ИСТИНА - понятие, акцентированно выведенное философией постмодерна (см.) из круга основных философских вопросов. Согласно постмодернизму, единственной и предельной предметностью является наделенный множественностью смыслов текст (см.), рассматриваемый в качестве

ИСТИНА - универсалия культуры субъект-объектного ряда (см.: Универсалии, Категории культуры), содержанием которой является оценочная характеристика знания в контексте его соотношения с предметной сферой, с одной стороны, и со сферой процессуального мышления - с другой. (1)

«Платон мне друг, но истина дороже»

Аристотель, получивший по месту рождения прозвище Стагирит (384- 322 до н.э.), родился в семье придворного врача царя Македонии и с детства был дружен с будущим царем Филиппом, отцом Александра Македонского. В 17 лет он приехал в Афины и стал сначала слушателем, затем философом в Академии Платона, где пробыл до самой смерти учителя в 347 г. до н.э.

В Академии он сразу выделился среди адептов Платона своей самостоятельностью. Несмотря на презрение «академиков» к риторике как поверхностной и суетной науке, разрабатываемой софистами, Аристотель пишет сочинение «Топика», посвященное анализу языка, его структур, вводит некоторые правила. Причем Аристотель изменяет общепринятой в Академии форме диалогов, излагая свои сочинения в форме трактатов. За «Топикой» следуют «Софистические опровержения», где Аристотель дистанцируется от софистов. Однако его продолжает увлекать работа с оформленной мыслью, и он пишет трактаты «Категории», «Об истолковании» и наконец «Аналитики», в которых формулирует правила силлогизмов. Другими словами, он создает науку логику в том виде, в котором она преподается и изучается до сих пор в школах, гимназиях и университетах всего мира под названием формальная логика.

Аристотель специально разрабатывает, с одной стороны, этическую проблематику, а с другой - в качестве отдельной дисциплины - натурфилософскую: он пишет «Большую этику» и «Евдсмову этику», а также трактаты «Физика», «О небе», «О возникновении и уничтожении», «Метеорологику». Помимо этого он рассматривает «метафизическую» проблематику: наиболее общие и достоверные начала и причины, позволяющие нам понять существо познания и познать сущее. Это привычное для нас название «Метафизика» возникло после того, как издатель сочинений Аристотеля в I в. до н.э. Андроник Родосский поместил соответствующие тексты

«вслед за физикой» (цеха та фвотка); сам же Аристотель (во второй главе первой книги «Метафизики») считал соответствующую науку - первую философию - в каком-то смысле превосходящей человеческие возможности, наиболее божественной и потому наиболее драгоценной .

Всего Аристотелю принадлежит более 50 сочинений, в которых отражены и естественнонаучные, и политические, и этические, и исторические, и собственно философские идеи. Аристотель был чрезвычайно разносторонен.

В 343 г. до н.э. Аристотель ио приглашению македонского царя Филиппа становится воспитателем его сына Александра, будущего завоевателя (или объединителя) всей Эллады. В 335 г. он возвращается в Афины и создает там свою школу. Аристотель не был афинским гражданином, не имел нрава приобрести в Афинах дом и землю, поэтому он основал школу за пределами города при общественном гимнасии, который находился неподалеку от храма Аполлона Ликейского и соответственно назывался Ликеем. Со временем так стала называться и школа Аристотеля, некий прообраз университета. Здесь велась и исследовательская, и преподавательская работа, причем исследовались самые разные области: натурфилософия (естествознание), филология (языкознание, риторика), история и нр. При гимнасии был сад, а в нем - крытая галерея для прогулок. Школа стала называться Перипатос (от греч. яершатёоо - прогуливаться, прохаживаться), а ученики Аристотеля - перипатетиками, так как во время занятий они прогуливались.

Просуществовал Ликей, так же как и Академия Платона, до 529 г. В это время христианство уже стало официальной религией на территории бывшей Эллады, вошедшей в состав Византийской (Восточной Римской) империи. В 529 г. император Юстиниан издал закон, запрещавший язычникам в числе прочего заниматься преподавательской деятельностью, теперь они должны были либо принять крещение, либо подвергнуться конфискации имущества и ссылке. В Афины был послан указ о запрете преподавания философии: «чтобы никто не преподавал философию, не толковал законы и не устраивал игрального притона ни в одном из городов» (Иоанн Малала, «Хронография», кн. XVIII).

Платону и Аристотелю повезло больше, чем другим философам; их концепции, особенно Аристотелеву, взяли на вооружение христианские богословы, синтезировав с христианским вероучением. С иудео-христианской традицией совпадало их объяснение сущности мира, основанного на существовании внечувсгвенной идеальной реальности, единого начала всего сущего, который уже у самих античных философов называется богом.

