Как только первобытные люди стали обществом, то есть группой индивидуумов, у которых были единые цели, интересы и ценности, они старались передавать из поколения в поколение память о наиболее значительных событиях, происходящих в жизни племени. В этих рассказах подлинность перемешивалась с вымыслом, но чем дальше развивалось человечество, тем более реальными они становились. А когда появилась письменность, история постепенно превратилась в научную дисциплину, с которой в наши дни связаны многие виды деятельности.
История относится к наукам социально-гуманитарного направления, изучающим развитие человечества как социума, его мировоззрение и идеологию. Список профессий, связанных с данной дисциплиной, очень велик, поскольку она демонстрирует собой основные законы развития общества, знание которых необходимо людям многих специальностей.
Многие процессы сильно растянуты во времени, поэтому не так наглядны, как, например, закон всемирного тяготения, но столь же реальны и неотвратимы, так что попытки нарушить их в силу незнания или непризнания чреваты самыми серьезными последствиями, как для отдельных стран и народов, так и для человечества в целом.
Историк изучает первоисточники
Важно! Чтобы иметь возможность управлять не только своим настоящим, но и, в какой-то степени, будущим, люди должны твердо помнить исторические уроки.
История является важнейшим предметом для каждого, кто хочет работать в сферах, связанных с образованием, политикой, законотворчеством, управлением людьми .
Отвечая на вопрос, какие профессии связаны с углубленным изучением этой дисциплины, необходимо упомянуть:
- преподавателей истории на всех уровнях – от курса средней школы до высшего специального образования;
- историков, изучающих прошлое человечества во всем его многообразии и воссоздающих с помощью различных методологических способов картины реальной жизни, существующие ныне и ушедшие в прошлое государств и народов;
- , проводящих раскопки, изучающих и систематизирующих материальные свидетельства глубокого прошлого человечества. Существует множество методик, с помощью которых можно работать с историческим материалом, «заглядывая» в прошлое;
- сотрудников музеев самых различных направлений – исторических, краеведческих, археологических;
- работников архивных учреждений: архивистов, архивариусов, отвечающих за учет, хранение и систематизацию документальных материалов;
- юристов. Поскольку законотворчество развивалось вместе с человечеством, истоки многих сторон правоведения лежат в глубоком прошлом человеческой цивилизации;
- . Работая в сфере международных отношений, необходимо очень хорошо знать историю собственной страны и тех государств, в налаживании контактов с которыми дипломат принимает непосредственное участие;
- политиков и политологов. Никто не может быть вправе участвовать в управлении государством, делать прогнозы, комментировать и давать рекомендации по принятию политически важных решений, если недостаточно хорошо знаком с его историей.
К историческому профилю относится профессия этнолога, сфера деятельности которого находится на стыке культурологи, социологии, антропологии и этнографии. Все эти науки также входят в сферу истории, и при их изучении она является одной из профильных дисциплин.
Они специализируются на углубленном изучении определенных временных периодов различных государств, а также в более узких тематических сферах.
Например, военный историк изучает проблемы той или иной войны, от ближайших к нам по времени до давно минувших военных кампаний, может рассказать о причинах ее возникновения и развития, о военных кампаниях и центральных сражениях, о том, что ей предшествовало, когда, где и как закончилась.
Таким образом, специалист с историческим образованием без проблем найдет множество сфер деятельности, где можно применить полученные знания. Выбор направления зависит исключительно от склонностей и способностей человека с дипломом историка.
Полезное видео: зачем и как учить историю
История плюс литература
Эти две дисциплины имеют между собой много общего, поскольку обе относятся к группе гуманитарных наук и требуют умения описывать и излагать факты прошедших дней грамотным и лексически богатым литературным языком. Наиболее известные, связанные с историей и литературой одновременно профессии:
- писатель, чье творчество посвящено реальным историческим событиям;
- редакторы и переводчики произведений.
Люди этих профессий должны хорошо ориентироваться в обилии событий и фактов, отбирая наиболее значимые для выбранной ими темы. Профессия военный журналист также включает в себя обязательное глубокое знание исторических дисциплин, только в этом случае человек сможет написать грамотную и правдивую статью на военную тематику.
Описание давних событий и не столь далекого прошлого само по себе является увлекательным чтением. Если к нему добавить литературный вымысел, обрамленный реальными фактами, можно создавать исторические романы. В этом жанре писали свои шедевры многие классики русской литературы: Александр Пушкин («Капитанская дочка»), Николай Гоголь (), Лев Толстой («Война и мир»), Алексей Толстой («Петр Первый»).
