Как надо не уважать граждан своего государства, чтобы службу, от которой зависит жизнь каждого украинца, второй год финансировать на 0 гривен
Экстренная медицинская помощь - приоритетное направление здравоохранения в развитых странах. Причина очевидна: от ее уровня и качества работы зависят человеческие жизни. Во время трагических ситуаций и чрезвычайных происшествий врачи скорых продлевают линии жизни - на ладони и в судьбе.
Украинская служба скорой помощи выживает, как может, уже много лет. И врачей, и пациентов годами кормят обещаниями о светлом будущем, которому никак не удается перейти в настоящее. В июне Минздрав обнародовал для общественного обсуждения Концепцию реформы системы экстренной помощи.
«Пятилетняя реформа экстренной помощи имеет целью принципиально улучшить качество и доступность экстренной помощи, чтобы в критической ситуации каждый украинец оперативно получал необходимую помощь. С другой стороны, Минздрав стремится усилить престижность профессии экстренного медицинского работника и обеспечить достойную оплату его труда», - так анонсировали будущие изменения в профильном министерстве.
По словам и. о. министра здравоохранения Ульяны Супрун, основные перемены коснутся системы диспетчеризации. В Минздраве считают, что украинцы часто вызывают скорую зря. Диспетчеры будут распознавать такие «ложные» вызовы и не гонять кареты скорой помощи к паникерам. А если уж случай действительно экстренный, то, по словам главы ведомства, скорая домчится в течение считанных минут. Реформа коснется и бригад скорых, которые собираются комплектовать лишь парамедиками - без врачей и фельдшеров. Вовлекут в систему экстренной медицины спасателей, пожарных, полицию, а также учителей, воспитателей и соцработников. Их планируют обучить премудростям первой помощи .
Новую реформу начали, не закончив старую
Одной из самых больших проблем в нашей стране является то, что каждый министр, приходя на смену предыдущему, отметает все сделанное предшественником, не изучает опыт и не делает выводы. Так, не закончилась еще предыдущая реформа службы скорой помощи, начатая в 2012–2013 годах. Тогда собирались создать современную систему диспетчеризации, усовершенствовать систему больниц интенсивной терапии и обновить автопарк. Однако реализовать удалось лишь часть планов. Причина в Украине до боли обыденная - закончились средства. Наверное, все же стоило бы завершить начатое. Да вот для этого необходимо финансирование. Проще обсуждать новую реформу, в финансово-экономическом обосновании которой уже привычно указано, что «принятие проекта не потребует дополнительных затрат средств из госбюджета».
Пока на всех углах обсуждали концепцию, медицинский антиквариат - так медики называют ржавые автомобили УАЗ скорой помощи - продолжает ездить такими же разбитыми дорогами Украины . В ужасном состоянии находятся отделения экстренной медицинской помощи в больницах, по состоянию больше похожих на тюрьмы, чем на медицинские учреждения. Что касается транспорта, меньше половины автомобилей, приезжающих на вызов, соответствуют необходимым нормативам.
Еще одна огромная проблема - отток кадров. Руководители центров экстренной медицинской помощи говорят, что не в состоянии мотивировать своих медицинских и немедицинских работников - увольняются и медики, и водители скорых. Это особенно злободневная проблема для Донетчины, ведь подразделения, работающие на линии соприкосновения, еще и рискуют своей жизнью.
Финансирование экстренной помощи = ноль
Сегодня система экстренной медпомощи еще работает. Однако в основном это заслуга горадминистраций и областных советов на местах. Для того чтобы она работала хорошо, необходима поддержка на государственном уровне. Но государство вот уже два года не выделяет средства на финансирование службы скорой помощи, поэтому обсуждение концепции, смену названий профессий на парамедиков и т. п. сами медики воспринимают не иначе как издевательство.
«Правительство уничтожает систему экстренной медицинской помощи нашего государства, - считает заместитель председателя Комитета ВР по вопросам здравоохранения Ирина Сысоенко. - Еще в апреле нам удалось обратить внимание премьер-министра на огромное количество проблем, существующих в экстренной медицинской помощи (ЭМП). Была создана рабочая группа для внесения изменений в государственный бюджет Украины, чтобы решить эти проблемы. Но никаких изменений в госбюджете по финансированию государственной программы ЭМП, к сожалению, пока нет. Как надо не уважать граждан своего государства, чтобы службу, от которой зависит жизнь каждого украинца, второй год финансировать на 0 гривен! Если в ближайшее время не решить эти проблемы, мы потеряем самое ценное - медиков, выезжающих на вызовы к больным. Ежемесячно увольняются врачи, фельдшеры, водители бригад ЭМП. Они не могут выжить на минимальную зарплату в 3700 грн».