Онтология Аристотеля представлена в первую очередь в его работах «Физика» и «Метафизика» (об истории этого названия мы погорим ниже).

Итак, Аристотель признает существование идей, соглашается с их главенствующей ролью в мироздании, но отказывается от их отделенности от вещей. Из раздвоенного платоновского мира он конструирует единый мир, в котором соединяются идеи и вещи, сущности и явления. Мир един и имеет единое начало - Бога, он же и перводвигателъ ; но все материальные вещи - это не отражения или копии подлинных сущностей, а сами подлинные вещи, обладающие сущностью, соединенные со всеми иными вещами. Аристотель считает, что бытие имеет не один, а много смыслов . Все, что не есть ничто, входит в сферу бытия, как чувственного, так и умопостигаемого.

Основу мира, по Аристотелю, составляют материя (пассивное начало) и форма (активное начало), которые, соединяясь, образуют все многообразие вещей при главенстве формы. Форма и есть идея , сущность вещи. Скульптор, создавая статую, первоначально имеет в голове ее образ, или форму, затем его идея соединяется с мрамором (материей); без идеи мрамор никогда не превратится в статую, он так и останется мертвым камнем. Аналогично возникают и существуют все вещи.

Если проиллюстрировать это на примере идеи лошадности , то получится, что она и есть форма, соединяющаяся с материей по законам, которые предписаны высшей идеей (лошади рождают новых лошадей); она по-прежнему остается идеальной, общность всех лошадей объясняется общностью их формы, но не оторванной от них, а существующей вместе с каждой лошадью. Таким образом, формы существуют через материальные вещи. Даже форма стиха (т.е. сам стих) существует и развивается через его воспроизведение в устном или письменном виде. Однако есть и чистые формы без примеси материи.

Бертран Рассел, известный английский философ и логик, называет учение Аристотеля «разбавленными здравым смыслом взглядами Платона» . Аристотель пытается соединить обыденное представление о реальности с философским, не отказывая первому в способности начать путь к истине; не отказывает миру вещей в подлинности, тем самым поднимая его статус.

Онтология Аристотеля представляется более приземленной, но в то же время учитывающей наличие высших сущностей. Ключевым понятием его учения становится сущность. Все имеет сущность - тот род бытия, который задает вещам и миру в целом подлинность и актуальность. Сущность - это то, что определяет качество вещи. Так, сущность стола в том, что он стол, а не в том, что он круглый или квадратный; отсюда сущность есть форма.

Важно понимать, что содержание понятия «форма» у Аристотеля отличается от его значения в нашей повседневной практике словоупотребления; форма есть сущность, идея. Все ли сущности имеют материальный носитель? Нет, не все. Бог объявляется формой форм , чистой сущностью без всякой примеси материальности. Аристотель четко различал общие и единичные понятия. Под единичными понимаются имена собственные, которые относятся к конкретному предмету (например, Сократ); под общими - те, что приложимы ко многим предметам (лошадь), но и в том, и в другом случае форма проявляется через соединение с материей.

Форма понимается как актуальность (акт), а материя как потенциальность. Материя содержит в себе всего лишь возможность (потенцию) бытия; неоформленная, она не представляет собой ничего. Жизнь Вселенной - постоянное перетекание форм друг в друга, постоянное изменение, причем все изменяется к лучшему, движется ко все более совершенному, и это движение связано со временем. Время не сотворено и не пройдет, оно есть форма. Протекание во времени предполагает наличие моментов сначала и потом , но время как условие этих моментов вечно. Само же вечное время, как и вечное движение, существует благодаря первоначалу , которое должно быть вечным и неподвижным, ибо лишь недвижимое может быть абсолютной причиной движения. Из этого исходит учение Аристотеля о четырех первопричинах - формальной (форма, акт), материальной (материя, потенция), движущей и целевой.

0 первых двух уже было сказано, вторые две связаны с формальной причиной, поскольку апеллируют к существованию Единого Бога. Все, что подвижно, может быть движимо чем-то иным, значит, для объяснения любого движения необходимо прийти к началу. Для объяснения движения универсума нужно найти абсолютное универсальное начало, которое само было бы неподвижным и могло дать импульс к движению всего остального; оно-то и есть форма форм , первая форма, лишенная всякой потенциальности. Это чистый акт (формальная причина), или Бог, он же - нерводви- гатель и первопричина всего сущего. Учение о первичном толчке, восходящее к Аристотелю, призвано объяснить существование движения в мире, единство его законов и роль движения в процессе мирообразования.