Николай Гоголь «Тарас Бульба»
Некоторые авторы сделали исторический роман главным направлением своего творчества. Широкой известностью пользуются книги российского писателя советского периода Валентина Пикуля, персонажи которых живут и действуют в разных эпохах российской истории.
Наиболее популярными стали:
- «Фаворит».
- «Пером и шпагой».
- «Баязет».
- «Каторга».
- «Нечистая сила».
Этот жанр литературы играет большую положительную роль, помогая популяризировать историю как науку в широких массах, привлекая к ее изучению школьников и студентов. Если беллетрист решает создавать книги этого направления, он должен предварительно глубоко изучить реальные события того времени, о котором собирается писать, чтобы его произведения полностью соответствовали исторической правде. Поэтому дополнительно к литературному желательно получить и углубленное профильное образование, благодаря чему можно будет работать с историческим материалом на профессиональном уровне.
В. Пикуль «Фаворит»
Как получить диплом
Узнав, для каких профессий нужна историческая наука, абитуриенты и учащиеся старших классов средней школы могут приступить к ее углубленному изучению. Историк – специалист с высшим образованием, и получить его можно в любом профильном . Школьным учителем истории можно работать, окончив исторический факультет педагогического института.
Исторические факультеты, имеющиеся во всех российских университетах гуманитарного профиля, дают более углубленные знания по данной дисциплине. Выпускник с университетским дипломом может быть, как преподавателем средней школы, так и посвятить себя какой-либо другой специальности исторического профиля.
При поступлении в вуз с целью получения одной из перечисленных выше профессий абитуриенты, чтобы обеспечить себе место среди студентов, должны постараться набрать как можно большее количество баллов при сдаче единого государственного экзамена (ЕГЭ) за курс средней школы по ряду гуманитарных дисциплин.
Перечислим их:
- и обществоведение.
- Русский язык и литература.
- Иностранный язык.
Срок обучения в вузе составляет от четырех до шести лет, в зависимости от выбранной формы высшего образования – бакалавриат или магистратура.
Полезное видео: профессия историк
Вывод
Все профессии, так или иначе связанные с историей, востребованы на рынке труда, но наибольшим спросом пользуется профессия преподавателя школьного курса истории. Она требует хорошей памяти, логического мышления, высокого уровня концентрации внимания. Те, кто хотели бы посвятить ей значительную часть своей жизни, должны иметь широкий кругозор, быть эрудированными, обладать такими качествами характера, как любознательность и креативность.
Вопрос о том, кто такой историк, чрезвычайно важен для понимания специфики исторической науки, поскольку такой индивид является ее главным представителем. Особенность его научной деятельности заключается в том, что он сам, будучи человеком, изучает человеческую деятельность и отношения в общем. При этом ему как ученому трудно оставаться объективным, особенно при исследовании духовной жизни общества.
Понятие
Изначально вопрос о том, кто такой историк, понимался описательном. Ведь во время зарождения историографической науки эти люди занимались не столько исследованием, сколько описанием событий прошлого. Впрочем, они часто сопровождали свои труды собственными наблюдениями и замечаниями, в чем можно усмотреть некоторые зачатки научного анализа. Уже в античное время стали зарождаться основы исследовательских методов работы, которые получили свое полное развитие в Средневековье и в Новое время. В эти эпохи определение того, кто такой историк, следует рассматривать под иным углом зрения. В первый упомянутый период авторы ориентировались на схоластическое учение, поэтому их еще нельзя называть учеными в прямом смысле этого слова. Но уже в 16-17 веках зародилась светская наука, и история стала специальной дисциплиной. Поэтому изменилось и само определение того, кто такой историк. Теперь данный термин означал научную профессию.
Особенности
Для понимания рассматриваемого выражения необходимо учитывать специфику исследовательской работы историков. Выше уже говорилось о том, что основным объектом их анализа являются результаты человеческой деятельности во всех ее проявлениях. При этом субъективный момент играет очень важную роль: ведь очень часто при оценке явлений прошлого ученый дает собственное ви́дение проблемы. В связи с этим во многом на основе личных наблюдений строит свои рассуждения историк. Определение слова поэтому должно учитывать указанную особенность профессиональной деятельности ученого.
Методы
Основой исследований историков являются сохранившиеся документы прошлого, которые содержат ценную информацию, а также артефакты, по которым можно реконструировать модели жилищ, предметов быта и т. д. Поэтому ученый применяет самые различные приемы и методы исследований, причем не только гуманитарных, но и естественно-математических наук. Так что необходимо учитывать данную специфику науки при упоминании того, кто такой историк. Определение данного понятия должно включать и оговорку на то, что ученый, исследующий прошлое, часто прибегает к методам не только смежных наук.
