Бог гордым противится
Гордость и тщеславие относятся к самым опасным страстям. Оптинские старцы много говорили и писали о борьбе с этими страстями. Преподобный Лев горестно называл тщеславие «ядом, который убивает плоды и самых зрелых добродетелей».
«Сия страсть от юности до преклонных лет и до самого гроба нередко простирается. Она не только страстных, преуспевающих, но иногда и совершенных преследует, почему и требует немалой осмотрительности. Бесстрастный Творец лишь может искоренить ее. О, коль трудно избегнуть сего яда, убивающего плоды и самых зрелых добродетелей».
Преподобный Варсонофий говорил о гордости как о бесовском свойстве:
«Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Почему не сказано, что Бог противится блудникам, или завистливым, или еще каким-либо, а сказано: именно гордым? Потому что бесовское это свойство. Гордый становится уже как бы сродни бесу».
Преподобный Никон предостерегал:
«Не должно тщеславиться ни здоровьем, ни красотою, ни другими дарами Божиими… Всё земное непрочно: и красота, и здоровье. Благодарить Господа надо, благодарить со смирением, сознавая свое недостоинство, а не тщеславиться чем-либо».
Преподобный Амвросий предупреждал, что ничто так не препятствует успехам в духовной жизни, как гордость и тщеславие, а исчадиями этих страстей бывают зависть и ненависть, гнев и памятозлобие:
«Все мы сплошь да рядом больше или меньше недугуем тщеславием и горделивостью. А ничто так не препятствует успеху в духовной жизни, как эти страсти. Где бывает возмущение, или несогласие, или раздор, если рассмотреть внимательно, то окажется, что большею частию виною сего бывают славолюбие и горделивость.
Почему апостол Павел и заповедует, глаголя: “Не бываем тщеславни, друг друга раздражающе, друг другу завидяще” (Гал. 5: 26). Зависть и ненависть, гнев и памятозлобие - общие исчадия тщеславия и гордости».
Тщеславие и гордость, хотя одной закваски, но действие и признаки их разные
Наставлял:
«Тщеславие и гордость одно и то же. Тщеславие выказывает свои дела, чтобы люди видели, как ходишь, как ловко делаешь. А гордость после этого начинает презирать всех. Как червяк сперва ползает, изгибается, так и тщеславие. А когда вырастут у него крылья, возлетает наверх, так и гордость».
А чтобы показать, чем гордость и тщеславие отличаются друг от друга и как действуют на человека, преподобный Амвросий даже сочинил рассказ об утках и гусях, олицетворяющих эти страсти. Поводом для такого рассказа стал подаренный старцу ковер с изображением уток:
«Недавно подарили мне ковер, на котором красиво изображены утки. Я пожалел, что не догадались тут же выставить и гусей, так как на ковре осталось еще много места. Мысль такая мне пришла потому, что свойство и действие уток и гусей хорошо изображают свойство и действие страстей: тщеславия и гордости.
Тщеславие и гордость, хотя одной закваски и одного свойства, но действие и признаки их разные. Тщеславие старается уловлять похвалу людей и для этого часто унижается и человекоугодничает, а гордость дышит презорством и неуважением к другим, хотя похвалы также любит.
Тщеславный, если имеет благовидную и красивую наружность, то охорашивается как селезень и величается своею красивостью, хотя мешковат и неловок часто бывает так же, как и селезень. Если же побеждаемый тщеславием не имеет благовидной наружности и других хороших качеств, тогда для удивления, похвал человекоугодничает и как утка кричит: “Так! так!” - когда на самом деле в справедливости не всегда так, да и сам он часто внутренне бывает расположен иначе, а по малодушию придакивает.
Гусь, когда бывает что-либо не по нем, поднимает крылья и кричит: “Кага! каго!” Так и горделивый, если имеет в своем кружке какое-либо значение, часто возвышает голос, кричит, спорит, возражает, настаивает на своем мнении. Если же недугующий гордостью в обстановке своей не имеет никакого веса и значения, то от внутреннего гнева шипит на других, как гусыня, сидящая на яйцах, и, кого может кусать, кусает…»
Чем же ты гордишься?
Очень многим и гордиться-то вовсе нечем. По этому поводу преподобный Амвросий передавал такой рассказ:
«Одна исповедница говорила духовнику, что она горда. “Чем же ты гордишься? - спросил он ее. - Ты, верно, знатна?” - “Нет”, - ответила она. - “Ну талантлива?” - “Нет”. - “Так, стало быть, богата?” - “Нет”. - “Гм… В таком случае, можешь гордиться”, - сказал напоследок духовник».
«Возноситься нечем: Бог дает слово. Доброго слова человек сам собою сказать не может. Всякое доброе слово от Бога. Сказано: “Не нам, Господи, не нам, а имени Твоему даждь славу” (Пс. 113: 9)».
Указывая, что человеку нечем гордиться, старец прибавлял:
«Да и чем в самом деле человеку тут возноситься? Оборванный, ощипанный просит милостыни: “Помилуй, помилуй!” А подастся ли милость, это еще кто знает».
Как определить у себя признаки смирения или гордости
Преподобный Макарий писал о главных признаках наличия у человека смирения или гордости:
«Признаком смирения и гордости да будет для тебя следующее: вторая всех зазирает, укоряет и видит в них черноту, а первое видит только свою худость и не дерзает судить кого-либо».
Преподобный Анатолий (Зерцалов) учил своих чад, что иногда излишнее смущение при каком-либо деле также выдает затаенное тщеславие:
«Трусишь при пении от тщеславия. Много его у тебя».
Печаль наказания Божия гордым
Преподобный Лев предупреждал о том, что гордые терпят различные бедствия:
«Ежели не положить вину на себя, то не перестанешь бедствовать, нося печаль наказания Божия гордым».
Избавиться от гордости очень трудно
Избавиться от гордости очень трудно. Если человек думает, что он уже негордый, что уже стяжал смирение, то это явно, по словам старца Макария, доказывает его гордость:
«В письме твоем ты назвала себя смиренною (конечно, это по неведению), но ты еще не достигла сей меры, чтобы быть смиренною. Когда бы мы приобрели это богатство, то и все добродетели удобно бы стяжали. Да оно и одно без других добродетелей может нас спасти, а добродетели без оного, напротив, никакой пользы не приносят. Стяжавый смирение стяжал Бога. Это всё учение святого Исаака, великого мужа.
Так ты не должна думать, что ты смиренна, а когда думаешь, то явно показываешь свою гордость».
Гордость неразрывно связана с другими страстями
Преподобный Амвросий говорил:
«Три колечка цепляются друг за друга: ненависть от гнева, гнев от гордости».
«Тщеславие не дает нам покоя, подстрекая к ревности и зависти, которые мятут человека, возбуждая в душе бурю помыслов».
«Лупишь глаза - оттого и помыслы, прежде тщеславные, а потом и дурные. Ты заметь: непременно прежде тщеславные, а потом дурные. Ты вниз голову держи, вот так, не лупи глаза на народ».
А преподобный Макарий предупреждал, что от гордости страсти получают силу, а смирение, наоборот, низлагает страсти:
«Но надобно знать, что все страсти от гордости нашей получают силу нас побеждать, а, напротив, смирение их низлагает».
Одна гордость может заменить все прочие страсти
Бывает, что в человеке так велика гордость, что прочие страсти стихают. Преподобный Макарий наставлял:
«Одна страсть другую укоряет: где самолюбие, там сребролюбие уступает, и наоборот бывает. А нам известно, что все пороки иногда оставляют человека, а один с ним пребывает - гордость».
Такой человек может внешне вести себя безукоризненно и с презрением смотреть на других людей, мучимых страстями пьянства или курения или иными страстями. Но во взгляде этого внешне безупречного человека такая гордыня и самолюбование, такое превозношение своими достоинствами, что одной гордости его уже достаточно для погибели души. Старец предупреждал:
«Однако бывает, по слову святого Иоанна Лествичника… и то, что от некоторых все страсти удаляются, кроме одной гордости, которая заменяет собою все прочие страсти, и потому надобно иметь осторожность, чтобы вместо плодов не принести плевел».
Как бороться с этими страстями
Преподобный Макарий советовал при борьбе с помыслами высокоумия и гордости не стыдиться открывать их на исповеди:
«О том, что помыслы находят высокоумные, надобно открывать и не стыдиться».
Преподобный Иларион наставлял при появлении помыслов тщеславия и похвалы самого себя напоминать себе, что главное - смирение, а вот его-то у нас и нет. И первым доказательством этого являются как раз приходящие к нам помыслы тщеславия:
«Отсекать помыслы тщеславия и похваляющие тем, что Богу приятнее всего смирение, а у тебя его нет; следовательно, ничего нет и доброго. Так правильно и до лжно делать».
Старец Иосиф учил при появлении помыслов тщеславия вспомнить свои грехи:
«А когда тщеславие взойдет, тогда не худо и вспомнить какой-нибудь грешок, укоряя себя».
И старец Амвросий давал такой совет:
«Если будешь отвечать тщеславию вспоминанием своих грехов и лености, то увидишь, что нечем хвалиться».
Преподобный говорил:
«Человек - яко трава. Кто гордится, тот вянет, как трава, а кто боится Бога, тот будет помилован Господом».
«Надо вниз смотреть. Ты вспомни: “Земля еси, и в землю пойдеши”».
«Когда нападет гордость, скажи себе: чудачка ходит».
Старец советовал:
«Как придет тщеславие, так молись: “Господи, от тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади рабу Твою”».
Иногда человек изо всех сил пытается избавиться от помыслов гордости и тщеславия, но ему это никак не удается. По этому поводу преподобный Амвросий писал:
«Вражий гул продолжает тебе досаждать, и враги всячески ухитряются уязвить душу твою стрелами гордости и возношения».
Старец советовал в таком случае в первую очередь рассмотреть свое душевное расположение:
«Прежде всего рассмотри душевное расположение, мирна ли ты со всеми, не осуждаешь ли кого».
Преподобный писал духовному чаду:
«…молись со смирением Богу псаломскими словами: “Грехопадения кто разумеет; от тайных моих очисти мя и от чуждых пощади рабу твою”. У всех святых отцов единогласный ответ и совет в подобных случаях: во всяком искушении победа - смирение, самоукорение и терпение - разумеется, при испрашивании помощи свыше. Молись о сем и Царице Небесной, и всем угодникам Божиим, к каким ты имеешь особенную веру, чтобы помогли тебе избавиться от прелести бесовской».
«Самолюбие наше корень всему злу. Оно есть начало всех страстей, оно есть причина всех наших бедствий и страданий, иногда в настоящее время, а иногда как последствие прежних ошибок… Секира к истреблению корня самолюбия - вера, смирение, послушание и отсечение всех хотений и разумений».
Гордость могут побороть также труд и скорби. Преподобный Амвросий говорил:
«Много нужно трудиться, много ран принимать, чтобы не погибнуть от гордости. Когда нас не трогают, не толкают, гордость живет в нас до конца жизни».
В самом желании быстро взойти на высоту добродетелей сокрыта гордость
Гордость и бывают скрыты в самом нашем желании мгновенно избавиться от всех страстей, скоро взойти на высоту добродетелей. В этом, по словам преподобного Льва, скрывается духовная гордость:
«Вы, желая угодить Богу, хотите скоро взойти на высоту добродетелей и мните это возможным от вас, что ясно доказывает в вас духовную гордость (в чём вы и сами себя сознаете)…»
Смирение же хорошо знает, что «добродетель не груша: враз не скушаешь».
«От тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба Твоего» (Пс. 18: 13-14).
Преподобные отцы наши, старцы Оптинские, молите Бога о нас, грешных!
* * *
Беги от тщеславия, ибо многие погибли от него. Оно побуждает человека на многие труды – посты, молитвы, многократные бдения нощные, милостыни, раздаваемые перед человеками, и на многое подобное; но всем этим он <человек> ничего другого не достигнет, кроме стыда и поношения (прп. Антоний Великий , 90, 60).
* * *
Не будем стараться выказывать в себе что-либо особенно великое, чтобы не погибнуть по причине сего, и не запутаться в многочисленные отрасли тщеславия, потому что демонов тщеславия чрезвычайно много (прп. Антоний Великий , 90, 60).
* * *
Кто одержим сею страстью тщеславия, тот чужд мира, ожесточается сердцем против святых, и к довершению своих зол, впадает в лукавство, гордость и навык ко лжи (прп. авва Исаия , 60, 82).
* * *
Бегай тщеславия, и сподобишься быть причастником славы Божией в будущем веке (прп. авва Исаия , 60, 216).
* * *
Любовь к славе человеческой рождает ложь... (прп. авва Исаия , 90, 316).
* * *
Не люби же славы мира сего, да не удалится от тебя слава Божия (прп. авва Исаия , 90, 453).
* * *
Впадший в эту лукавую страсть <тщеславие>, бывает чужд умиления, и ко всем жесток сердцем; а наконец впадает в высокоумие и гордыню, – это крайнее зло, матерь погибели (прп. авва Исаия , 90, 453).
* * *
Кто творит что напоказ перед людьми, тот лишает себя тем мзды своей... (прп. авва Исаия , 90, 453–454).
* * *
Тщеславен тот, кто делает или говорит что-нибудь ради одной мирской славы от видящих или слышащих это... (свт. Василий Великий , 9, 202).