Целевая причина тоже связана с Богом, ибо, задавая всеобщие законы, он задает и всеобщую цель движения и развития. Ничто не происходит бесцельно, все существует для чего-то. Целью семени является дерево, целью дерева - плод и т.д. Одна цель рождает другую, следовательно, есть нечто, что является целью самого себя, что задает эту цепь целеполаганий. Все мировые процессы устремляются к общей цели, к Богу; она же и есть всеобщее благо. Таким образом, учение о четырех первопричинах призвано доказать, что:

Существует некоторая сущность вечная, неподвижная и отделенная от чувственных вещей; ...у этой сущности не может быть никакой величины, но она не имеет частей и неделима...

Все живые существа осознают Бога и влекутся к нему, ибо влекутся к каждому действию любовью и восхищением. Мир, по Аристотелю, не имеет начала. Момента, когда был хаос, не существовало, поскольку это противоречило бы тезису о превосходстве актуальности (формы) над потенциальностью (материей, материальной причиной). Это значит, что мир всегда был таким, каков он есть; следовательно, изучая его, мы сможем добраться до сущности вещей и сущности мира в целом (абсолютной истины). Однако пути познания не связаны с какими-либо иррациональными озарениями и откровениями. Всего того, что нам обещает Платон через некое недоказуемое припоминание, мы, согласно Аристотелю, можем достичь вполне земными рациональными средствами: изучением природы (описание, наблюдение, анализ) и логикой (правильным мышлением). «Все люди стремятся к знаниям» - так начинается «Метафизика» Аристотеля.

• См.: Шичалип Ю. А. Академия при Аристотеле // История философии. Запад-Россия-Восток. Кн. 1: Философия Древности и Средневековья. М.: Греко-латинский кабинет, 1995.С. 121-125.
• См.: История философии. Запад-Россия-Восток. С. 233-242.
• См.: Рассел Б. История Западной Философии. Кн. 1. С. 165.
• Аристотель. Метафизика. Ки. XII. Гл. 7. Приводится по: Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 1. С. 422.

Платон мне друг, но истина дороже

С латинского: Amicus Plato, sed magis amica veritas [амикус плато, сэд магис амика вэритас].

В мировой литературе впервые встречается в романе (ч. 2, гл. 51) «Дон Кихот» (1615) испанского писателя Мигеля Сервантеса де Сааведра (1547-1616). После выхода романа в свет выражение стало всемирно известным.

Первоисточник - слова древнегреческого философа Платона (421- 348 до н. э.). В сочинении «Федон» он вкладывает в уста Сократа такие слова: «Следуя мне, меньше думайте о Сократе, а больше об истине». То есть Платон советует ученикам выбирать истину, а не веру в авторитет учителя.

Похожая фраза есть и у Аристотеля (IV в. до н.э.), который в своем сочинении «Никомахова этика» писал: «Пусть мне дороги друзья и истина, однако долг повелевает отдать предпочтение истине». У других, более поздних, античных авторов это выражение встречается в форме: «Сократ мне мил, но истина всего милее».

Таким образом, история знаменитого выражения парадоксальна: его фактический автор - Платон - стал одновременно и его «героем», и именно в этом, отредактированном временем виде слова Платона вошли в мировую культуру. Это выражение послужило основой для формирования однотипных фраз, самая известная из которых - слова немецкого церковного реформатора Мартина Лютера (1483-1546). В своей работе «О порабощенной воле» он написал: «Платон мне друг, Сократ мне друг, но истину следует предпочесть».

Б оюсь всем надоесть с этой поговоркой, но в ней, как во всем греческом, таится море нюансов, важных не столько для греков, им Эгейское море по колено, сколько для нас с вами.

Посудите сами. "Платон мне друг, но истина дороже". Имеется в виду - "мне дороже". Т.е. тут явным образом присутствуют трое: (1) Платон, который назван другом, (2) истина и (3) Сократ (допустим, что Сократ, который стоит за этой фразой).

Платон высказал нечто, что мы называем платоновой истиной, и с ней не согласен Сократ, у которого, скорее всего, есть своя истина, отличная от платоновой. Он ее сейчас и выскажет - нравится это Платону или не нравится.

Сократ испытывает к Платону дружеские чувства, о чем заявляет открыто, и это выражается в том, что он не хотел бы его обижать. Но не может не обидеть! Потому что своя истина Сократу дороже, чем самочувствие Платона.

Смеем догадываться, что Платон может несколько расстроиться (т.е. Сократ думает, что тот расстроится, как сделал бы сам на его месте), когда увидит, что его истина Сократом отвергнута. Т.е. Платону не столько понравится истина Сократа, сколько он переживает за свою.

И Сократ, зная про обидчивость своего младшего друга, спешит принести ему извинение. Дескать, не обижайся, но я сейчас тебя опровергну. И опровергает - что называется, не взирая на лица, в данном случае на Платона.

Судя по тону, Сократ высказал универсальную истину. А значит, она рекурсивно верна по отношению к самой себе (ибо содержит в себе термин "истина"). Получается, что, говоря о дорогой для себя истине, он имеет в виду именно эту: "Платон мне друг, но истина и т.д.".