Тематика
При становлении историографической дисциплины первоначально в центре внимания авторов находились политические события. Как правило, составители первых исторических трудов описывали войны, реформы правителей своих и соседних стран, обходя стороной другие важные аспекты человеческой жизнедеятельности. Кроме того, некоторые из них описывали личности царей, императоров, полководцев (как, например, знаменитый составитель жизнеописаний Плутарх).
Но уже через некоторое время авторы пришли к пониманию необходимости исследования других тем: экономики, социального строя, духовной жизни общества. Ученые разработали специальные методы исследования, и таким образом история из описания событий прошлого превратилась в науку. Однако самым важным было то, что ученые пришли к пониманию значимости своей дисциплины. Стали появляться специальные монографии о том, что такое история.
Определения историков были самыми разнообразными, но общепризнанной считается точка зрения французского исследователя М. Блока.
Отечественная историография
В нашей стране, как и государствах Западной Европы, историческая наука зародилась из произведений, в которых события излагались по годам (в зарубежной историографии они называются хрониками, в нашей науке - летописями). В данных сочинениях уже можно заметить зачатки того, что впоследствии стали называть научным анализом. Многие авторы не только излагали события, но и пытались дать им объяснение, выявить причины, определить следствия и значение. Как наука история в России зародилась в 18 веке. Первым историком-ученым считается Он стал применять методы научного исследования, хотя выбрал летописную форму изложения материала. Поэтому его книги отличались несколько тяжелым языком и были непросты для восприятия обычным читателем.
Настоящим прорывом для отечественной историографии стали труды Н.М. Карамзина, который написал свою научную работу простым доступным литературным языком. Значение его «Истории государства Российского» заключается в том, что она пробудила интерес к прошлому нашей страны в обществе.
Развитие исторической дисциплины в России
Новый этап историографии в нашей стране связан с именем С.М. Соловьева, который стал изучать события прошлого не через личности и действия конкретных правителей, как делал его предшественник, а как естественный объективный процесс. Его теория о государстве и развитии общества имела огромное значение для науки, так как определила новые требования к становлению историка как профессионала.
На его трудах выросло новое поколение исследователей, которые понимали свою задачу как выявление естественных закономерностей в прошлом.
Наиболее известным продолжателем его идей стал который, впрочем, разработал собственный метод исследования. Таким образом, историк, определение которого было кратко раскрыто в настоящем обзоре, - это одна из наиболее важных профессий в обществе.
- Историк веков
- Историк персоналий
- Историк современности
- Преподаватель истории
- Историк-реконструктор
Заработная плата
- от 20 000 ₽ Начинающий специалист
- до 40 000 ₽ Ведущий специалист
График работы и характер труда
- Подвижный график
-
Удаленная работа
Офисная работа
Что делает историк
- Исследование событий в истории человечества
- изучение отдельных фактов и событий и их влияние на ход истории
- Прогнозирование будущих событий
- Публикация результатов исследований в научно-публицистической литературе, прессе
- Поиск исторических фактов под персональных запросы (история рода, персоны, зданий, городских пространств)
Какими качествами должен обладать историк
- Любовь к старым вещам и книгам
- Умение искать информацию и сопоставлять факты
- Хорошая память на даты, факты, имена и события
- Усидчивость, готовность к рутинной работе
Книги для саморазвития
Джеймс Джордж Фрэзер "Золотая ветвь"
Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно-исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания. Эта книга откроет начинающему историку мир загадочной древности.
Доминик Бартелеми "Рыцарство. От древней Германии до Франции XII века"
Книга о рыцарстве Доминика Бартелеми мало похожа на традиционные исследования этого феномена средневековой Европы и охватывает период. Французский историк рассматривает рыцарство не только как специфическую военную касту, появившуюся в условиях политических изменений в X-XI веках, но как явление культуры, оказавшее определяющее воздействие на становление цивилизации западноевропейского средневековья.
Карло Гинзбург "Сыр и черви. Картина мира одного мельника, жившего в XVI в."
Известный итальянский историк, один из основателей "микроистории"; реконструирует биографию и духовный мир "диссидента"; XVI века - фриульского мельника, осмелившегося в эпоху жесткого идеологического диктата выступить со своим мнением по всем кардинальным вопросам бытия.