* * *
Делаемое не из любви к Богу, но ради похвалы от людей, каково бы оно ни было, находит себе не похвалу за богочестие, но осуждение за человекоугодие, или за самоугодие, или за честолюбие, или зависть, или за иную подобную вину (свт. Василий Великий , 9, 300).
* * *
Наипаче должно убегать тщеславия, не того, которое удаляет от трудов еще прежде трудов (ибо это было бы меньшее зло), но того, которое лишает венцов по трудах – этого неодолимого наветника нашему спасению, который под самыми небесными кругами ставит против нас свою засаду, и усиливается ниспровергнуть добродетели, пустившие стебли свои даже до неба. Ибо когда видит, что купец благочестия наполнил уже корабль своего разумения всякими товарами добродетелей, тогда, возбудив свою бурю, старается опрокинуть и потопить ладью. Ибо, убедив ум пловца, поспешающего к Горнему Царству, обратить взоры на дольнее и на человеческую славу, внезапно развевает все душевное богатство и, основания добродетели сравняв с землею, ниспровергает труды, досягавшие до небес, доведя до того, что за сделанное нами просим у людей себе награды мы, которым надлежало, устремя взор к единому Богу и Ему соблюдая в тайне добрые дела свои, от Него единого ожидать достойного себе воздаяния. А мы, предпочтя попечению о добре ради Бога делание ради славы от людей, и от них требуя себе суетной награды – похвалы, достойно и праведно лишаемся Божиих воздаяний, не для Бога трудясь, но отдав себя в работники людям, а от них вместо наград получая потерю всех наград, чего же можем просить себе у Бога, для Которого ничего не захотели сделать?
Будем убегать тщеславия, этого льстивого грабителя духовных богатств, этого приятного врага наших душ, этого червя, подтачивающего добродетели, тщеславия, которое с удовольствием расхищает наше добро, намазывает медом отраву своего обольщения и умам человеческим подает губительную чашу для того... чтобы они без сытости упивались сей страстью, потому что слава человеческая сладостна для неопытных, а сверх того делает, что плененные ею легко погрешают и против здравого суждения (свт. Василий Великий , 9, 350–352).
* * *
Тщеславие бывает не только искоренителем добрых дел, но и путеводителем к делам лукавым (свт. Василий Великий , 9, 352).
* * *
Не старайся показать себя искусным во всяком деле, чтобы не впасть тебе в тщеславие, которое приводит к сластолюбию, к гневу и печали (прп. Ефрем Сирин , 31, 395).
* * *
Смотри, чтобы не уловила тебя в обман суетная слава – это западня для людей, недалеких умом (свт. Григорий Богослов , 15, 299).
* * *
Иногда хорошие, по-видимому, начинания приводятся в исполнение ради славы и людской похвалы; а сие перед Богом равно неправде, и татьбе, и другим грехам (прп. Макарий Египетский , 68, 47).
* * *
Трудно избегать помысла тщеславия, ибо что ни сделаешь к прогнанию его, то становится началом нового движения тщеславия (авва Евагрий, 90, 573).
* * *
Коснувшийся ведения и вкусивший сладости от него, не доверится более демону тщеславия, хотя бы он предлагал ему все утехи мира (авва Евагрий, 90, 574).
* * *
Демон тщеславия противоположен демону блуда; и чтобы они оба вместе и напали на душу, есть дело несбыточное, ибо один из них обещает почести, а другой повергает в бесчестие. Почему, когда кто-нибудь из них приближаясь начнет беспокоить тебя, ты производи сам в себе помыслы демона ему противоположного, и если возможешь, как говорится, клин клином выбить, то знай, что ты близок к пределам бесстрастия, ибо ум твой оказался сильным человеческими помышлениями прогнать внушения бесовские. Но, конечно, смиренномудрием отогнать помысл тщеславия, или целомудрием помысл блуда было бы признаком глубочайшего бесстрастия. Пробуй так поступать в отношении ко всем противоположным друг другу демонам. Вместе с тем узнаешь, какою более исполнен ты страстию. Впрочем, всеми силами проси у Бога, чтобы научил тебя и помог тебе вторым способом прогонять врагов (авва Евагрий, 90, 587).
* * *
Душа тщеславная – яма безводная (авва Евагрий, 90, 602).
* * *
Помысл тщеславия есть самый тонкий. Он предстает перед теми, кои исправно живут, и начинает провозглашать их подвиги и собирать им дань похвалы у людей, представляя, как кричат изгоняемые бесы, как исцеляются жены, как толпы народа теснятся коснуться одежды его; предсказывает наконец ему и священство, приводит к дверям его и ищущих его, которые по причине отказа уводят его связанного против воли, – и таким образом возбудив в нем пустые надежды, отходит, оставляя далее искушать его или бесу гордости, или бесу печали, который тотчас наводит ему помыслы противоположные тем надеждам. Бывает, что он и демону блуда передает сего, незадолго перед сим досточтимого и святого иерея (авва Евагрий, 90, 605).
* * *
Из всех помыслов только помысл тщеславия многопредметен, обнимая почти всю вселенную, и всем бесам отворяя двери, как какой злой предатель какого-нибудь города. Он окрадывает ум отшельника и, наполняя его множеством словес и вещей, губит молитвы его, которыми напрягается он врачевать раны души своей... От этого помысла рождается и помысл гордости, низринувший с небес на землю печать уподобления и венец доброты (). Но отскочи от него, не закосневая в нем, чтобы не предать иным живота нашего и жития нашего немилостивым (). Обращает в бегство этого демона усердная молитва и то, чтобы ничего произвольно не делать и не говорить такого, что ведет к проклятому тщеславию (авва Евагрий, 90, 627–628).
* * *
Когда ум отшельника приобретет немного бесстрастия, тогда, взяв коня тщеславия, начинает он носиться по городам, неудержимо упояваясь похвалами и славою своею. Но, по смотрению Божию, сретив его дух блуда и заключив в какой-нибудь хлев, научает его там не оставлять одра прежде выздоровления и не подражать тем нетерпеливым больным, которые, имея еще в себе остатки недуга, пускаются в дорогу, или начинают ходить в бани и оттого впадают в прежние болезни. Посему, сидя в келье, будем лучше внимать себе самим, чтобы, преуспевая в добродетели, соделаться нам неподвижными на зло, обновляясь в ведении, сподобиться множества различных созерцаний, а возвышаясь в молитве, яснее узреть свет Спасителя нашего (авва Евагрий, 90, 628).
* * *
Мы усилили <власть тщеславия>, распространив эту власть... не только на молитвы, посты и милостыни, но и на все прочее и подчинив себя этой безумной страсти хуже всякого невольника... (свт. Иоанн Златоуст , 45, 138).
* * *
Оно <тщеславие> действительно, как ворвавшийся ветер, развевает все сокровища добродетели (свт. Иоанн Златоуст , 45, 190).
* * *
Тщеславие и гордость оскверняют человеческие души хуже всякой язвы (свт. Иоанн Златоуст , 45, 383).
* * *
Причина всех зол – тщеславие... Оттого оно и называется тщетным, что пусто и не имеет в себе ничего твердого и постоянного; это только обман очей, исчезающий прежде, чем явится (свт. Иоанн Златоуст , 48, 212).
* * *
Многие... хотя и сделают иногда что-нибудь подобное <доброе>, но тщеславятся перед посетителями, а часто и презирают их из-за оказанной им услуги. Это подобно тому, как если бы кто собрал богатство и имел его уже в руках, а потом вдруг все собранное выбросил из рук (свт. Иоанн Златоуст , 48, 452).
* * *
Как здесь моль и червь вредят одежде, так богатству, собранному на небе милостынею, вредит тщеславие (свт. Иоанн Златоуст , 48, 473).
* * *
Не губи трудов своих <тщеславием>, не делай, чтобы твой пот был пролит напрасно, и ты, пробежавши тысячи поприщ, лишился всякой награды. Господь гораздо лучше тебя знает твои заслуги (свт. Иоанн Златоуст , 51, 31).
* * *
Для чего же ты рассматриваешь свои добродетели и постоянно выставляешь их нам напоказ? Или ты не знаешь, что, если хвалишь самого себя, не будешь уже похвален Богом (свт. Иоанн Златоуст , 51, 31).
* * *
Если постараешься не тщеславиться перед женой и слугами, то легко преодолеешь эту страсть и в общении с другими. Хотя везде болезнь эта тяжка и мучительна, но особенно в присутствии жены. Если... мы здесь разрушим ее силу, то легко преодолеем ее и в других случаях (свт. Иоанн Златоуст , 51, 121).
* * *
Нисколько не удивительно, когда люди гордятся богатством и властью; но то странно и достойно оплакивания, когда они самый пост и молитву обращают в предмет своего тщеславия (свт. Иоанн Златоуст , 51, 723).
* * *
Тщеславие... везде пагубно, но особенно в делах человеколюбия, так как здесь оно является крайней жестокостью, извлекая себе хвалу из чужих бедствий и почти ругаясь над живущими в нищете (свт. Иоанн Златоуст , 51, 724).
* * *
Если указывать на свои благодеяния значит укорять облагодетельствованного, то не гораздо ли хуже выставлять их напоказ перед многими?.. (свт. Иоанн Златоуст , 51, 724).
* * *
Чего не истребляет моль, чего не похищает тать, то разграбляет тщеславие (свт. Иоанн Златоуст , 51, 725).
* * *
Таков дух тщеславия, что оно ослепляет разум увлекаемых им людей, даже в отношении к самым очевидным предметам, побуждает противоречить даже признанным истинам; а других, и очень хорошо разумеющих истину и уверенных в ней, заставляет лицемерно противостоять ей (свт. Иоанн Златоуст , 52, 29).
* * *
Есть ли болезнь душевная тягостнее этой <тщеславия>? Человек нередко бросается в бездну, чтобы только другие удивлялись ему (свт. Иоанн Златоуст , 52, 30).
* * *
Откуда же... рождается <тщеславие>, эта безумная и неприносящая никакого удовольствия страсть? – Ниоткуда более, как только от души низкой и ничтожной (свт. Иоанн Златоуст , 52, 31).
* * *
Подверженный этой болезни <тщеславию> не знает дружбы, не помнит приязни, нисколько не хочет никого уважить; напротив, все доброе извергши из души, непостоянный, неспособный к любви, против всех вооружается (свт. Иоанн Златоуст , 52, 32).
* * *
Эта страсть <тщеславие> все извратила; она породила любостяжание, зависть, клеветы, наветы. Она вооружает и ожесточает людей, не потерпевших никакой обиды, против тех, которые никакой обиды не сделали (свт. Иоанн Златоуст , 52, 32).
* * *
Сила гнева, хотя и она мучительна и несносна, не постоянно, однако же, возмущает дух, а только в то время, когда его раздражают другие. Напротив, страсть тщеславия – всегда, и нет, так сказать, времени, в которое она могла бы оставить, потому что разум не препятствует ей и не укрощает ее; она всегда остается и не только побуждает ко грехам, но, если бы мы успели сделать что-нибудь и доброе, она похищает добро из рук. А бывает так, что она не допускает и начать доброго дела (свт. Иоанн Златоуст , 52, 32).
* * *
Нет ничего столь смешного и унизительного, как эта страсть <тщеславие>: ничто столько не преисполнено стыда и бесславия (свт. Иоанн Златоуст , 52, 32).
* * *
Страшно преобладание тщеславия; оно может ослепить очи и мудрых людей, если они не станут бодрствовать (свт. Иоанн Златоуст , 52, 59).
* * *
Раб тщеславия не лучше блудника; даже делает гораздо большие и тягчайшие грехи, чем тот (свт. Иоанн Златоуст , 52, 182).
* * *
Тщеславие не только влечет ко злу своих пленников, но вкрадывается и в добродетели; и если не может лишить нас их, то делает нам большой вред в самой добродетели, принуждая переносить труды, а плодов лишая (свт. Иоанн Златоуст , 52, 183).
* * *
Если мы отсечем эту страсть <тщеславие>, то вместе с головою истребим и остальные члены этого зла, и тогда уже ничто не воспрепятствует нам жить на земле, как на небе (свт. Иоанн Златоуст , 52, 183).
* * *
Зараженный тщеславием – постится ли, молится ли, творит ли милостыню – лишается своей награды. Какое же несчастье может быть больше того, как, изнуряя себя вотще и понапрасну, подвергнуться осмеянию и лишиться горней славы? (свт. Иоанн Златоуст , 52, 183).
* * *
Будем убегать тщеславия. Эта страсть сильнее всех страстей. Отсюда – любостяжание и сребролюбие; отсюда – ненависть, вражда, распри (свт. Иоанн Златоуст , 52, 183).
* * *
Часто и те, которые оставляли большие стяжания и все обольщения мира, ни с кем не имели общения, овладевали самыми сильными пожеланиями, и те, будучи пленены пустою славою, теряли все (свт. Иоанн Златоуст , 52, 189).
* * *
Причина всех зол – тщеславие... Оно-то наиболее возжигает огонь; оно всюду простирает власть свою и мучительски обладает всяким возрастом и всяким званием... оно разоряет целые домы, города, народы, племена (свт. Иоанн Златоуст , 52, 189).