Истина важнее самой теплой дружбы - об этом сказал Сократ. И тем более, важнее любого другого человека. Причем это моя истина! По крайней мере, я ее разделяю, даже если ее заявил кто-то другой, допустим, (мифический) Афинагор из Эдессы. Так что, если я разделяю мнение Афинагора, то оно принадлежит и мне! А тебе, Платон, я свою истину заявляю только для того, чтобы ты ее тоже сделал своей, отказавшись от ложных заблуждений. Т.е. говорю для твоей же пользы. Но, даже если не согласишься, я все равно тебе ее выскажу, прокричу, продекламирую. Потому что истина важнее всего на свете.

Видим, что греки, "по Сократу" в приведенном выражении, живут не в мире людей, а в мире истины. (Эта сентенция и есть истина Сократа.) Причем она - в любом своем виде - вполне конкретна, а не условна, не надматериальна, т.е. не из тех, что познаваемы лишь мистически, через построение идеальных конструкций (это у Платона такая мысль - про мир идеала).

Вполне материальный и заземленный Сократ предпочитает конкретику идеальному Платону. Другими словами, мир "по Платону", где царит приоритет людей над идеями, идеален, нереален, платоничен. Сократ с таким миром не согласен, он отказывает ему в праве на существование.

Не знаю, кем был Платон на самом деле (в нашем контексте), но Сократ, если исходить из приведенного выражения, наделил его вполне узнаваемой точкой зрения. Платон (согласно этому выражению) мог сказать: истина мне дорога, но ты, Сократ, много дороже, и я не могу обижать тебя своей истиной.

(Маленькое замечание. Сократ говорит об истине вообще. Он не говорит: моя истина дороже мне, чем Платон с его истиной. Тем самым Сократ вносит в свою истину - а она все равно только его! - самого себя. Сократ как бы говорит: я, Сократ, важнее тебя, Платона. - Но не будем заострять на этом внимание, чтобы не поссорить друзей окончательно.)

Итак, Платон боится обидеть Сократа. Сократ не боится обидеть Платона. Платон видит в Сократе друга, и это для него не пустой звук. Сократ тоже считает Платона своим другом, но готов пренебречь своим к нему дружеским отношением, ибо с истиной он, Сократ, дружит еще тесней. У Сократа есть градация дружбы, степени предпочтения: Платон стоит на более низком уровне, нежели истина. (Недаром в связи с истиной он употребляет термин "дороже".) У Платона такой лестницы нет: он относится к Сократу с не меньшей любовью, чем к своей истине. Он не хочет его обидеть. А еще точнее, он скорее истину обидит, чем друга.

Обидеть истину - означает, быть готовым при некоторых обстоятельствах отказаться от нее, согласиться, что мнение друга не менее значимо, а возможно, и превосходит мое, оно, можно предположить, более верное, правильное, даже если я его не разделяю.

И если таково тотальное правило, которого придерживается Платон, то его единственная истина - никогда не обижать друзей. Даже за счет моей, платоновой истины. А обидеть их можно, только отвергнув истину, за которую они трепетно держатся. Следовательно, не будем отвергать, критиковать, показывать несостоятельность чужого мнения.

И поскольку мы заговорили о философах, то, скорее всего, для них друг - каждый, кто имеет свою истину, или хоть какую-нибудь истину. Для Сократа, живущего в реальном, как ему кажется, мире, его собственная истина обладает самой большой ценностью. В то время как для идеалиста Платона, ничья истина не ценна настолько, чтобы ради нее можно было задеть человека.

Практика показывает, что большинство людей - сократы - живут в мире истин. Платоны живут в мире людей. Для сократов важны идеи и истины, для платонов - окружение.

Не хочу сказать, что этим интеллектуально-этическим противостоянием определяется главный ход мировой истории. Но практика показывает, что баланс сил на протяжении веков сдвигается в сторону мира людей, отодвигая мир истины в сторону. Т.е. та истина, которая еще вчера признавалась важнее человека, уходит в тень, становится ложью.

Но почему этот сдвиг так затянулся во времени? Потому что платоны не могут навязать свою очевидную истину сократам. Ибо люди им важнее, чем навязанная платонова истина. Пусть сами к ней придут.

"Следуя мне, меньше думайте о Сократе, а больше об истине". Эти слова произносит якобы Сократ в сочинении Платона "Федр". Т.е., Платон вкладывает в уста своего учителя совет ученикам выбирать истину, а не веру в авторитет учителя. Но по всему мира фраза разошлась именно в том изводе, который приведен выше: "Платон мне друг, однако истина дороже". В таком виде она призывает уже не к независимости суждения от авторитетов, а к диктату истины над нормами поведения. Правда важнее этики.