Сергей Викторович Алексеев, доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории в МосГУ, председатель Правления Историко-Просветительского общества, действительный член Международной академии наук (IAS), главный редактор ежегодного альманаха «Историческое обозрение». Лауреат премии «Лучший молодой ученый», награжден золотой медалью им. Н. Н. Моисеева «За заслуги в образовании и науке».
Передо мной стоял человек высокого роста, элегантный, худой, с темными короткими волосами. Узнав, что журнал «Наша молодежь” просит у него интервью, Сергей Викторович с удивлением воскликнул: «Ну, какой же я молодой? Завтра мне будет 40 лет!”
Сергей Викторович, как и почему Вы решили стать преподавателем?
Это был не сознательный выбор. Преподавателем я стал из-за нехватки денег. Всю свою жизнь, начиная с пяти лет, я хотел стать историком. В 1993 году окончил университет. Время было непростое, работы по специальности не было. Целый год перебивался случайными заработками - преимущественно в книгоиздательском бизнесе. Писал диссертацию. Была, конечно, возможность махнуть рукой на профессию и уйти куда-нибудь «на сторону», скажем, в бизнес. Но эту возможность я для себя сразу отверг, начал преподавать. И не ошибся. Мне понравилось…
Почему Вы хотели стать именно историком?
История увлекла меня еще в дошкольном возрасте. Первые свои книги по истории - «Рассказы» для 4 класса и «Живые голоса истории» - я читал еще до того, как сел за парту. Благо, читать научился очень рано. В младших классах уже сам пытался писать «научные труды». Читать испещренную помарками «Всемирную историю» собственного сочинения сейчас, конечно, весьма забавно - но и трогательно.
По окончании школы вопрос - «куда пойти учиться?» - передо мной уже не стоял. Я знал, что буду поступать на истфак, и родители безоговорочно поддерживали меня в этом намерении. Мне в этом смысле повезло, - стезя историка не считалась в конце 80-х чересчур уж «престижной».
Я уже с восьмого класса посещал «Школу юного историка» при МГУ. Для меня это действительно была школа, - может быть, более важная, чем средняя общеобразовательная. Думаю, важнейшее, что вынес я оттуда, - это осознание того, что есть история, на чем она основывается, чем отличается от свободного вымысла. Там я пытался писать уже действительно научные работы, и выработанные навыки получили дальнейшее развитие благодаря обучению в Историко-архивном институте - законном центре отечественного источниковедения.
Не знаю, прочувствовал бы я столь же глубоко в каком-нибудь ином месте суть истории? Выработалось ли бы то необходимое «занудство» источниковеда, которое только и позволяет создавать действительно достоверный исторический труд? Другое дело, что я всегда воспринимал, и сейчас воспринимаю изучение источников именно как ступень, пусть неповторимую и необходимую, к написанию Истории, причем непременно «большой истории».
Кого Вы считаете своим наставником в изучении истории?
Для меня на первом месте среди наставников в науке - академик Сигурд Оттович Шмидт. Еще со школьных лет, благодаря телепрограммам для школьников, он стал для меня образцом преподавателя истории, проводником в мир ее «живых», источниковых голосов. Естественно, учась в Историко-архивном, я не мог пройти мимо ни его спецкурсов, ни возглавляемого им на протяжении десятилетий знаменитого кружка источниковедения. Кружок стал для меня школой - может быть, самой полезной за все годы, школой не только источниковедения, но и научной дискуссии, взыскательного и притом товарищеского обсуждения работ друг друга. Несколько лет я был старостой кружка. Диплом и кандидатскую диссертацию я защищал под научным руководством Сигурда Оттовича.
В чем для Вас заключается работа преподавателя? Какова Ваша цель?
Моя цель заключается в передаче знаний молодому поколению; сохранении и воспроизводстве интеллектуального класса, к которому я себя причисляю, а также в сохранении каких-то традиций образования. Лучшая награда — когда ты достигаешь этой цели, хотя бы с одним человеком.
Что Вы считаете самым важным в своей профессии?
Самое важное — это творчество как создание чего-то нового: методики, программы обучения, научной дисциплины; познание нового для корректировки и обогащения своих знаний, уважение коллег, сотрудничество с ними.
Что больше всего раздражает в профессии?
(После этого вопроса Сергей Викторович рассмеялся и задумался на минуту)
Элементарное отсутствие отклика. Ты пытаешься объяснить студенту простые вещи: определения, факты, термины и видишь, что студент или не понимает твоего объяснения или просто не хочет понимать. В такие моменты становится по-настоящему паршиво. Правда, сейчас стало легче, чем было в 90-ые, теперь такие студенты встречаются гораздо реже.