* * *
Страшно славолюбие, страшно и исполнение многих зол. Это терние, с трудом исторгаемое, зверь неукротимый, многоглавый, восстающий на тех самых, которые питают его (свт. Иоанн Златоуст , 52, 190).
* * *
Как червь поедает деревья, в которых зарождается, ржа снедает железо, в котором появляется, и моль – ткань, так и тщеславие губит душу, воспитавшую его в себе. Поэтому много нам нужно старания, чтобы истребить в себе эту страсть (свт. Иоанн Златоуст , 52, 190).
* * *
Как же одолеть <тщеславие>? Будем противопоставлять славе славу. Как мы презираем богатство земное, когда взираем на богатство небесное, и не дорожим настоящей жизнью, когда помышляем о жизни гораздо лучшей, так мы сможем презреть и славу настоящего мира, когда будем помышлять о славе гораздо высшей, о славе истинной (свт. Иоанн Златоуст , 52, 190).
* * *
Хотя бы мы имели бесчисленные совершенства, зараза тщеславия может погубить все. Итак, если мы желаем похвал, то будем искать похвал от Бога (свт. Иоанн Златоуст , 52, 250).
* * *
Будем всячески избегать этого зверя <тщеславия>. Он бывает различного рода и вида и разливает свой яд на все – и на сокровища, и на удовольствия, и на красоту телесную. Потому-то мы везде и переступаем границы нужды, от того и роскошь в одежде, и большая толпа слуг, от тою пренебрегается умеренность во всем – и в домах, и в одежде, и в столе, а роскошь господствует. Ты хочешь наслаждаться славою? Подай милостыню: тогда тебя похвалят Ангелы, тогда тебя прославит Бог (свт. Иоанн Златоуст , 52, 462).
* * *
О, тщеславие! Как оно низвращает и губит все! Оно побуждает восставать против спасения своего и других (свт. Иоанн Златоуст , 53, 261).
* * *
Почему ты не можешь преодолеть тщеславия, когда другие преодолевают, имея такую же душу, такое же тело, такой же внешний вид, живя такою же жизнию? Помысли о Боге, помысли о высшей славе, противопоставь ей настоящее, и ты скоро отстанешь от него (тщеславия). Если ты непременно желаешь славы, то ищи славы истинной. Какая это слава, если она приносит бесчестие. Какая эта слава, если она заставляет искать чести от низших и имеет в ней нужду? Честь состоит в том, чтобы пользоваться славою от высших. Если ты непременно желаешь славы, то ищи лучше славы от Бога. Возлюбив эту, ты будешь пренебрегать той, увидишь, как она бесчестна; а пока не узнаешь этой, дотоле не увидишь, как та постыдна, как смешна (свт. Иоанн Златоуст , 53, 261).
* * *
Кто домогается славы от людей, тот скоро оставит дела добродетельные (свт. Иоанн Златоуст , 53, 262).
* * *
Тщеславие есть мать геенны, сильно воспламеняет адский огнь и ядовитого червя (свт. Иоанн Златоуст , 53, 714).
* * *
Все прочие страсти прекращаются со смертью, а тщеславие и после кончины продолжает свое действие и над умершим телом силится показать свое свойство. Когда умирающие заботятся, чтобы им были поставлены великолепные памятники, на которые надобно истратить все их имущество, и стараются и во гробе показать необыкновенную пышность; когда люди при жизни за один овол или кусок хлеба оскорбляли подошедших нищих, а умирая, готовят червю обильную пишу, – то какую власть ты найдешь мучительнее этой болезни? От этого же зла рождается и нечистая любовь, так как многие вовлечены в прелюбодеяние не красотою лица, не похотью совокупления, но желанием похвастаться... Я предпочел бы лучше быть рабом у множества варваров, чем у одного тщеславия, так как варвары не повелевают того пленникам, что приказывает тщеславие своим подчиненным. Будь слугою всех, говорит оно, будут ли они знатнее тебя или незначительнее. Не радей о душе, не заботься о добродетели, смейся над свободою, жертвуй своим спасением; а если сделаешь какое-либо добро, то делай не из угождения Богу, но напоказ людям, чтобы от них получить себе венец; если подаешь милостыню или постишься, труд перенеси, а пользу старайся погубить. Что может быть бесчеловечнее таких требований? Отсюда ведут свое начало и зависть, и высокомерие, и сребролюбие – мать всех зол (свт. Иоанн Златоуст , 53, 714–715).
* * *
В том и несчастье, что болезнь тщеславия вредит тебе не только тогда, когда ты грешишь, а и тогда, когда оказываешь заслуги, и в одном случае она подвергает тебя бесчисленным укоризнам, в другом же лишает всей награды (свт. Иоанн Златоуст , 53, 717).
* * *
Как блудная женщина, находясь на кровле, отдает себя всем, так поступают и рабы тщеславия, а вернее сказать, они даже гнуснее и блудниц, потому что блудницы нередко пренебрегают некоторыми из полюбивших их, а ты предлагаешь себя всякому – и беглецам, и разбойникам, и мошенникам. При помощи таких и подобных лиц устраиваются вами зрелища, возбуждающие похвалы; и тех самых, из которых каждый сам по себе, по твоему же мнению, ничего не стоит, ты, когда они собраны вместе, предпочитаешь собственному спасению, этим показывая, что ты бесчестнее каждого из них (свт. Иоанн Златоуст , 53, 717).
* * *
Гибельно и исполнено всякого бесчестия любить славу в делах гражданских, а когда та же страсть овладеет тобою и в делах духовных, тогда какое оправдание останется тебе, не желающему воздать Богу такой же чести, какой сам требуешь от домашних? Ведь и раб смотрит в глаза господина, и наемник обращает внимание на хозяина работы, который должен выдать плату, и ученик смотрит на учителя, – а у тебя все напротив: ты, оставив нанявшего тебя Бога и Владыку, смотришь на собратий, хотя сам знаешь, что Бог и впоследствии будет помнить твои заслуги, а человек помнит только в настоящем; для тебя уготовано зрелище на небе, а ты собираешь зрителей на земле (свт. Иоанн Златоуст , 53, 717).
* * *
Тщеславный подобен обуреваемым волнами, всегда трепещет, боится и служит очень многим господам. А кто находится вне этой мучительной власти, тот подобен достигшим пристани и наслаждающимся полной свободой (свт. Иоанн Златоуст , 53, 719).
* * *
Свобода от тщеславия больше всего освобождает от оков телесных и возносит от земли к небу... (свт. Иоанн Златоуст , 54, 720).
* * *
Что может быть свирепее тщеславия, которое тогда наиболее и свирепствует, когда наиболее ему услуживают. Такого свойства не имеют даже и звери, напротив, смягчаются, когда за ними ухаживают. А тщеславие совершенно напротив: когда его презирают, оно укрощается, а когда чествуют, свирепеет и вооружается на своих почитателей (свт. Иоанн Златоуст , 54, 721).
* * *
Не допуская похвал, мы делаем это для увеличения их; и все вообще делается у нас из тщеславия, а не по правде. Потому-то у нас все пусто, все неверно (свт. Иоанн Златоуст , 56, 226).
* * *
Тщеславие потому такое великое зло, что оно не только толкает на порок плененных им, но приражается и к добродетелям; и когда не может низвергнуть нас оттуда, то в самой добродетели производит великий ущерб, заставляя нас таким образом нести труды, а плодов от них лишая. Невозможно, желая и земной, и небесной славы, достичь и той и другой; можно достичь обеих, когда мы желаем не обеих, а только одной – небесной славы; тому же, кто любит и ту и другую, невозможно достичь и той и другой (свт. Иоанн Златоуст , 56, 602).
* * *
Как дождевые пузыри, когда высоко поднимаются, весьма скоро лопаются, так точно и надмеваемые тщеславием легко погибают (свт. Иоанн Златоуст , 56, 605).
* * *
Человек тщеславный, желающий нравиться кому ни попало, есть в большей мере раб, чем всякий невольник; напротив, поправший эту славу, не заботящийся о мнении других, стоит всех выше, он один свободен (свт. Иоанн Златоуст , 56, 862).
* * *
Подвиг предлежит нам против духа тщеславия – многообразного, разновидного и тонкого, так что едва можно самыми прозорливыми глазами, не говорю предостеречься, но предвидеть и распознать его (прп. Иоанн Кассиан , 57, 135).
* * *
Оно <тщеславие> не только с плотской стороны, как прочие пороки, но и с духовной искушает монаха, приражаясь к уму самым тонким злом, так что которые не могли обольститься плотскими пороками, тем сильнее уязвляются тщеславием по поводу духовных успехов, и столько оно гибельнее при борении, сколько скрытнее, чтобы предостеречься от него. Нападение других страстей бывает более явно, открыто, и в каждом из них искуситель, ниспроверженный строгим прекословием, сделавшись слабее, отходит, и потом поверженный противник слабее будет искушать своего победителя. А эта страсть <тщеславие>, когда будет искушать душу с плотской стороны (например, красивыми одеждами или другими внешними вещами, принадлежностями, преимуществами) и щитом пререкания будет прогнана, то опять, как разнообразное зло, переменив прежний образ и личину, под видом добродетелей старается пронзить и зарезать победителя (прп. Иоанн Кассиан , 57, 135).
* * *
Желающему проходить царским путем надобно проходить по апостольскому учению (см.: ) с оружием правды в правой и в левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах и с такою осторожностью среди воздымающихся волн искушений, под управлением рассудительности и под веянием на нас Духа Божия, направлять путь добродетели, так чтобы мы знали, что, если немного уклонимся на правую или левую сторону, мы тотчас разобьемся на подводных, гибельных скалах. Потому премудрый Соломон увещевает: не уклоняйся ни направо, ни налево (), т. е. не тщеславься добродетелями, не превозносись счастливыми успехами в духовном, не уклоняйся и на левую стезю пороков, по Апостолу, не ищи себе славы в сраме твоем (ср.: ). Ибо диавол в ком не мог породить тщеславие видом хорошо сшитой, опрятной одежды, того старается искусить грязною, худо сделанною, убогою. Кого не мог низвергнуть честью, того запинает смирением; кого не возмог заставить превозноситься знанием и красноречием, того обольщает важностью молчания. Если кто будет явно поститься, то искушается суетною славою. Если же для избежания славы будет скрывать его <пост>, то подвергается тому же пороку превозношения. Чтобы не запятнать себя заразою суетной славы, он в виду братий избегает совершать продолжительные молитвы; а когда станет скрытно упражняться в них и не имеет никакого свидетеля этого дела, то не избегает стрел тщеславия (прп. Иоанн Кассиан , 57, 136).
* * *
Прочие страсти называются однообразными и простыми, а эта <тщеславие> многосложна, многообразна, разновидна, везде, со всех сторон встречается воину и победителю. Ибо она и в одежде, и в наружном виде, в походке, голосе, деле, бдении, посте, молитве, отшельничестве, чтении, знании, молчании, послушании, смирении, долготерпении старается уязвить воина Христова и как какая-нибудь гибельная скала, покрываемая бурными волнами, причиняет непредвиденное и жалкое кораблекрушение плавающим при благополучном ветре, когда не опасались и не предвидели этого (прп. Иоанн Кассиан , 57, 136).
* * *
Тщеславие даже и в уединении не перестает преследовать убегающего из-за славы сообщества с людьми; и чем больше кто убегает всего мира, тем сильнее оно преследует его. Иного старается превозносить тем, что он очень терпелив в деле и груде, иного тем, что он очень скор на послушание, иного тем, что он превосходит прочих смирением. Иной искушается обширностью в знании, иной в чтении, иной в бдении. Не иначе эта страсть силится уязвить кого-либо, как его же добродетелями, полагая претыкания на погибель в том, в чем ищут средства к жизни. Ибо желающим проходить путем благочестия и совершенства наветующие враги скрывают сети обольщения не в другом месте, а на том пути, каким проходят, по изречению блаженного Давида: на пути сем, по немуже хождах, скрыта сеть мне (), так что именно на том самом пути добродетелей, каким проходим, стремясь к почести вышнего звания, превознесшись своими успехами, мы обрушиваемся и со связанными ногами нашей души падаем, будучи спутаны сетями тщеславия. И бывает гак, что в борьбе с противником мы не могли быть побеждены, а высотой своего триумфа мы побеждаемся; или но крайней мере, что составляет другой род обольщения, мы, превышая меру воздержания или своих сил, по приключившейся слабости тела теряем постоянство нашего подвижничества (прп. Иоанн Кассиан , 57, 137).
* * *
Все страсти, будучи преодолены, увядают, побежденные с каждым днем становятся слабее и местом или временем уменьшаются и утихают, или, по крайней мере, при сопротивлении противоположных им добродетелей удобнее предостеречься, или избежать их; а эта страсть <тщеславие>, будучи низложена, сильнее восстает на брань; и когда думают, что она умерщвлена, своею смерило еще живее укрепляется. Прочие страсти обыкновенно на тех только нападают, которых в борьбе победили, а эта страсть своих победителей еще жесточе преследует: и чем сильнее будет сокрушена, тем сильнее борет возношением самою победою. И это есть самая тонкая хитрость врага, так что заставляет воина Христова пасть от собственных стрел, которого он не мог победить неприятельским оружием (прп. Иоанн Кассиан , 57, 137–138).
