дорогостоящий процесс. Таким образом, если не произойдет кардинального прорыва в лечении ВИЧ-инфекции, разработка новых противоретровирусных средств может стать убыточной. К тому же фармкомпании не правят миром безраздельно - правительства стран со значительным ВИЧ-положительным населением и страховые компании кровно заинтересованы в том, чтобы средство полного излечения ВИЧ было наконец найдено.
В первую очередь, дефицит финансирования обусловлен тем, что на исследования необходимы колоссальные средства, а успех гарантировать не может никто. Наоборот, можно быть почти уверенным, что в каждом отдельном случае результат огромных инвестиций окажется, скорее всего «тоже результатом», то есть отрицательным.
Тем не менее, ситуация небезнадежна. Государственные структуры и фармацевтические компании все серьезнее относятся к поискам полного излечения. Значительное внимание вопросу о полном излечении ВИЧ-инфекции было уделено на открытии Международной конференции по СПИДу, проходившей в 2010 году в Вене. Начинает расти и финансирование. Все чаще раздаются голоса оптимистов, убежденных в том, что победа над ВИЧ становится ближе с каждым днем.
1 декабря - Всемирный день борьбы со СПИДом. В середине 1980-х этот диагноз был приговором, а сегодня жизнь ВИЧ-инфицированных практически не отличается от жизни здоровых людей, мы расскажем о цене такого успеха.
Человечество узнало о ВИЧ в 1981 году. Сначала это был загадочный недуг, убивающий своих жертв за несколько лет, но постепенно ученые начали разбираться в природе болезни и создавать лекарства, мешающие вирусу размножаться и заражать новые клетки.
Маленький и коварный
Геном одного из главных врагов человечества состоит всего из девяти генов, что совершенно не мешает вирусу эффективно заражать клетки и размножаться. В сутки в крови ВИЧ-инфицированного человека образуется 10 млрд новых вирусных частиц, причем многие из них не похожи на своих «родителей» благодаря вариативности вируса.
Вирус попадает в организм через биологические жидкости - кровь, сперму и даже грудное молоко. Частицы инфицируют клетки иммунной системы, несущие на своей поверхности особые рецепторы, к которым вирус и прикрепляется, перед тем как проникнуть внутрь. Клетки без этих рецепторов ВИЧ неинтересны.
Что такое СПИД
Оказавшись внутри клетки, вирус немедленно «окапывается», то есть встраивает свой генетический материал в клеточную ДНК. После этого все потомки зараженной клетки будут содержать инструкции по сборке вирусных частиц. Этот хитрый трюк здорово усложняет жизнь ученым и медикам, которые ищут лекарство против ВИЧ. Даже если уничтожить все вирусные частицы в организме, через какое-то время они возродятся из здоровых с виду клеток, несущих вирусные гены.
С течением времени вирус окончательно разрушает иммунную систему, и ВИЧ-инфицированные пациенты умирают от болезней, с которыми организм здоровых людей справляется влегкую. Состояние, когда у ВИЧ-положительного человека проявляются всевозможные инфекции, называется СПИД.
Гипотеза
«Пациент ноль»
Считается, что вирус иммунодефицита человека появился в Африке, мутировав из обезьяньей разновидности болезни. Местные жители часто едят шимпанзе и других приматов, кроме того, вирусные частицы могли попасть в кровь людей через укусы. Однако первые больные СПИДом были описаны в США, откуда вирус быстро распространился по всему миру. Чтобы понять, как ВИЧ перебрался через океан, ученые составили карту контактов заболевших людей.
Оказалось, что большинство из них гомосексуалисты, и, проследив историю их связей, специалисты вышли на человека по имени Гаэтан Дугас - в научной публикации 1984 года, где объяснялось происхождение вируса, он фигурировал как «пациент ноль». Дугас был геем, работал стюардом и отличался большой любвеобильностью: по собственным оценкам, за всю жизнь у него было около 2500 сексуальных связей. Скорее всего, молодой человек заразился ВИЧ от одного из своих любовников в Африке, где он часто бывал, а затем передал вирус партнерам из США. «Пациент ноль» умер в 31 год от поражения почек, которое развилось на фоне снижения иммунитета. На заре эпидемии ВИЧ многие считали, что источник болезни – гомосексуальные мужчины. История Дугаса укрепила эту веру, но очень скоро выяснилось, что заразиться вирусом может любой человек независимо от сексуальной ориентации.
В гипотезу о том, что страшную болезнь разнес по планете один человек, верят не все специалисты, однако ни у одной из альтернативных версий также нет абсолютно надежных доказательств.
Не дать размножиться
Ученые смогли «поймать» вирус иммунодефицита человека в 1983 году - сразу две исследовательские группы выделили вирусные частицы из образцов крови больных. В 1985 году был создан первый тест, который позволял определить, заражен ли человек ВИЧ.