Многие выпускники отечественных вузов, получив диплом, уезжают работать заграницу. Что Вы об этом думаете?
Я думаю, что это неправильно. Страна дала этим людям образование, некоторым совершенно бесплатно. Они обязаны работать на благо своей страны, это их долг. Я сложно отношусь к отъезду за рубеж на постоянное место жительства еще и потому, что там ты платишь налоги и отдаешь свой труд чужой стране.
Что Вы можете сказать о новой системе: магистратуре и бакалавриате?
Я не знаю насколько нужно, чтобы наши выпускники уезжали работать в Европу. Если мы хотели перейти на новую систему образования, почему не создали свою? Но мы уже живем в условиях этой европейской системы, так что комментарии излишни.
Состоите ли Вы в дружеских отношениях со студентами?
Мне кажется, что при общении со студентами не стоит сокращать дистанцию. Студенты — это студенты. Преподаватели — это преподаватели. Неформальные отношения только мешают образовательному процессу.
Как к Вам относятся студенты и почему?
Каждый студент относится по-своему: кто-то уважает, кто-то боится, кто-то восхищается, кто-то недолюбливает. Я не знаю причин. Просто, преподаватель всегда должен оставаться собой, а не подлизываться к студенту. Поверьте, фальшь всегда чувствуется.
Как бы Вы охарактеризовали перспективы трудоустройства для молодых специалистов?
Сложно ответить на этот вопрос. Социально-экономическая ситуация в мире в целом и в России в частности постоянно меняется, поэтому никто не может сказать какая профессия будет востребована завтра. Сейчас, когда человек выбирает специальность и будущую профессию, он очень сильно рискует. Хотя, я считаю, что если у человека призвание, если он занимается любимой работой и занимается ею не ради денег, любой добьется успеха. Правда, таких людей очень мало.
Вы сказали, что стали преподавателем из-за нехватки денег. А теперь Вас устраивает ваша заработная плата?
Да, зарплата вполне устраивает. Она соответствует среднестатистическому уровню зарплаты гуманитария в нашем государстве. Вопрос в другом: почему в России так низко оценивают работу гуманитариев?
Помню, в кризисные годы в начале 90-ых, когда я учился в институте, моя стипендия превратилась в копейки. Ох, тяжко тогда было. Безденежье продолжалось до тех пор, пока я не начал работать в МосГУ. После этого мои дела пошли в гору. Сейчас я вполне доволен жизнью.
Опишите Вашу жизнь вне университета. Ваши увлечения, хобби.
Люблю искусство, литературу, занимаюсь критикой фантастических произведений, пишу. Я никогда не противопоставлял «серьезную науку», как я называю историю, литературе - с моей точки зрения, хороший историк всегда немного и писатель. Серьезный научный труд тоже должен быть читабельным. Другое дело, что надо осознавать границы… Стилизованные под славянский эпос «сказания» я начал писать еще в старших классах школы. Неудивительно, что меня увлекли и иные опыты «в этом роде», сперва переводные, а затем и отечественные. Отсюда мои работы, посвященные литературе «фэнтези», и занятия, в конечном счете, литературной критикой и переводом.
Вопросы задавал Никита Гуськов
Редакция журнала поздравляет Сергея Викторовича Алексеева с юбилеем!
Новых книг Вам, Сергей Викторович! Новых научных трудов, новых открытий и преданных родной истории учеников!
Нет такого историка, который не занимался бы социальной историей. Даже если он будет говорить, что он ею не занимается, я легко объясню, что это не так… Самая актуальная задача – подготовить историков, которые смогли бы работать на базовом уровне, но уже овладев всем богатством новых подходов и методов. Спрос на таких исследователей будет велик.
Павел Юрьевич, как бы вы оценили интерес к исторической науке и профессии историка – он не затухает, если сравнить его с годами 1990-ми?
- Привлекательность исторической профессии довольно высока. И ее общественная значимость сейчас осознается в степени даже большей, чем лет 10 – 15 назад. Тогда можно было часто услышать разговоры – в такси, со случайными попутчиками: зачем вообще нужна эта история? вот физика – дело ясное, нужна... Сейчас такого уже не услышишь.
История нужна для обретения и подтверждения собственной идентичности. Есть история у страны, у народа, у социальной группы – они существуют. Если нет – историю за них напишут и объяснят другие, и тогда шансы на выживание у этих групп ли, народов – невелики. Это, кстати, особенно хорошо осознали в постсоветских республиках, где совсем недавно была восстановлена или обретена заново государственность и где идет процесс национализации или суверенизации истории.