* * *
Иные страсти иногда при помощи места успокаиваются, как мы сказали, и по удалении предмета греха, или удобства, или повода к нему обыкновенно укрощаются и уменьшаются, а эта страсть и с бегущим в пустыню проникает, и место не может исключить ее, не изнемогает и от удаления внешнего предмета. Ибо она воодушевляется не иным чем, как успехами добродетелей того, на кого нападает. Прочие страсти с течением времени... иногда ослабевают и прекращаются, а этой страсти, если не будет заботливой рачительности и рассудительности, и долгое время не только не подавляет, но придает ей еще большее поощрение. Прочие страсти, при противоборстве противоположных им добродетелей, открыто, как бы ясным днем воюющие, удобнее можно победить и предостеречься их, а эта, прильнувши к добродетелям, вмешавшись в строй войска, сражается как в темную ночь и потому коварнее обманывает неожидавших и неостерегавшихся ее (прп. Иоанн Кассиан , 57, 138).
* * *
Подвижник Христов, желающий законно подвизаться истинным, духовным подвигом, всеми мерами должен стараться победить этого многообразного, разновидного зверя. Мы можем избегать этого, со всех сторон встречающегося нам многоразличного зла, таким средством, если будем размышлять о словах Давида: Господь рассыпал кости человекоугодников (ср.: ). Во-первых, не дозволим себе ничего делать с тщеславным намерением для получения суетной славы. Потом то, что сделано нами в начале хорошо, должны стараться охранять с должным вниманием, чтобы после подкравшаяся страсть тщеславия не упразднила всех плодов наших трудов. Также, что в сообществе братий не имеет общего употребления или не делается, того со всем старанием надобно избегать, чтобы не отдать дани тщеславию, также избегать и того, что может отличать нас между другими и приобрести у людей похвалу за то, что будто мы одни это делаем. Ибо этими особенно признаками докажется, что к нам прильнула смертельная зараза тщеславия. Этого мы легко можем избежать размышлением о том, что мы не только плод наших трудов совершенно погубим, если что станем делать с тщеславным намерением, но и сделавшие!. виновными в большом преступлении, как святотатцы, подвергнемся вечным мукам, так как к оскорблению Бога дело, которое нам надобно бы делать для Него, мы лучше захотели делать для людей, то Знающий все сокровенное обличит нас, что мы предпочли людей Богу, и славу мирскую славе Господней (прп. Иоанн Кассиан , 57, 142–143).
* * *
Тщеславие, хотя многовидно, многоразлично, разделяется на разные виды, однако же два рода его: первый тот, когда мы превозносимся плотскими, видимыми вещами, а второй, когда из-за духовных, невидимых предметов воспламеняемся желанием суетной похвалы (прп. авва Серапион, 57, 249).
* * *
Хотя сноснее раболепствовать тщеславию, нежели пороку блуда, однако же труднее освободиться от владычества тщеславия. Ибо пленнику, отведенному на более отдаленное пространство пути, труднее возвратиться в родную землю и отеческую свободу... (прп. авва Серапион, 57, 250).
* * *
От тщеславия споры, ереси, самовыказывание, склонность к новизнам... (прп. авва Серапион, 57, 254).
* * *
Обольстительная пышность, сухое и бездушное превозношение, тщетная и земная слава да возьмутся от нас. Ибо Даятель и Сокровищехранитель добродетелей, в Себе Самом оставляя нам образец, говорит: славы от человек не ищу (ср.: ); потому что слава есть Божие даяние, хотя изобретатели имен и дата именование сие даже здешней тени (прп. Исидор Пелусиот , 61, 214).
* * *
Тщеславным <называть должно> того, кто готов хвалиться и тем, чего не делает... (прп. Исидор Пелусиот , 62, 369).
* * *
Тщеславие порождает душа низкая и ничтожная, а презрение и пренебрежение похвал – душа великая и возвышенная. Первая удивляется людской похвале, которая, подобно траве, увядает, а последняя отвращается ее. Одна ошибочный и нетвердый приговор многих признает весьма важным, а другая – вовсе ничего нестоящим (прп. Исидор Пелусиот , 63, 352–353).
* * *
Божественно – делающему что-либо доброе не искать славы человеческой. Но если кто делая ищет ее, то и таковой славолюбив, а не тщеславен. Ибо не имеющий добрых дел, но ищущий неподобающей славы тщеславен, гордясь тем, чего не делает, и надмеваясь собою в чужом лице. Не славу одну надлежит называть тщетною (если согласиться на это, то и славолюбивого справедливо будет назвать тщеславным); но если взять слово в собственном его значении, кто не имеет добрых дел, желает же славы, того справедливо назвать тщеславным (прп. Исидор Пелусиот , 63, 396–397).
* * *
Поступок тогда бывает тщеславным, когда сердце имеет в виду сделать это напоказ (прп. Нил Синайский , 72, 12).
* * *
Сливается и черта, проведенная на воде, и добродетельный труд – в душе тщеславной (прп. Нил Синайский , 72, 217).
* * *
Дырявый мешок не сохраняет в себе того, что вложено, и тщеславие губит мзду добродетелей (прп. Нил Синайский , 73, 218).
* * *
Нередко от тщеславия происходит помысл блуда... (прп. Нил Синайский , 73, 53).
* * *
Тщеславие принуждает расславлять дело, желая угождать более людям, нежели Богу, и в ничто обращая труды...Дырявый мешок не(прп. Нил Синайский , 73, 184).
* * *
Зная же, что тщеславие есть бесполезный призрак, убегают оного, как убеждающего трудиться для добродетели и обращающего труды сии в ничто... (прп. Нил Синайский , 73, 193).
* * *
Ничто не оземленилось столько, как на земле пресмыкающееся тщеславие (прп. Нил Синайский , 74, 57).
* * *
Если же начнешь тщеславиться и гордиться, отступит от тебя Господь, не восхощет помогать тебе;... (прп. Нил Синайский , 74, 149).
* * *
За предшествующими человекоугодием и тщеславием, конечно, следуют гордость, высокомерие и всякая срамная демонская страсть (прп. Нил Синайский , 74, 225).
* * *
Бдение, и пост, и милостыню, и возлежание на голой земле, и прочие блага губит он <демон> ради ненавистного тщеславия и высокомерия... (прп. Нил Синайский , 74, 333).
* * *
Гели кто из болезнующих злым недугом тщеславия хочет избежать рук зловреднейшего и злейшего полчища демонов, пусть наложит узду на собственные свои уста... (прп. Нил Синайский , 74, 334).
* * *
Уловляемый тщеславием человек не может уже быть в мире ни с самим собой, ни с ближним... (прп. Нил Синайский , 74, 334).
* * *
Смотри же, сын, чтобы, ища славы человеческой, не лишиться тебе славы Божией... (прп. Нил Синайский , 74, 396).
* * *
Тщеславие есть неразумная страсть и удобно примешивается ко всякому делу добродетели (прп. Нил Синайский , 91, 277).
* * *
Тщеславие прививается (прирастает) к добродетелям и не отстает от них, пока не отнимет от них всего значения (прп. Нил Синайский , 91, 277).
* * *
Гроздь винограда, до земли спустившаяся или прилегшая к земле, легко загнивает; гибнет и добродетель, ко тщеславию прильнувшая (прп. Нил Синайский , 91, 277).
* * *
Тщеславный монах – бесплатный работник – несет труд, а награды не получит (прп. Нил Синайский , 91, 277).
* * *
Воздержание тщеславного – дым из печи; и то и другое рассеивается в воздухе (прп. Нил Синайский , 91, 277).
* * *
Уныние расслабляет душевную силу, а тщеславие болезненного делает здоровым, старика более сильным, чем юноша, если только много свидетелей того, что делается: тогда легки и пост, и бдение, и молитва, потому что похвала многих возбуждает усердие (прп. Нил Синайский , 91, 278).
* * *
Тщеславие есть подводный камень; если об него ударишься, погубишь груз (прп. Нил Синайский , 91, 278).
* * *
На стогнах молиться советует тщеславие, но воюющий с тщеславием молится в клети своей (прп. Нил Синайский , 91, 278).
* * *
Истинная добродетель не ищет людской похвалы и не услаждается почестию – этой матерью зол (прп. Нил Синайский , 91, 278).
* * *
Кто слезами обнаруживает душевную немощь, тот не будет высоко думать о трудах своих (прп. Нил Синайский , 91, 279).
* * *
Самое острое оружие у змия (древнего) есть тщеславие, побивающее плоды всех трудов наших. Но кто устрояет предварительно противоположный ему маневр тайного доброделания, тот близок к тому, чтобы снести голову с самого диавола (прп. Нил Синайский , 91, 280).
* * *
Безжалостнейше к себе трудящийся в несении телесных подвигов, не для похвалы пусть преугруждает себя и славою пусть не превозносится. Иначе демоны, надмя душу его этими трудами и славою, возбудя усилить еще более безжалостность к себе, увлекут его принять еще большие подвиги, чтобы он еще более превознесся. С сею целью они с иным ведут такую внутри посредством помыслов беседу: как такой-то подвизался, не щадя себя, и такое приобрел себе великое имя, так что о нем говорят и по смерти его; так и ты взойди на самую высоту подвизания, чтобы стяжать себе славу и чтобы имя твое сделалось великим и по смерти твоей произносилось с великой похвалой (прп. Нил Синайский , 91, 281–282).
* * *
Когда в сердце слышатся славолюбивые помыслы и оно не противоборствует тому, тогда инок (и особенно уединенник) недалеко бывает от повреждения ума; тогда рассудок бывает в опасности расстроиться, или от снов бесовских, принимаемых с верою, или от призраков во время бдений, или от явления бесов в каких-либо светлых видах. Ибо сам сатана для обольщения нашего преобразуется иногда в ангела света, причем обещает, что если над поклонишься ему, то даст тебе такое и такое дарование, или восхитит тебя как нового Илию на небо на огненной колеснице. И бывало, что принимавшие это с верою уклонялись от истины и впадали в умоповреждение. Во избежание сего, помня, чего ради с любовию подъемлются подвижнические труды, всяким хранением блюди свое сердце, чтобы, внимая одним внешним подвигам, не быть тебе коварно уловлену внутри (несмысленным) самовозношением (прп. Нил Синайский , 91, 282–283).
* * *
Мужа сильного не обличай в тщеславии, но укажи ему на бесчестие, которому за тщеславие подвергаются. Ибо таким образом удобно бывает обличаем разумный (прп. Марк Подвижник , 70, 22).
* * *
Некоторые, будучи похвалены за добродетель, усладились сим, и сласть тщеславия своего приняли за утешение (прп. Марк Подвижник , 70, 28).
* * *
Кто в одно и то же время за одно похваляет, а за другое укоряет ближнего, тот одержим тщеславием и завистью; похвалами покушается он прикрыть зависть, а укорами выставляет себя лучшим его (прп. Марк Подвижник , 90, 502).
* * *
Если увидишь, что кто-либо но поводу бесчестия крайне болезнует сердцем, то знай, что он наполнен помыслами тщеславия и теперь пожинает с неудовольствием рукояти семян, которые сам посеял в сердце (прп. Марк Подвижник , 90, 550).
* * *
Высокомудрый (гордый) и тщеславный удобно примиряются друг с другом; ибо тот хвалит тщеславного, который рабски перед ним преклоняется, а этот величает высоко мудрого, который часто его похвал лет (прп. Марк Подвижник , 90, 554).
* * *
Бывает иногда, что... прорывается тщеславный помысл сказать что-либо не вовремя; ангельские же помыслы внушают тебе прогнать этот болтливый безвременный помысл. Итак, если ты не прогонишь его добрым молчанием, и позволишь ему пройти наружу, напыщен быв кичением, то должен будешь понести худые от того последствия, – праведно предан будучи или большему еще греху, или внешним каким прискорбностям, или тяжелым неприятностям со стороны братий, или мучению в будущем веке; ибо и о праздном и тщеславном слове, произнесенном по необученности языка, отдадим мы отчет; почему тщательно должно блюсти язык свой (прп. Иоанн Карпафский , 92, 92).
* * *
Тщеславие, по причине непрестанного мятежа и смущения помышлений своих, из всего встречающегося собирает нечистые сокровища и оскверняет сердце (прп. Исаак Сирин , 59, 280).
* * *
Пес враждует против зайца; а бес тщеславия есть враг сонливости (прп. Иоанн Лествичник , 58, 140).
* * *
Между сими страстями <тщеславием и гордостью> такое же различие, какое между отроком и мужем, между пшеницею и хлебом; ибо тщеславие есть начало, а гордость – конец (прп. Иоанн Лествичник , 58, 143).
* * *
Тщеславие, по виду своему, есть изменение естества, развращение нравов, наблюдение укоризн. По качеству же оно есть расточение трудов, потеря потов, похититель душевного сокровища, исчадие неверия, предтеча гордости, потопление в пристани, муравей на гумне, который хотя и мал, однако расхищает всякий труд и плод (прп. Иоанн Лествичник , 58, 143).
* * *
Дух отчаяния веселится, видя умножение грехов, а дух тщеславия, – когда видит умножение добродетелей; ибо дверь первому множество язв, а дверь второму изобилие трудов (прп. Иоанн Лествичник , 58, 143).