Но лечения от страшной болезни все еще не было. К 1987 году количество ВИЧ-инфицированных по всему миру достигло, по разным оценкам, от 100 до 150 тыс. человек. Власти долго молчали о начале новой эпидемии, но дальше скрывать масштаб катастрофы было невозможно. Спустя шесть лет после смерти первых пациентов американский президент Рональд Рейган впервые произнес слова ВИЧ и СПИД в публичной речи. И в этом же году появилось первое лекарство.
Первое лекарство
Молекула препарата зидовудина очень похожа на один из четырех «кирпичиков», которые необходимы для строительства ДНК. Вирус синтезирует молекулы ДНК, чтобы встроить их в геном клетки-хозяина, и когда вместо правильного «кирпичика» ему попадается зидовудин, цепочка обрывается.
Недостроенные гены вируса не могут встроиться в клеточный геном, а значит, в этой клетке вирус не размножится. Фермент, который синтезирует вирусную ДНК, называется обратной транскриптазой. И зидовудин, и сходные с ним препараты относятся к ее ингибиторам, то есть веществам, блокирующим работу фермента.
Но радость ученых и пациентов продолжалась недолго - довольно быстро выяснилось, что, хотя зидовудин и работает, прогноз для больных все равно остается неутешительным. Кроме того, у препарата были серьезные побочные эффекты, тем более, что поначалу лекарство применяли в очень высоких дозах.
Комбинированная терапия
В 1992 году появился второй препарат против ВИЧ - зальцитабин, который можно было использовать вместо зидовудина или вместе с ним. Несмотря на то что оба препарата действуют сходно, их сочетание давало гораздо лучший эффект, чем применение каждого лекарства по отдельности. Сегодня все протоколы лечения ВИЧ обязательно включают несколько веществ, такой подход называется комбинированной терапией. Разные препараты блокируют сразу несколько необходимых для размножения вируса процессов, и в итоге нередко удается годами удерживать ВИЧ в «спящем» состоянии.
Осторожно, дети
История борьбы с ВИЧ была бы менее драматичной, если бы она касалась только взрослых. Но коварный вирус очень хорошо передается детям - в среднем каждый третий младенец, рожденный от ВИЧ-положительной матери, оказывался заражен. В детском организме вирус нередко куда более активен, и без адекватного лечения малыши погибают за несколько лет.
Длина - это важно
Следующий прорыв произошел в 1996 году, когда исследователи научились «выключать» еще один вирусный фермент - протеазу. ВИЧ синтезирует часть своих белков сдвоенными, а уже потом разрезает длинную цепочку на части, за этот процесс как раз и отвечает протеаза. В сочетании с уже созданными препаратами новые лекарства работали настолько хорошо, что некоторые оптимисты заговорили о победе над ВИЧ. Но очень скоро выяснилось, что расслабляться рано, и исчезнувший вроде вирус вновь дает о себе знать, возрождаясь из инфицированных клеток.
Здоровое поколение
В конце 1996 года в ходе клинических испытаний медики выяснили, что зидовудин снижает вероятность передачи вируса в ходе родов до потрясающих 3–4 процентов. С тех пор, даже если мать узнает о своем диагнозе на поздних сроках беременности, у ребенка есть все шансы появиться на свет здоровым. Более того, в 2013 году врачам удалось полностью вылечить девочку, рожденную с ВИЧ-инфекцией. Медики начали терапию, когда малышке было 30 часов, и, похоже, что такое раннее вмешательство не дало вирусу «закрепиться» в организме.
Одна таблетка
С каждым годом ученые создают новые препараты для лечения ВИЧ. В дополнение к аналогам зидовудина и различным ингибиторам протеазы появились лекарства, которые не дают вирусным частицам прикрепляться к CD4-рецепторам, и вещества, намертво блокирующие обратную транскриптазу. Нередко пациентам приходится принимать чуть ли не десяток таблеток в день, причем каждую в строго определенные часы, в том числе и ночью.
И в 2011 году на рынке впервые появился препарат, благодаря которому люди с ВИЧ-инфекцией могут не думать о ней круглыми сутками. Одна таблетка лекарства с торговым названием Complera содержит три разных ингибитора обратной транскриптазы. Для того чтобы не дать вирусу размножаться, пациентам нужно принимать лекарство всего раз в день, правда, всегда в одно и то же время. Через год появился еще один комбинированный препарат с другими действующими веществами, так что скоро врачи смогут назначать расслабленное лечение все большему числу пациентов.
С каждым годом число людей, заразившихся ВИЧ, падает. Параллельно растет продолжительность жизни больных и уменьшается смертность. Похоже, что врачам и исследователям удалось найти управу на чуму XXI века. Об окончательной победе можно будет говорить после того, как появится вакцина от вируса иммунодефицита, а с этим пока есть сложности. Но даже если вакцины не будет, уже очень скоро ВИЧ-положительные люди будут вспоминать о своей болезни, только читая медицинскую карту.
Фото: Spirit Of America/Shutterstock, Shutterstock (х4)