- И «спрос» на историков там высокий?
- Не то, чтобы высокий спрос – скорее, обозначен государственный заказ на историю. В сознании людей есть понимание: прежняя история не устраивает, ее необходимо переосмыслить. Поэтому, к примеру, на Украине, которая не так богата, как Россия, углеводородами, историки зарабатывают больше, чем их российские коллеги – потому что есть убежденность: будущее Украины, сохранение ее национальной идентичности в значительной степени зависит от соответствующей версии исторического прошлого. Похожие процессы наблюдаются в государствах Средней Азии. В Узбекистане, например, пишутся учебники и обобщающие труды, где весь период с 1860-х до 1991 года назван колониальным, со всеми вытекающими отсюда последствиями…
То есть сегодня на повестке дня одна версия история, завтра – другая. Вам не кажется, что все это не лучшим образом сказывается на образе профессии?
- Есть такая проблема. На нее болезненно реагирует и общественное мнение, и сообщество историков. Первое вполне естественно, хотя нет ничего изменчивее, чем массовые представления о прошлом. По «правилам игры» прошлое представляется незыблемым и не подлежащим пересмотру. Второе удивляет: ведь было ясно и раньше, и особенно теперь, после всех открытий, сделанных в области интеллектуальной истории, истории памяти, истории историописания – стало очевидным, что историк не фиксирует раз и навсегда картину прошлого. Он, скорее, выступает как переводчик, который задает ушедшей эпохе вопросы, интересующие его современников. Как шаман, он связывает царства живых и мертвых, только в руках у него не бубен и колотушки, а методики исторического анализа. Если историк будет задавать вопросы, которые не важны его обществу, он просто не будет услышан. Если будет спрашивать только о том, что интересует его современников в данный момент, то окажется журналистом. А вот если сумеет предугадать, что заинтересует общество через 5-10 лет, он станет интересным историком.
Но при этом есть, конечно, определенные правила: историк должен оставаться ученым, он не должен игнорировать факты, не укладывающиеся в его концепцию. Если он их игнорирует, какой же он профессионал? А если идет на диалог, выслушивает аргументы тех, кто ему возражает, подкрепляет свое мнение источниками и готов его изменить, если критика окажется неопровержимой, тогда – другое дело.
Поэтому, кстати, есть надежда, что история не обязательно служит для усиления вражды между народами, она может послужить и установлению согласия. После первой мировой войны французский поэт и философ Поль Валери назвал историю «самым опасным продуктом химии человеческого мозга». И он в значительной степени был прав. Ведь почему солдаты четыре года не покидали окопов, стояли насмерть? Во многом это было обусловлено убежденностью: французов – в том, что они отстаивают великую французскую историю, немцев – в том, что они отстаивают великую германскую историю. Были, конечно, и другие причины, но в значительной мере именно работа историков, столь удачно создававших национальные версии истории, привела к катастрофе Первой мировой войны. Поэтому историкам так важно научиться договариваться друг с другом, понимать историческую относительность той концепции, которую они берутся отстаивать. Эта работа – важная часть исторической профессии.
Как формируется интерес к истории – понятно. Как правило, в школе это один из самых увлекательных предметов. Поэтому многие и поступают на исторические факультеты, но затем уходят из профессии. От чего зависит, станет ли выпускник после окончания вуза ученым-историком, исследователем? В каких случаях интерес становится профессиональным?
- Нет единого алгоритма – причины разные. Кто-то занимается историей из чувства вполне понятного эскапизма – уходит от не устраивающей его действительности. В нашей стране это чувство развито особенно и объясняет, почему люди работают в исследовательских учреждениях за символическую заработную плату и при этом чувствуют себя комфортно.
Некоторые тоскуют по упорядоченному научному знанию и духовной жизни, эта сфера кажется им не такой меркантильной. Наша традиция образования связана с такими понятиями, как служение, миссия. А историк часто воспринимается как носитель некоего особого знания, призванного сделать людей лучше. Есть, кстати, те, кто, получив историческое образование, устраивается в коммерческие фирмы, а затем идет в научные институты просто потому, что им нужно чем-то еще заниматься, история для них – отдушина.
Любопытно, что интересные историки получаются из получивших первое техническое образование – окончивших Физтех, Менделеевку и т.д. У них сильная исследовательская жилка, и в истории они достигают больших высот. А вот из толкинистов, которые, казалось бы, увлечены темой прошлого, почему-то редко получаются историки.