* * *
Побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды; но и в худые одеваясь, так же тщеславлюсь (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Тщеславный человек есть идолопоклонник, хотя и называется верующим. Он думает, что почитает Бога, но в самом деле угождает не Богу, а людям (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Господь часто скрывает от очей наших и те добродетели, которые мы приобрели; человек же, хвалящий нас... похвалою отверзает нам очи; а как скоро они отверзлись, то и богатство добродетели исчезает (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Тщеславный подвижник сам себе причиняет двойной вред: первый – что изнуряет тело, а второй – что не получает за это награды (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Наблюдай и увидишь, что непотребное тщеславие до самого гроба украшается одеждами, благовониями, многочисленною прислугою, ароматами и тому подобным (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Тщеславие радуется о всех добродетелях. Например: тщеславлюсь, когда пощусь; но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Пост тщеславного остается без награды, и молитва его бесплодна, ибо он и то и другое делает для похвалы человеческой (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Всякий человек, который любит себя выказывать – тщеславен (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Кто не посмеется делателю тщеславия, которого сия страсть, во время предстояния на псалмопении, понуждает иногда смеяться, а иногда перед всеми плакать (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Льстец есть слуга бесов, руководитель к гордости, истребитель умиления, губитель добродетелей, отводитель от истинного пути. Блажащии вас, льстят вы, говорит Пророк () (прп. Иоанн Лествичник , 58, 144).
* * *
Никтоже весть яже в человеце, точию дух человека (ср.: ). Итак, пусть посрамляются и обуздываются те, которые покушаются ублажать нас в лицо (прп. Иоанн Лествичник , 58, 145).
* * *
Иной вид эфиопа, и иной истукана: так и образ тщеславия иной у пребывающих в общежитии, и иной у живущих в пустынях (прп. Иоанн Лествичник , 58, 145).
* * *
Бес тщеславия, внушив одному брату помыслы, в то же время открывает их другому, которого подстрекает объявить первому брату, что у него на сердце, и через то ублажает его, как прозорливца. Иногда сей нечистый прикасается даже к членам тела и производит трепет (прп. Иоанн Лествичник , 58, 145).
* * *
Великое дело отвергнуть от души похвалу человеческую, но большее – отвратить от себя похвалу бесовскую (прп. Иоанн Лествичник , 58, 145).
* * *
Тщеславие побуждает легкомысленных монахов предупреждать пришествие мирских людей и выходить из обители на встречу идущих; научает припадать к ногам их, и, будучи исполнено гордости, облекается в смирение; в поступках и в голосе показывает благоговение, смотря на руки пришедших, чтобы от них что-нибудь получить; называет их владыками, покровителями и подателями жизни по Боге; во время трапезы побуждает их воздерживаться перед ними, и повелительно обращаться с низшими; на псалмопении же ленивых делает ревностными, и безголосных хорошо поющими, и сонливых бодрыми: льстит уставщику и просит дать ему первое место на клиросе, называя его отцом и учителем, пока не уйдут посетители (прп. Иоанн Лествичник , 58, 145–146).
* * *
Тщеславие предпочитаемых делает гордыми, а презираемых памятозлобными (прп. Иоанн Лествичник , 58, 146).
* * *
Оно <тщеславие> весьма удобно присоединяется к естественным дарованиям, и через них нередко низвергает окаянных рабов своих (прп. Иоанн Лествичник , 58, 146).
* * *
Тщеславие часто бывает причиною бесчестия, вместо чести, ибо разгневавшимся ученикам своим приносит великий стыд (прп. Иоанн Лествичник , 58, 146).
* * *
Тщеславие делает гневливых кроткими перед людьми (прп. Иоанн Лествичник , 58, 14(5).
* * *
Видел я, как один бес опечалил и прогнал брата своего. Один монах рассердился, а между тем пришли мирские; и вдруг окаянный сей, оставив гнев, перепродал себя тщеславию, ибо не мог в одно время служить обеим страстям (прп. Иоанн Лествичник , 58, 146).
* * *
Монах, сделавшийся рабом тщеславия, ведет двойственную жизнь, но наружности пребывая в монастыре, а умом и помышлениями – в мире (прп. Иоанн Лествичник , 58, 146).
* * *
Если мы усердно хотим угождать Царю Небесному, то, без сомнения, и славы небесной вкусим; а вкусивший ее будет презирать всякую земную славу; и я удивился бы, если бы кто, не вкусивши первой, мог презреть последнюю (прп. Иоанн Лествичник , 58, 146).
* * *
Часто случается, что мы, будучи окрадены тщеславием, а потом обратившись, и сами быстроумнее окрадываем оное. Я видел некоторых по тщеславию начавших духовное делание, но хотя и порочное положено было начало, однако конец вышел похвальный, потому что переменилась их мысль (прп. Иоанн Лествичник , 58, 146–147).
* * *
Кто возносится естественными дарованиями, т. е. остроумием, понятливостию, искусством в чтении и произношении, быстротою разума и другими способностями, без труда нами полученными, тот никогда не получит вышеестественных благ; ибо неверный в малом – и во многом неверен и тщеславен (прп. Иоанн Лествичник , 58, 147).
* * *
Некоторые для получения крайнего бесстрастия и богатства дарований, силы чудотворения и дара прозорливости всуе изнуряют тело свое; но сии бедные не знают того, что не труды, но более всего смирение есть матерь этих благ (прп. Иоанн Лествичник , 58, 147).
* * *
Кто просит у Бога за труды свои дарований, тот положил опасное основание; а кто считает себя должником, тот неожиданно и внезапно обогатится (прп. Иоанн Лествичник , 58, 147).
* * *
Не повинуйся веятелю сему, когда он научает тебя объявлять свои добродетели на пользу слышащих; кая бо польза человеку, если он весь мир будет пользовать, душу же свою отщетит ()? Ничто не приносит столько пользы ближним, как смиренный и непритворный нрав и слово. Таким образом мы и других будем побуждать, чтобы они не возносились; а что может быть полезнее сего? (прп. Иоанн Лествичник , 58, 147).
* * *
Есть слава от Господа, ибо сказано в Писании: прославляющих Мя прославлю (); и есть слава, происходящая от диавольского коварства, ибо сказано: горе егда добре рекут вам вси человецы (). Явно познаешь первую, когда будешь взирать на славу, как на вредное для тебя, когда всячески будешь от нее отвращаться и, куда бы ни пошел, везде будешь скрывать свое жительство. Вторую же можешь узнать тогда, когда и малое что-либо делаешь для того, чтобы видели тебя люди (прп. Иоанн Лествичник , 58, 148).
* * *
Часто Господь исцеляет тщеславных от тщеславия приключающимся бесчестием (прп. Иоанн Лествичник , 58, 148).
* * *
Начало к истреблению тщеславия есть хранение уст и любление бесчестия; средина же – отсечение всех помышляемых ухищрений тщеславия; а конец (если только есть конец в этой бездне) состоит в том, чтобы стараться делать перед людьми то, что нас уничижает, и не чувствовать при оном никакой скорби (прп. Иоанн Лествичник , 58, 148).
* * *
Не скрывай своих погрешностей с той мыслью, чтобы не подавать ближнему повода к преткновению; хотя, может быть, и не во всяком случае будет полезно употреблять сей пластырь, но смотря по свойству грехов (прп. Иоанн Лествичник , 58, 148).
* * *
* * *
Когда хвалители наши или, лучше сказать, обольстители начнут хвалить нас, тогда поспешим вспомнить множество наших беззаконий; и увидим, что мы поистине недостойны того, что говорят или делают в честь нашу (прп. Иоанн Лествичник , 58, 149).
* * *
Бывают из тщеславных такие, коих некоторые прошения должны бы быть услышаны Богом; но Бог предваряет их молитвы и прошения, чтобы они, получив через молитву просимое, не впали в большее самомнение (прп. Иоанн Лествичник , 58, 149).
* * *
Простые же сердцем не очень подвержены отравлению сим ядом, ибо тщеславие есть погубление простоты и притворное жительство (прп. Иоанн Лествичник , 58, 149).
* * *
Часто случается, что червь, достигши полного возраста, получает крылья и возлетает на высоту; так и тщеславие, усилившись, рождает гордость, всех зол начальницу и совершительницу (прп. Иоанн Лествичник , 58, 149).
* * *
Тщеславию свойственно лицемерие и ложь... (авва Фалассий, 92, 291).
* * *
Тщеславие истребляется укрыванием добрых дел... (авва Фалассий, 92, 291).
* * *
Тщеславию свойственно действовать напоказ... (авва Фалассий, 92, 312).
* * *
Между человеческими действиями многие добры сами по себе, но бывают недобрыми по какой-либо причине. Например, пост и бдение, молитва и псалмопение, милостыня и странноприимство сами по себе суть дела добрые, но когда делаются из тщеславия, тогда они уже не добры (прп. Максим Исповедник , 92, 184).
* * *
Тщеславие рождает гордость, иногда быв изгоняемо, а иногда оставаясь. Но, быв изгоняемо, оно приводит самомнение, а оставаясь – надменность (прп. Максим Исповедник , 92, 206).
* * *
Тщеславие истребляется скрытным действованием, а гордость – приписыванием Богу исправно делаемых дел (прп. Максим Исповедник , 92, 206).
* * *
Кто творит добродетели из тщеславия, тот и познания ищет из тщеславия же. Но такой ничего уже не делает и не говорит для назидания, но во всем ищет уловить славу от видящих дело его или слышащих слово его. Обличается же страсть сия тем, если когда некоторые из таковых станут хулить слова или дела его, он крайне огорчается Тем не потому, что те не получили назидания, ибо сей цели он и не имел, но потому, что он унижен или уничижен ими (прп. Максим Исповедник , 92, 209).
* * *
Тщеславию монаха свойственно тщеславиться добродетелью и ее последствиями; гордости же его свойственно гордиться успехами, уничижать других и приписывать то себе, а не Богу. Тщеславию же и гордости мирянина свойственно тщеславиться и гордиться красотою, богатством, силою и рассудительностью или житейским благоразумием (прп. Максим Исповедник , 92, 210).
* * *
Немалый подвиг освободиться от тщеславия; освобождаются же от него тайным творением добродетелей и частой молитвой, а признак освобождения – не злопамятствовать... на злословящего (прп. Максим Исповедник , 92, 219).
* * *
Желающий всем человекам спастися и алчущий обожения их, Бог, их кичение и тщеславие, как бесплодную смоковницу, иссушает проклятием (см.: ), чтобы они, предпочетши действительную праведность тому, чтобы только казаться праведными, и, сбросив с себя лицемерный хитон добронравной показанности, неподдельно приступали к добродетели, как сего хочет Божественное слово, и благочестно прочее проводили жизнь, стараясь паче перед Богом держать доброе расположение души, нежели перед людьми выставлять внешне добронравную показность (прп. Максим Исповедник , 92, 260).
* * *
Тщеславие есть отступление от цели, которая по Богу, и переступление к другой цели, которая не по Богу. Ибо тщеславен тот, кто для своей, а не для Божией славы заботится о добродетели, и трудами своими имеет в виду накупить лишь человеческих непостоянных похвал (прп. Максим Исповедник , 92, 279).
* * *
Демоны, видя, что душа через вселение в нее благодати и установление в ней мирного устроения освободилась от страсти и искушений, обыкновенно влагают в нее... помыслы <тщеславия и самомнения> (старец Симеон Благоговейный , 94, 67).
* * *
Томится болезненно тщеславный, видя, как смиренный, проливая слезы, и Бога ими умилостивляет, и людей подвигает к невольной похвале (прп. Симеон Новый Богослов , 78, 512).
* * *
Как пламень огня всегда поднимается вверх, особенно когда станешь ворочать вещество, в котором возгорелся и горит огонь, так и сердце тщеславного не может смиряться. Но как только скажешь ему, что для его пользы, он более и более воздымается; если его обличают и вразумляют, он противоречит сильно; если хвалят и привечают, он напыщается зле (прп. Симеон Новый Богослов , 78, 515).
* * *
Человек, научившийся противоречить, сам для себя есть обоюдоострый меч: он убивает душу свою, не сознавая того, и делает ее чуждою жизни вечной (прп. Симеон Новый Богослов , 94, 13).
* * *
Страсть эта, разумею тщеславие, не дает монаху преуспеть в добродетели, так что он труды терпит, а под конец оказывается бесплодным (прп. Григорий Синаит , 94, 235).
* * *
...<Тщеславие> имеет место в отличающихся добродетелью и влечет с собою самомнение и лицемерие, коими враг покушается окрасть и рассеять духовное наше богатство (свт. Григорий Палама , 94, 267).
* * *
Самая скрытная из всех душевных страстей есть тщеславие. Эта страсть более всех других маскируется перед сердцем человеческим, доставляя ему удовольствие, часто принимаемое за утешение совести, за утешение Божественное... (свт. Игнатий Брянчанинов , 39, 407).
* * *
Тщеславие делает душу неспособною для духовных движений, которые тогда начинаются, когда умолкнут движения душевных страстей, будучи остановлены смирением (свт. Игнатий Брянчанинов , 40, 215).
* * *
Тщеславие является от глубокого неведения Бога, или от глубокого забвения Бога, от забвения вечности и небесной славы, и потому оно, в омрачении своем, ненасытно стремится к приобретению земной временной славы (свт. Игнатий Брянчанинов , 42, 68).
* * *
Тщеславие радуется, когда увидит, что человек обогащается добродетелями; оно надеется обратить всякую добродетель в согрешение, надеется соделать всякую добродетель причиною и поводом к осуждению человека на Суде Христовом (свт. Игнатий Брянчанинов , 42, 71).
* * *
Надо припомнить, что поклоны согревают кровь, а согретая кровь чрезвычайно способствует к возбуждению умственной деятельности; пришедши в такое расположение, бедный подвижник, единственно по той причине, что не имеет понятия о истинном душевном делании, предается душевновредной умственной деятельности, предается тщеславным помыслам и мечтаниям, опирающимся на его подвиге, при посредстве которого он думает преуспеть; подвижник услаждается этими помыслами и мечтаниями, не может довольно насытиться ими, усвояет их себе, насаждает в себе гибельную страсть самомнения (свт. Игнатий Брянчанинов , 43, 102).
* * *
Подобно сребролюбию и корыстолюбию, тщеславие уничтожает веру в сердце человеческом... (свт. Игнатий Брянчанинов , 43, 287).
* * *
Стремление к славе человеческой и к человеческим почестям сводит инока с тесного спасительного пути, проложенною Богочеловеком... (свт. Игнатий Брянчанинов , 43, 290).
* * *
Вот вы... тщеславитесь... Это по вражьей части. Тщеславие его поля ягода. И оно таково, что за него отходит благодать. Блюдитесь! (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 170).
* * *
Когда придет тщеславие из-за слез, вы перенесите взор на грехи... и скажите душе своей: вишь, что нагородила! Есть тут чем тщеславиться?! – Если искренно сие сделаете, то вместо тщеславия восприимите горькое сокрушение, которое и всегда старайтесь иметь под слезами (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 170–171).
* * *
Тщеславие надо вырвать внутренним образом, а не внешним. Без этого, выройте яму глубокую до самого центра земли и спрячьтесь, тщеславие и там найдет себе пищу. Надо страх Божий усилить и утвердить хождение перед Богом. Огнь Божия присутствия будет попалять тщеславие (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 16).
* * *
Не думайте скоро отделаться от этой госпожи. Всюду за вами по пятам будет идти и жужжать в уши (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 83, 180).
* * *
Это многоглавый змий
* * *
Это, конечно, злая вещь, но от нее никуда не убежите. Убежите... тщеславие будет учить вас тщеславиться и тем, что убежали. От него надобно отбиваться при делах, какие делаете, и больше ничего, а не бежать от сих дел (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 84, 80–81).
* * *
Один брат жил вне села своего и в продолжение многих лет не входил в него. Он говаривал братиям: «Вот уже сколько прошло лет, и я не входил в село; а вы так часто туда ходите». Сказали о нем авве Пимену. Старец отвечал: «Я пошел бы ночью и кругом обошел село, чтобы не тщеславиться мыслию, что не хожу в село» (98, 212).
* * *
Говорили, что в одном селении некто постился, так что прозвали его постником. Услышав о нем, авва Зенон позвал его к себе. Тог с радостью пришел к нему. Помолившись, они сели. Старец начал работать молча, постник, не находя о чем говорить с ним, начал сильно скучать и, наконец, говорит старцу: «Помолись о мне, авва! Я хочу идти домой». «Зачем?» – спросил его старец. Он отвечал: «У меня сердце будто в огне, и я не знаю, что с ним делается; когда был я в селении, постился до самого вечера, и никогда не случалось со мною подобного». Старец говорит ему: «В селении ты был сыт слухом; но теперь ступай и с сего времени принимай пищу в девятом часу, а если что делаешь, делай тайно».
Когда же постник начал так делать, то уже с болезнью ожидал девятого часа. Знавшие говорили: «Постник одержим бесом». Когда он пришел к старцу и рассказал ему об этом, тот отвечал ему: «Такой путь угоден Богу!» (98, 82).
* * *
Некто из имевших дар видения замечал и пересказывал, что видел. «Когда, – говорил он, – сидел я в собрании, демон тщеславия и демон гордости пришли и сели подле с обеих сторон; один толкал меня в бок перстом тщеславия, побуждая рассказать о каком-нибудь созерцании, или делании моем в пустыне. Как же скоро отогнал я его от себя, сказав: да возвратятся вспять и постыдятся замышляющий ми злая (), тотчас с левой стороны сказал мне демон на ухо: «Хорошо, хорошо ты сделал и стал велик, победив бесстыдную матерь мою». А я, удачно воспользовавшись продолжением стиха, отвечал ему: «Да возвратятся абие постыжденными глаголющии ми: благоже, благоже, сотворил еси (ср.: )». На вопрос же мой: «Почему тщеславие есть матерь гордости?» – отвечал он: «Похвалы возносят и надмевают; когда же душа превознесется, тогда объемлет ее гордость, возводит до небес и низводит до бездн» (58, 147).
* * *
Видели мы отшельника, жившего также в пещерах. Он, в сновидениях будучи обольщаем мечтами тщеславия, и сам обольщал тех, которые приходили к нему и обманывались. И стал, по Писанию: муж неразумие, емляйся за тень и гоняй ветры и емляй веру сном (ср.: ). Хотя по телу сохранил он целомудрие, конечно, и по причине старости, и по времени, а может быть, и по тщеславию, но мудрость добродетели погубил, развратившись постыдным тщеславием и отпав через него от благочестивой жизни (102, 241).
* * *
В Константинополе жили два брата-мирянина. Они были очень набожны и много постились. Один из них пришел в Раиф, отрекся от мира и стал иноком. После пришел к нему в Раиф оставшийся в миру брат – навестить брата-инока. Живя у брата, мирянин увидел, что инок, брат его, принимает пищу в девятом часу, и, соблазнившись, сказал ему: «Брат, в миру ты не вкушал пищу до заката солнца». Монах сказал ему: «Это правда, брат! Но в миру я насыщался через уши: пустая людская слава и похвалы немало питали меня и облегчали труды подвижничества» (103, 184–185).
* * *
Диавол ожесточил сердце Евагрия, как сердце фараона, и он, будто пылкий юноша, впал в самомнение и колебался душой, ни с кем не говоря ни слова, переменил одежду, и ум его обуяло ораторское тщеславие. Но Бог, Который удерживает всех нас от гибели, поверг его в беду: послав на него горячку и тяжкую болезнь в продолжение шести месяцев, измождил его плоть, которая препятствовала ему быть добродетельным. Когда врачи уже сомневались в его выздоровлении, не находили способа вылечить его, блаженная Мелания сказала: «Не нравится мне, сын мой, твоя долгая болезнь. Скажи мне, что у тебя на душе, ибо не эта твоя настоящая болезнь». Он признался ей во всем. Блаженная сказала ему: «Дай мне перед Богом слово, что ты решишься вести монашескую жизнь, и хотя я грешница, но помолюсь Господу, чтобы дано было тебе время для обращения и продолжение жизни». Он согласился. Когда она помолилась, он в несколько дней выздоровел. По выздоровлении получил от нее иноческое одеяние и отправился на Нитрийскую гору, что в Египте, где прожил два года, а на третий удалился в пустыню (102, 223).
* * *
Брат сказал великому старцу: «Авва! Мне бы хотелось найти старца по моей воле и жить с ним!» Старец отвечал на это: «Хорошо твое желание, владыка мой!» Брат, не поняв слов старца, подумал, что он признал его мнение правильным и утвердил его. Старец, заметив это, сказал ему: «Так-то! Если найдешь старца, соответствующего твоей воле, то намереваешься жить с ним? Значит, желаешь не того, чтобы тебе последовать воле старца, но чтобы старец последовал твоей воле, и в этом надеешься найти преуспеяние». Тогда брат понял свою ошибку и пал в ноги старцу, принося покаяние: «Прости меня! Я очень тщеславился, думая, что я хорошо сказал, между тем как ничего хорошего не было ни в моих словах, ни в мыслях» (107, 505).
* * *
Авва Нистерой Великий однажды прохаживался по пустыне с одним братом. Увидев дракона, они побежали. Брат спросил его: «И ты, отец, боишься?» Старец отвечал ему: «Нет, сын, я не боюсь, но польза требовала, чтобы я бежал, иначе мне не убежать бы от духа тщеславия» (98, 177).
Что такое тщеславие? Возможно, это одно из качеств, свойственных человеческой личности? Или нечто большее, что связывают с успехом, почитанием, славой? А может, и что-то, таящее в себе опасность и способное привести к утрате самого ценного свойства человеческой души? Очевидно, что ответ не так прост, как кажется на первый взгляд.
Толкование понятия «тщеславие» можно встретить в разных источниках: словарях, работах психологов, произведениях художественной литературы. Более глубоко освещается эта проблема в трудах православных святителей.
Толкование словарей
Получить некоторое представление о том, что такое тщеславие, можно, обратившись к словарям русского языка.
У С. И. Ожегова оно означает высокомерное стремление человека к славе и почитанию. Автор приводит в виде пояснения такое состояние, как одержимость, которая, как правило, сопровождает тщеславие.
Значение слова в другом издании дополняется такими свойствами, как кичливость и явное желание выступать предметом почитания. Здесь Д. Н. Ушаков отмечает тщетность, пустоту подобных устремлений. Т. Ф. Ефремова подчёркивает, что это качество неоправданное, то есть не подтверждённое истинными заслугами человека.
Общее значение слова
В самом этом двусоставном понятии можно найти общий ответ на вопрос, что такое тщеславие. Происходит оно от двух слов. Одно из них - тщетный, характеризующий напрасность и пустоту, второе - слава, или, собственно, цель всех этих устремлений. Дословно его значение можно передать как "тщетная жажда славы", или услаждение себя надменным самолюбием. Это внутреннее стремление доказать собственное превосходство над всеми остальными. Это не только характерная черта болезненного самолюбия, но и довольно часто один из основных мотивов к саморазвитию.
Мнение психологов
Обратимся к науке с вопросом о том, что такое тщеславие? Определение, предложенное психологами, отображает его как одно из социально-психологических качеств человеческой личности, выражающееся в его явных стремлениях к почитанию, славе. На этой почве происходит переоценка собственных способностей и возможностей.
Растущая потребность казаться лучше всех остальных приводит к гипертрофии самолюбия и росту того, что называют словом "тщеславие". Значение слова можно представить также, как один из способов коварного самообмана, корень которого спрятан под ворохом иллюзий о собственном величии. Такое самовозвеличивание может привести к опасным последствиям в виде "звёздной" болезни.
Тщеславие в современном мире
Сегодня человек, боясь оказаться хуже других и будучи зависим от мнения окружающих, устремляется к целям, которые уводят его от самого себя. Ведь как часто бывает: внешне обладая всяческими "атрибутами" хорошей жизни, он может быть глубоко несчастным внутри. Здесь может быть полная пустота и разочарование. Возможно, что, приобретая блага цивилизации и постоянно думая о них, человек пытается защититься от той пустоты, которая у него в душе.
Современный информационный мир способствует развитию тщеславия. Сегодня все в нём создано для того, чтобы иметь возможность быть на виду окружающих, демонстрировать себя, уровень благосостояния, свои достижения в работе, бизнесе, и даже в личной жизни.
Тщеславие оправдано, поскольку признано тем стимулом, который позволяет людям добиваться огромных успехов. Яркий пример тому - знаменитости, деятели шоу-бизнеса, спорта или искусства. Люди, служащие идолу тщеславия и отдающие ему все, что для нормального человека бесценно - материнство, здоровье, семью, лучшие годы своей жизни. И всё это ради того, чтоб ещё погреться в лучах славы.
Проблема эта не нова. Достаточно обратиться к произведениям живописи и литературы, и становится понятно: поиск ответа на вопрос о том, что такое тщеславие, был актуален во все времена.
Православие
В поисках ответа на тот же вопрос обратимся к религии. Итак, что такое тщеславие? В православии об этом греховном свойстве души человеческой сказано немало. Преподобные отцы видели его коварную природу и отмечали, что порок сей скрытый, многоликий и тонкий. Он способен искушать человека не только плотски, но и духовно, прирастая как к греховному, так и к добродетельному.
Василий Великий определяет тщеславным того, кто способен делать или молвить что-либо лишь ради одной мирской славы. Отношение к последней у святых отцов совершенно иное, нежели у людей светских. Ведь никакая слава на земле не может сравниться с той, что уготована Богом для любящих его. Все земное превращается в прах и сравниться может лишь с паром, который, появившись, тут же исчезает.
Отвечая на вопрос, что такое тщеславие человека, православие зовёт его бороться с этой страстью, которая тянет за собой множество других грехов:
- человекоугодничество;
- идолопоклонство;
- чревоугодничество;
- гордость.
То, как человек думает о себе, определяет направление всей его жизни. Известно, что, восходя на более высокую ступень, он начинает ощущать себя по-другому: умнее, красивее или просто лучше других.
В православии все должно быть наоборот. Здесь внешние преимущества - это полная пустота. Чем больше человек поднимается по лестнице жизни, тем более остро он ощущает, насколько недостоин этого подъёма, ведь уровень развития здесь определяется степенью смирения. И Господь будет судить не столько по делам, сколько по сердечным намерениям. Человек, делая добро, которое предназначается не для Бога, а с целью показать, что он лучше других, по тщеславию своему лишь отдаляется от Бога.