А так ли уж интересна работа историка? Наверняка это работа в архивах с документами – ежедневный кропотливый труд.
- На самом деле книги об историках, о том, как они работают, читаются с не меньшим интересом, чем книги по истории. Есть две традиции. Одни считают, что не дело читателя разбираться в сложностях и трудностях, с какими историк сталкивается в работе. Другие, напротив, полагают, что то, как историк пришел к выводам, не менее интересно, чем сама история, и намеренно включают рабочие детали в повествование – образно говоря, строительные леса не убирают. Порой намного интереснее следить за тем, как человек идет к своим выводам, чем смотреть на результат работы. Как в детективе, ты следишь за автором, видишь, где он ошибался, заходил в тупик и т.д. Почему, например, так популярна археология? Не только потому, что там интересные находки – привлекает именно романтика поиска. Движение человеческой мысли интереснее, чем готовые ответы.
- Как со временем меняется характер труда ученого-историка? Появляются ли какие-то технические новшества?
- Многое меняется. Колоссальный сдвиг за последние годы произошел в той же археологии. В прошлом остались те полевые экспедиции, в которых, к примеру, я участвовал еще лет 20-30 назад, размахивая совковой лопатой. Археологи сейчас оснащены компьютерами, новыми приборами и совершают открытия, не разрушая памятников, следуя так называемым малоинвазивным методам.
В более традиционных областях истории тоже перемены – за счет интернета все более доступными становятся базы данных, а то и оцифрованные архивные документы. Хотя с российскими архивами сейчас работать даже сложнее, чем при советской власти: в течение недели можно посмотреть ограниченное количество документов. Но это, думаю, связано не с тем, что что-то специально закрывают, а с тем, что работать в архивах некому.
Вообще же история – хотя многие с этим спорят – кумулятивная наука: новое здесь не отменяет старое, а добавляется к нему. И, так или иначе, критерии профессионализма те же – следование традиционным правилам и принципам. Одно дело, если историк идет в архив и читает настоящую скоропись XVI века, и совсем другое – когда изучает, что сказал какой-нибудь американский историк. Можно работать и так, причем так гораздо быстрее защитить диссертацию, но в историческом сообществе в любом случае существует своя «табель о рангах» – по гамбургскому счету здесь знают, кто есть кто.
- Вы не первый год читаете лекции студентам-историкам – что можете сказать об уровне их подготовки?
- На мой взгляд, всегда есть небольшой процент обучающихся, кому вообще ничего не нужно, есть средняя прослойка – кто занимается постольку-поскольку, и есть небольшое число – процентов около десяти – тех, кому действительно очень интересно то, что они делают. Я наблюдал это во всех коллективах, с которыми мне приходилось работать.
Что касается подготовки студентов, то сюжеты здесь очевидные – с одной стороны, уровень подготовки сильно упал из-за тестовой системы ЕГЭ, с другой – у студентов сейчас гораздо больше информационных возможностей, чем было раньше. Любой факт они могут тут же проверить по Википедии, и это заставляет преподавателей иначе относиться к работе. Есть исследование американского антрополога Маргарет Мид по типологии детства, согласно которому различается три типа культур: общество может быть постфигуративное, когда взрослые учат детей, конфигуративное, когда дети учат друг друга, и префигуративное, когда дети учат взрослых. Сейчас как раз очень ярко себя проявляет третья модель – студенты могут многому научить преподавателя: как пользоваться социальными сетями, работать в Интернете и т.д.
В следующем году в НИУ ВШЭ открывается новая магистерская программа «Социальная история России и Запада». В чем особенности работы историка, специализирующегося на социальной истории? Что означает термин?
- В широком смысле к социальной истории можно отнести абсолютно все: нет такого историка, который не занимался бы социальной историей. Даже если он будет говорить, что он ею не занимается, я легко объясню, что это не так. Ведь к истории приложимо название социальной, если ученый исходит из понимания, что в основе исторических событий и явлений лежат глубинные процессы, происходящие в обществе. В этом отношении социальную историю писали и Карамзин, и Сергей Соловьев, и Огюстен Тьерри.
В узком же смысле термин утверждается в XX веке и подразумевает изучение именно социального устройства. Попробую пояснить. До определенного времени историк, изучавший, допустим, Французскую революцию, давал некий очерк социального устройства Франции, а затем описывал события начала революции, якобинской диктатуры или прихода к власти Наполеона как результат борьбы за свои права третьего сословия, мелкой буржуазии – или как стремление новой элиты к стабилизации политической обстановки. Но вот появляются историки, которые уже ничего не пишут ни о Наполеоне, ни о Робеспьере, ни о Лафайете, но скрупулезно анализируют, что представляло собой французское общество, на какие оно делилось слои и группы, какие отношения и противоречия существовали между этими группами. А описав, ставят точку, полагая, что все самое главное для понимания Французской революции они сделали.