Корень такого поведения кроется в падшей природе людей, и если не бороться с этим сознательно, то можно упасть очень низко.
Как побороть в себе тщеславие
В некоторой степени ответив на вопрос, что такое тщеславие, разберёмся, как можно бороться с этим недугом.
Первое - стараться быть честным не только с окружающими, но и с самим собой. Признавать свои недостатки и работать над ними.
Второе правило - адекватно воспринимать критику. Конечно, сложно хорошо относиться к тому, кто нас ругает. Нужно при этом помнить, что тем самым он приносит нам неоценимую пользу, указывая направление развития.
Третье - осторожно с похвалой! Она может иметь совершенно иные корни, которые никоим образом не связаны с её объектом. Это может быть желание приобрести расположение или просто сделать приятное и т. д. Всегда следует помнить об этом и стараться относиться к похвале критически.
Четвёртое правило состоит в том, чтобы ставить перед собой цели несколько выше своих возможностей. И по достижении их вспоминать о том, что есть в мире люди, которые достигли гораздо большего, но при всём этом остаются скромными и простыми.
Пятое правило от православного священника Дмитрия Смирнова, который предлагает не высказывать своего мнения до тех пор, пока не обратятся с вопросом или за помощью.
Преподобный Нил Синайский:
Смотри, чтобы, ища славы человеческой, не лишиться славы Божией...
Тщеславный человек - идолопоклонник, хотя и называется верующим. Он думает, что почитает Бога, но в самом деле угождает не Богу, а людям.
Великое дело - отвергнуть душой похвалу человеческую, но больше - отвратить от себя похвалу бесовскую, влагаемую помыслами.
Преподобный Макарий Египетский:
Иногда хорошие по видимости начинания приводятся в исполнение ради славы и людской похвалы, а это перед Богом равно неправде, воровству и другим грехам.
Преподобный Антоний Великий:
Не подражай фарисею, который все делал напоказ.
Не надевай одежды, которая приводит тебя в тщеславие.
Преподобный авва Исаия:
Любящему человеческую славу невозможно достичь бесстрастия: зависть и рвение живут в нем.
Ржавчина съедает железо, а честолюбие - сердце человека, потворствующего этой страсти.
Далек от плача тот, кто вдается в мирские заботы из-за тщеславия.
Одержимый страстью тщеславия чужд мира, ожесточается сердцем против святых и к довершению своих зол впадает в высокоумие, гордость и навык ко лжи.
Избегай тщеславия - и сподобишься быть причастником славы Божией в Будущем Веке.
Святитель Василий Великий:
Искание славы от людей - доказательство неверия и отчуждения от Бога.
Преподобный Ефрем Сирин:
Не старайся показать себя (перед людьми) искусным во всяком деле, чтобы не впасть в тщеславие, которое приводит к сластолюбию, гневу и печали.
Святитель Иоанн Златоуст:
Для чего ты рассматриваешь свои добродетели и выставляешь их напоказ? Или не знаешь, что, хваля самого себя, уже не будешь похвален Богом?
Ничто, поистине ничто не делает людей настолько способными преступить закон и безрассудными, как желание народной славы.
Человек, увлекаемый славой, не способен мыслить что-либо великое и благородное; он неизбежно становится постыдным, низким, бесчестным, ничтожным.
Откуда же... рождается эта безумная и не приносящая ничего доброго страсть? Ниоткуда более как только от души низкой и ничтожной.
Как же одолеть тщеславие? Будем противопоставлять славе - славу. Как мы презираем богатство земное, когда взираем на богатство небесное, и не дорожим настоящей жизнью, когда помышляем о жизни гораздо лучшей, точно так мы сможем презреть и славу настоящего мира, когда будем помышлять о славе гораздо высшей, о славе истинной.
Будем всячески избегать тщеславия - этого зверя. Он бывает различного рода и вида и изливает свой яд на все - и на сокровища, и на удовольствия, и на телесную красоту. Из-за него мы везде преступаем границы необходимого, пренебрегаем умеренностью - и в домах, и в одежде, и в столе, а роскошь господствует. Ты хочешь наслаждаться славой? Подай милостыню, тогда тебя похвалят Ангелы, тогда тебя прославит Бог.
Почему же ты не можешь преодолеть тщеславия, когда другие преодолевают, имея такую же душу, такое же тело, такой же внешний вид, живя такой же жизнью? Помысли о Боге, помысли о высшей славе, противопоставь ей настоящее - и ты скоро отстанешь от тщеславия. Если ты непременно желаешь славы, то ищи истинной славы. Разве слава та, которая заставляет искать чести от низших и имеет в ней нужду? Честь состоит в том, чтобы пользоваться славой от высших. Если ты непременно желаешь славы, то ищи лучше славы у Бога. Возлюбив эту, ты будешь пренебрегать той, увидишь, как она бесчестна, а пока не узнаешь этой, не увидишь, как та постыдна, как смешна. И пока обладает нами эта страсть, мы не можем видеть, каково это зло.
Все прочие страсти прекращаются со смертью, а тщеславие и после кончины продолжает свое действие над умершим, силится показать свою власть, когда умирающие заботятся, чтобы им были поставлены великолепные памятники, на которые надо истратить все их имущество, стараются и в гробу показать необыкновенную пышность...
Пристрастие к славе есть своего рода безумие, которое гораздо сильнее беснования или сумасшествия. Последнее извинительно, а первое не имеет никакого оправдания, потому что здесь сама душа повреждена, и ее суждения неправильны, погибельны.
Свобода же от тщеславия больше всего освобождает от оков телесных и возносит от земли к Небу.
Раб славы не может быть рабом Божиим.
Преподобный Нил Синайский:
Нередко от тщеславия происходят помыслы блуда...
За предшествующим человекоугодием и тщеславием, конечно, следует гордость, высокоумие и всякая срамная демонская страсть.
Если начнешь тщеславиться и гордиться, отступит от тебя Господь...
Уловляемый тщеславием не может быть в мире ни с самим собой, ни с ближним.
Преподобный Исидор Пелусиот:
Внешняя слава усиливает внутреннее бесславие, и мнимое здоровье, внушая человеку мысль, что он действительно здоров, не позволяет применить лечение.
Тщеславие не только с плотской стороны, как прочие пороки, но и с духовной искушает христианина, приражаясь к уму самым тонким змием. Так что те, которые не могли обольститься плотскими пороками, сильнее уязвляются тщеславием по поводу духовных успехов. И оно настолько губительнее, насколько более скрытно, чтобы предостеречься от него. Нападение других страстей бывает более явно и открыто; и в каждом из них искуситель, ниспроверженный строгим прекословием, сделавшись слабее, отходит и потом слабее искушает победителя. А эта страсть, когда, искушая душу с плотской стороны... будет изгнана, то опять, как многоликое зло, переменив прежний образ и личину, под видом добродетелей старается пронзить и зарезать победителя.
Кто любит человеческую славу, тот подвергается лжи; в сердце человека, отражающего ее щитом смирения, возрастает страх Божий.
Преподобный Марк Подвижник:
Кто любит человеческую славу, тот не может быть свободен от страстей, но рвение и зависть обитают в нем.
Преподобный Исаак Сирин:
Избегай тщеславия и будешь прославлен.
Преподобный Иоанн Лествичник:
Между тщеславием и гордостью такое же различие, какое между отроком и мужем... ибо тщеславие - это начало, а гордость - конец.
Самая скрытая из всех душевных страстей - тщеславие. Эта страсть более всех других маскируется перед сердцем человеческим, доставляя ему удовольствие, часто принимаемое за утешение совести, за утешение божественное.
Ты познаешь тщеславного по особенной способности его к лести, к услужливости, ко лжи, ко всем подлому и низкому.
Тщеславие делает душу неспособной для духовных движений, которые начинаются, когда умолкнут движения душевных страстей, будучи остановлены смирением.
Тщеславие в отношении к истинной славе есть блуд.
Кровь разгорячают и приводят в движение тщеславные помыслы, а тщеславие, со своей стороны, растет и умножает обольстительные мечты и напыщенное мнение о себе, именуемое апостолами мнением плотского ума...
Тщеславие является от глубокого неведения Бога или от глубокого забвения Бога, от забвения Вечности и небесной славы и потому оно, в омрачении своем, ненасытно стремится к приобретению земной, временной славы.
Святые отцы, учители Церкви, при свете Христовом, при свете Святого Духа вглядевшиеся в глубину человеческого сердца... называют тщеславие страстью многообразной, самой тонкой, нелегко различимой.
Будем избегать тщеславия и самолюбия как отречения от Креста Христова.
Святитель Василий Великий:
Тщеславен тот, кто делает или говорит что-нибудь ради одной мирской славы.
Делание не из любви к Богу, но ради похвалы от людей, каково бы оно ни было, находит себе не похвалу за благочестие, но осуждение за человекоугодие, или за самоугодие, или за честолюбие, зависть, или за иную подобную вину.
Будем избегать тщеславия, этого льстивого грабителя духовных богатств, этого червя, подтачивающего добродетели.
Тщеславие бывает не только искоренителем добрых дел, но и путеводителем к делам лукавым.
Преподобный Ефрем Сирин:
Тщеславие есть призрак... убеждающий трудиться для добродетели и обращающий эти труды в ничто.
Бдение и пост, милостыня и подвиги и все прочие блага диавол губит из-за ненавистного тщеславия и высокомерия.
Святитель Иоанн Златоуст:
Не губи своих трудов тщеславием, не делай, чтобы пот был пролит напрасно, и ты, пробежав тысячи поприщ, лишился всякой награды. Господь гораздо лучше знает твои заслуги.
Тщеславие везде пагубно, но особенно в делах человеколюбия, так как здесь оно является крайней жестокостью, извлекая себе похвалу из чужих бед.
Таков дух тщеславия, что оно ослепляет разум людей даже в отношении к самым очевидным предметам, побуждает протироречить даже самым признанным истинам, а других, и очень хорошо знающих истину, и уверенных в ней, заставляет лицемерно противиться ей.
Подверженный болезни тщеславия не знает дружбы, нисколько не желает никого уважать; напротив, извергнув все доброе из души, непостоянен, неспособен к любви, против всех вооружается.
Эта страсть все извратила: она породила любостяжание, зависть, клевету, наветы; она вооружает и ожесточает людей.
Нет ничего столь смешного и унизительного, как страсть тщеславия.
Страшно тщеславие: оно может ослепить и мудрых людей, если они не станут бодрствовать.
Зараженный тщеславием - постится ли, молится ли, творит ли милостыню - лишается своей награды. Какое же несчастье может быть больше того, чем, изнуряя себя, подвергнуться осмеянию и - лишиться горней славы?
Причина всех зол - тщеславие. Оно-то наиболее разжигает огонь; оно всюду простирает свою власть и, как мучитель, обладает всяким возрастом и всяким званием... оно разоряет дома, города, целые народы...
Как червь поедает деревья, в которых зарождается, ржавчина съедает железо и моль - ткань, так и тщеславие губит душу, воспитавшую эту страсть в себе. Поэтому много нужно старания, чтобы истребить в себе эту страсть.
В том и несчастье, что есть болезнь - тщеславие; она вредит тебе не только, когда ты грешишь, но и тогда, когда имеешь заслуги; в этом случае она подвергает тебя бесчисленным укоризнам, в другом - лишает всякой награды.
Я предпочел бы лучше быть рабом у множества варваров, чем у одного человека, так как варвары не повелевают того, что приказывает тщеславие своим подчиненным. Будь слугою всех, говорит оно, будут ли они знатнее тебя или незначительнее. Не радей о душе, не заботься о добродетели, смейся над свободой, жертвуй своим спасением, а если сделаешь какое-либо добро, то делай не из угождения Богу, но напоказ людям, чтобы от них получать венец; если подаешь милостыню или постишься - труд перенеси, а пользу старайся погубить. Что может быть бесчеловечнее таких требований? Отсюда ведут свое начало и зависть, и высокомерие, и сребролюбие.
Что из здешнего стоит названия блага? Честь ли, которой многие домогаются? Разве придает она что-нибудь большее почетным людям? Смертный останется смертным, воздают ли ему почесть или нет... Кто видит это и потому презирает все, считающееся почетным у людей, и к одной только Божественной жизни имеет любовь, тот, зная, что "всякая плоть - трава, и всякая красота ее - как цвет полевой" (Ис. 40, 6), сочтет ли когда-нибудь достойным заботы то, что "сегодня есть" (Мф. 6, 30) и чего завтра не будет?
Душа, жаждущая чести и прославления, не увидит Царства Небесного.
Преподобный Нил Синайский:
Дырявый мешок не сохраняет в себе того, что вложено, и тщеславие губит воздаяние за добродетель.
Преподобный Иоанн Лествичник:
Пост тщеславного остается без награды, и молитва его бесплодна, ибо он и то и другое делает для похвалы человеческой.