Таким историком был, к примеру, Иван Васильевич Лучицкий, более ста лет назад блестяще описавший положение французского крестьянства накануне 1789 года, что задавало особое понимание революции. Таков сегодня историк Борис Николаевич Миронов, проанализировавший уровень благосостояния жителей Российской империи и тем самым предопределивший новое понимание природы революции 1917 года. Социальным историком был и Фернан Бродель, начавший писать историю Средиземноморья времен испанского короля Филиппа II, но до самого монарха добравшийся лишь к концу третьего, последнего тома монументального труда. Большую и лучшую часть книги он посвятил тому, какой ландшафт окружал жителей Средиземноморья, как они возделывали землю, какова была структура их семей, какие были торговые пути, как распределялось богатство.
Социальная в узком смысле слова история предопределяла повышенный интерес к новым типам источников, какие ранее историков не очень интересовали: к налоговым описям, земельным кадастрам, коллекциям нотариальных актов, приходским книгам. Так постепенно развивалась эта история, более ценившая не уникальное, единичное, но, напротив, повторяющееся, закономерное. На этой основе возникла новая историческая наука, расширявшая «территорию» историка. Исследователей начинали интересовать новые сюжеты: массовые представления о бедности и богатстве, чести и бесчестии, о смерти и загробном мире, о мужском и женском, о детях и стариках. Впоследствии этот интерес вылился в формирование особых направлений: истории ментальностей, исторической антропологии, интеллектуальной истории, исторической демографии, гендерной истории и многих других.
Все это развивалось при молчаливом убеждении, что «центральное знание» – знание о том, как было устроено общество, остается общеизвестным и незыблемым и потому важным, но уже чрезвычайно банальным, неинтересным предметом изучения. В итоге за последние три десятилетия сложилась парадоксальная ситуация: историков становится все больше, появляются новые предметы и направления исследования, а центральными вопросами занимаются все меньше и меньше. Доходит до смешного: историк, обосновывая оригинальность своего исследования, полемизирует с некими «классическими» представлениями, не замечая, что воюет с пустотой – эти базовые представления давно обветшали, ими давно никто не занимался. Но ведь это самый центр современного исторического знания. Без него историческое сообщество распадется на практически изолированные друг от друга группки. А в общественном спросе на социальную историю сомневаться не приходится, достаточно посмотреть по сторонам. Самая актуальная задача – подготовить историков, которые смогли бы работать на базовом уровне, но уже овладев всем богатством новых подходов и методов. Спрос на таких исследователей будет велик.
Кого вы ожидаете увидеть на программе? Почему, допустим, историк, отучившийся в специалитете, должен идти в магистратуру по истории, а не в аспирантуру?
- По опыту магистерской программы, которая уже открыта на историческом факультете ВШЭ – «История знания в сравнительной перспективе», могу сказать, что значительную часть студентов составляют выпускники региональных вузов. Для них это возможность продолжить образование в столице. Тем более – бюджетных мест на нашем факультете абсолютное большинство. Полагаю, что и у нас на первых порах около 60 процентов набора составят выпускники региональных вузов. В магистратуру по истории могут поступать и выпускники бакалавриата других направлений подготовки – социологии, менеджмента, экономики и т.д. Для них предусмотрены адаптационные курсы.
Что касается выбора между магистратурой и аспирантурой, то в наших вузах аспирантура – это в большей степени возможность для самостоятельной работы. Аспирантов у нас сейчас почти ничему не учат. Если человек мотивирован, если у него складываются отношения с научным руководителем, тогда все не так плохо. Если нет, то он скорее просто числится в аспирантуре. Все обучение сводится к сдаче кандидатских экзаменов, тогда как на Западе аспиранты именно учатся. А у нас «аспирантура полного дня» для историков есть только в Европейском университете в Санкт-Петербурге.
Я надеюсь, наша магистратура компенсирует этот недостаток. К нам могут прийти люди, которые еще не выбрали специализацию, и в магистратуре они смогут вписаться в профессиональную среду. Магистерская диссертация – это как минимум 50 процентов кандидатской, и тем, кто в будущем планирует защищать диссертацию на степень кандидата, не составит большого труда довести свою магистерскую работу до уровня кандидатской.