Святитель Василий Великий:
Нужно особенно избегать тщеславия - не того, которое удаляет от трудов еще прежде трудов, но того, которое лишает венцов после трудов,- этого неодолимого врага нашего спасения, который под самыми небесными кругами ставит против нас засаду и пытается ниспровергнуть добродетели, проросшие до самого Неба. Когда тщеславие видит, что купец благочестия уже наполнил корабль всякими товарами добродетелей, тогда, возбудив бурю, старается опрокинуть и потопить его. Убедив ум пловца, спешащего к Горнему Царству, обратить взоры на дольнее и на человеческую славу, внезапно развеивает все его душевное богатство и, сровняв с землей основания добродетели, ниспровергает труды, достававшие до Неба. Оно приводит к тому, что за сделанное нами мы просим у людей награды, когда надлежит, устремив взор к одному Богу и ради Него сохраняя втайне свои добрые дела, от Него одного ожидать достойного воздаяния. А мы, предпочтя добру ради Бога - труды ради славы от людей и от них требуя себе суетной награды - похвалы, достойно и праведно лишаемся Божиих воздаяний, не для Бога трудясь, но отдав себя в работники людям, а от них вместо наград получая потерю всех наград. Чего же можем просить себе у Бога, для Которого ничего не захотели сделать?.. Будем избегать тщеславия, этого льстивого грабителя духовных богатств, льстивого врага наших душ, этого червя, подтачивающего добродетели; тщеславия, которое с удовольствием расхищает наше добро, называя медом отраву своего обольщения и подавая губительную чашу умам человеческим, чтобы они без сытости упивались этой страстью, потому что слава человеческая сладостна для неопытных.
Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин:
Нам предстоит подвиг против духа тщеславия - многообразного, разновидного и тонкого, так что едва можно самыми прозорливыми глазами не говорю - предостеречься, но предвидеть и распознать его.
Эта страсть многосложна, многообразна, разновидна - везде, со всех сторон встречается воину и победителю. Ибо она и в одежде, и в наружном виде, в походке, голосе, деле, бдении, посте, молитве, отшельничестве, чтении, знании, молчании, послушании, смирении, долготерпении старается уязвить воина Христова. Как гибельная скала, покрываемая бурными волнами, она приводит к непредвиденному и жалкому кораблекрушению плывущих при благополучном ветре, когда они не опасались и не предвидели этого.
Иные страсти иногда успокаиваются при перемене места, укрощаются и уменьшаются после удаления греха, или удобства совершения его, или повода к нему, а тщеславие следует и за бегущим в пустыню, и никакое место не исключает его, не изнемогает оно к от удаления внешнего предмета. Ибо эта страсть воодушевляется успехами в добродетелях того, на кого нападает. Прочие страсти иногда ослабевают и прекращаются с течением времени, а эту страсть, если не будет заботливой рачительности и рассудительности, и долгое время не только не подавляет, но еще больше ее поощряет... Прочим страстям открыто противоборствуют противоположные им добродетели, воюя как бы при ясном дне, и потому их удобно победить и предостеречься от них, а эта, прильнув к добродетелям, вмешиваясь в строй войска, сражается, как в темную ночь, и потому коварнее обманывает не ожидавших и не остерегающихся ее.
Подвижник Христов, желающий законно подвизаться истинным духовным подвигом, всеми мерами должен стараться победить этого многоликого зверя... Во-первых, не позволим себе ничего делать с тщеславным намерением, для получения суетной славы. Поэтому то, что сделано хорошо, нужно охранять с должным вниманием, чтобы подкравшаяся после страсть тщеславия не упразднила всех плодов нашего труда. Со всем старанием надо избегать того, что среди братий не имеет общего употребления или не делается, чтобы не отдать дани тщеславию. Также надо избегать и того, что может отличать нас между другими людьми, чтобы избежать похвалы за то, будто мы одни это делаем. Ибо особенно этими признаками доказывается, что к нам прильнула смертная зараза тщеславия. Этого с Божией помощью можно избежать, размышляя о том, что не только плод наших трудов мы совершенно погубим, если станем что-нибудь делать с тщеславным намерением, но станем повинны в святотатстве и подвергнемся вечным мукам, так как, оскорбляя Бога, захотели лучше делать для людей то дело, которое надо бы делать для Него.
Святитель Тихон Задонский:
Видишь, какой сатанинский яд сокровен в тщеславии? Все дела, какие бы ни творил человек, оно обращает в мерзость и запустение, как море делает соленой воду всех впадающих в него рек. Эта болезнь духа делает нас мерзкими перед Богом, и насколько сокровен этот порок, настолько мерзок. От идолов чувственных и от прочих грехов можно уберечься, так как мы видим их, но от этого идола, который в нашем сердце гнездится, уберечься очень трудно, так сокровенно он пребывает в сердце.
Тщеславие - яд, умерщвляющий душу.
Бог - начало и источник всякому добру, и потому Ему Единому подобает слава и хвала за добро. Но когда человек за добро желает и ищет славы и похвалы себе, то на том месте, где бы подобало быть и почитаться и славиться Богу, человек себя, как идола, ставит и хочет хвалиться и прославляться. Поэтому он отступает от Бога сердцем своим и себя боготворит, хотя этого и не замечает. Чем же хвалиться человеку, который, кроме грехов и немощи, ничего не имеет? Разве грехами? Но какая это польза? Это не похвала, а поношение.
Видишь яблоко... с виду красивое, но внутри изъеденное ядовитым червем, уже не только не полезное человеку, но и вредное. Так может быть и человеческое дело: хотя извне и кажется добрым, но, когда исходит из сердца, напоенного самолюбием, тщеславием и гордостью, не только ему не полезно, но и вредит. Ибо такой человек не воздает славы Богу, от Которого все добро происходит, и что должно воздать одному Богу, то он приписывает себе. Божиими дарованиями он не к Божией славе, но к своей злоупотребляет, и так на том месте, на котором должен поставить Бога, себя, как одушевленного идола, ставит и так отпадает и отступает сердцем от Бога и впадает в богомерзкий порок духовного идолопоклонства. Таковы те, которые дают обильные милостыни, созидают Божии храмы, богадельни, но и от этого ищут славы и похвалы человеческой, которые людей учат и наставляют ради того, чтобы прослыть мудрецами и разумными, и прочее; и это диавольские козни и самолюбие неразумного и слепого сердца.
Святитель Феофан Затворник:
Воскресив дочь Иаира, Господь "строго приказал" родителям ее, "чтобы никто об этом не знал" (Мк. 5, 43). Этим нам указано: не ищи славы, и уха твоего не изощряй на слышание похвал людских, хоть дела твои такого рода, что их укрыть нельзя. Делай, что заставляют тебя делать страх Божий и совесть, а к говору людскому относись, как бы его совсем не было. А за душой смотри: коль скоро она мало-мальски склоняется на эту сторону, возвращай ее к своему чину. Желание, чтобы люди знали, вызывается желанием похвалы. Когда будет похвала, тогда цель кажется достигнутой, а это подрывает энергию и пресекает похвальную деятельность, следовательно, и продолжение похвалы. Выходит, что желающий, чтобы люди знали его добрые дела, сам себе враг! Что люди хвалят, они доброе делают, ибо что хорошо, как того не хвалить? Но ты этого не имей в мысли, и не ожидай, и не ищи. Поблажишь себе в этом, совсем испортишься. Одна поблажка повлечет к другой. Учащение дел одинаковых обратится в нрав, и будешь честолюбцем. А когда дойдешь до этого, тогда уж не все дела твои будут похвальны, и хваление сократится. За недостатком стороннего хваления начнется самовосхваление, которое Господь назвал трублением перед собою. Это еще хуже. Душа становится тогда мелочной, гоняется за одной мишурой, и истинного добра уж не жди от нее.
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
На тщеславии заквашен фарисей, он все делает для похвалы человеческой...
Охраняя наши добродетели от повреждения похвалами человеческими, мы должны охранять их и от живущего в нас зла... не увлекаться помыслами и мечтаниями тщеславными... и тщеславным услаждением.
Тщеславие радуется, когда увидит, что человек обогащается добродетелями; оно надеется обратить всякую добродетель в согрешение, надеется сделать всякую добродетель причиной и поводом к осуждению человека на суде Христовом.
Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять.
Подвижник, единственно по той причине, что не имеет понятия об истинном душевном делании... предается тщеславным помыслам и мечтаниям, опирающимся на его подвиги.
Подобно сребролюбию и корыстолюбию, тщеславие уничтожает веру в сердце человеческом.
Стремление к славе человеческой и к человеческим почестям сводит инока с тесного спасительного пути, проложенного Богочеловеком...
Святитель Иоанн Златоуст:
Добродетельному человеку, идущему тесным и скорбным путем и исполняющему заповеди Христовы, невозможно заслужить похвалу и удивление всех людей, потому что велика сила зла и вражда к добродетели. Господь, зная, что человеку, строго подвизающемуся в добродетели и ожидающему от Него похвалы, невозможно пользоваться похвалой и доброй славой у всех людей; он называет несчастными тех, которые из-за похвалы людской пренебрегают добродетелью. Похвала от всех может служить величайшим доказательством того, что хвалимые немного заботятся о самой добродетели. Да и как будут все хвалить добродетельного, если он станет защищать обижаемых от обидящих, терпящих зло - от желающих делать зло? И еще, если он захочет исправлять согрешающих и хвалить живущих добродетельно, то не естественно ли, что одни будут хвалить его, а другие - порицать? Поэтому Господь говорит: "горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо!" (Л к. 6, 26).
Сколько вреда делают нам друзья, когда хвалят и ласкают нас, столько же пользы приносят враги, говоря о нас дурно, хотя и справедливо, если только мы захотим надлежащим образом воспользоваться их порицаниями. Ведь друзья из любви часто и льстят нам, а враги обличают наши грехи. По самолюбию мы не видим своих недостатков, а они по вражде смотрят за нами внимательно и своим злословием ставят нас в необходимость исправляться. И вот их вражда становится для нас источником величайшей пользы, потому что, вразумляемые ими, мы не только познаем свои грехи, но и отстаем от них.
Похвалы надмевают до безумия и своею сладостью уничтожают то, что заслуживало награды.
Почему ты ищешь похвалы от людей? Разве не знаешь, что эта похвала, как тень, растворяется в воздухе и исчезает? Притом и люди так непостоянны и изменчивы: одни и те же одного и того же человека сегодня хвалят, а завтра порицают.
Не будем дорожить похвалой человеческой и не будем добиваться славы от людей, но ради Того Единого, Который испытывает сердца и утробы, будем совершать добрые дела и избегать нечестия.
Значительность похвал обычно обременяет совесть не меньше, чем грехи.
Те, которые хвалят нас, умножают в нас надменность, возбуждают гордость, тщеславие, беспечность и делают душу изнеженной и слабой.
Уклоняйся от людских одобрений - и тогда получишь многие похвалы и у Бога, и у людей.
Ища людской похвалы, ты бесчестишь не только себя, но и Бога.
Будем же взирать только на то, чтобы нас похвалил Бог; если мы будем это иметь в виду, то никогда не станем искать похвалы у людей, а если они и похвалят нас, станем презирать такую похвалу, осмеивать ее и гнушаться ею.
Преподобный авва Исаия:
Если охотно слушаешь похвалы себе, нет в тебе страха Божия.
Горе нам, что мы, исполненные всякой скверны, услаждаемся похвалами человеческими.
Часто возникающий вопрос об избавлении от тщеславия волнует в основном тех людей, которые основательно устали от собственной популярности и необходимости держать себя выше остальных. Отчасти это обусловлено тем, что даже самый сложный характер, связанный с тщеславием, часто дает слабину, так как его обладатель объективно осознает, что повода для гордости за себя иногда может и не быть, так как окружающие люди выглядят намного скромнее, хотя умнее и презентабельнее страдающего этим чувством.
Как избавиться от тщеславия и гордыни
Этот вопрос важен с той точки зрения, что человек с таким качеством позже начинает испытывать трудности в общении, ведь к нему относятся с опаской, подразумевая его превосходство. Потому желание быть равным им подталкивает и бороться со своим характером, требующим лести от каждого окружающего.
Желание лести возникает у человека, когда он сильно заботится о себе и своем внешнем виде по поводу которого наиболее часто можно услышать лесть. При этом очень хочется чтобы те затраты денег или времени, посредством которых оформляется свой внешний вид, были оценены. Внедрение этого понятия в повседневную практику требует и каждодневного восхищения вашими качествами.
Оценив причину своей тщеславности, приведенную выше, логическим выводом будет уменьшение усилий по поводу своей внешности . При этом данное изречение не говорит, что нужно сильно снизить важность этого аспекта, а оно лишь подразумевает, что к ней нужно относиться чуть менее трепетно и не так дорого ценить заботу о ней. Это позволит не требовать от людей лести, так как все средства, которыми она достигалась, имеют меньшую важность конкретно для вас. Тогда и для окружающих, которые и без того ценят ваши вкусы и манеры, не потребуется говорить вам провокационные вещи.
Если тщеславие не связано с вашей внешностью, а является проекцией ваших возможностей или служебного положения, то для того чтобы избавиться от тщеславия достаточно выделить того человека, который в перспективе может сравниться с вами . При этом никогда не давайте ему собственных советов, ведь вполне вероятно, что он и так ориентируется на вас. Потому общайтесь с ним на равных и ждите, когда он покажет вам, как быть скромнее. Тогда вами будет сделан очевидный вывод, что он достиг подобного результата без тщеславия, однако представляет собой похожего на вас человека.