Для немедленного решения указанных проблем была подготовлена резолюция, которую подписали руководители центров экстренной медицинской помощи всей Украины, поставили подписи 229 депутатов… Но нардепы ушли на каникулы, так и не решив эти насущные вопросы. Медики отмечают, что в Украине есть закон «Об экстренной медицинской помощи» 2012 года. К сожалению, его не выполняют. Вместо этого вся страна обсуждает концепцию правительства о реформе экстренной медицинской помощи. По сути, проблемы заговариваются, но не решаются.
«Даже Китай сжалился над украинцами и подарил нам 50 машин экстренной медицинской помощи, - рассказывает Ирина Сысоенко. - Чем, по сути, сделал гораздо больше для Украины в вопросе экстренной медицинской помощи, чем правительство нашего государства».
Оксана Шклярская
Бурно обсуждается новость о фельдшере из Челябинской области. Точнее об автомобильном ДТП, на которое скоропомощник прибыл в одиночку и старался спасти мужчину, который всё же скончался.
Подробности описаны в посте журналиста Андрея Попова на Facebook, который разлетелся тысячами репостов. Он оказался на месте аварии и помогал, как мог, фельдшеру, который, «изорвав перчатки» пытался вытащить пациента. Особенно сильное впечатление произвело фактурное фото, на котором запечатлено напряжённое с легким оттенком отчаяния лицо фельдшера.
Почему на смертельное ДТП выехал один фельдшер? В челябинском Минздраве не дали внятного ответа, заявив, что реанимационная бригада приехала на место уже через 16 минут после вызова. По словам журналиста Попова, реанимобиль ждали все полчаса, а по информации в некоторых СМИ – очевидцы несколько раз безуспешно пытались дозвониться в экстренную службу через номер 112. Министр общественной безопасности области Евгений Савченко объяснил это «недостаточной компетенцией» диспетчеров службы 112, которые, получая вызов, вручную (!) звонят в экстренную службу. Сам фельдшер вынужден выезжать на вызовы до 20 раз в сутки. В одиночку… Потому что, по его словам, не хватает кадров.
О дефиците кадров сейчас говорить не будем. Причинно-следственные связи слишком очевидны.
Моя первая смена на «скорой помощи» на должности такого номенклатурного недоразумения как «фельдшер» запомнилась мне на всю жизнь.
Обыкновенный посёлок. Лето. На ЦРБшную скорую помощь поступает вызов о том, что на трассе столкнулись два «ведра на колёсах». Минимум четверо пострадавших.
На вызов были отправлены две бригады: два фельдшера, я – в одной «буханке», и в другой – коллега.
По приезде я откровенно испугался – две машины были раскурочены в мясо, а на обочине лежали по разным сторонам от трассы окровавленные потерпевшие – трое стонали, периодически проваливаясь в «небытие», четвертый – полутруп. Вокруг тошнотный хоровод из зевак, МЧСников и полиции. С чьей-то помощью мы поместили в мой «УАЗик» двух – одного без сознания, второго – оклемавшегося, и настойчиво пытавшегося выяснить, что с его товарищем. У него был только расшиблен нос и расцарапана шея, но он орал, требовал от меня спасти его товарища, лез руками в чемодан. Для такой ситуации – это нормальное поведение. Каким-то чудом, подавляя тьму в глазах, я кое-как поставил капельницу. Попытался подключить кислородный баллон… И он сделал мне сюрприз – не сработал. Это был самый ужасный и напряжённый путь в больницу – 20 минут в душной, скрипящей «таблетке» тянулись часа два. Сам едва ли не молился, поглядывая на хрипящего пациента, играя параллельно в игру «уколи физраствор» с истериком.
К счастью, все выжили. Ничего серьёзного ни у кого не было. Оторванных рук, серьёзных переломов, кровопотерь. ЗЧМТ, «сотрясы», трещины в рёбрах… Небеса уберегли.
Казалось бы – тут ничего страшного нет. Но, что бы я смог сделать, если бы было что-то серьёзное, а я один в (прости Господи) «бригаде»? Большинство из вас медики, поэтому даже не буду расписывать варианты, ведь вы можете смоделировать ситуацию сами.
Допуск в экстренной службе к вызовам бригад с одним фельдшером/врачом – это преступная халатность и расстрельный поступок в условиях военного времени.
Вы ездите на машине с тремя колёсами? А на велосипеде с одним?
Говорить о том, что у человека всего две руки и одна голова, совсем уже не нужно. Наверное, нужно спросить историков медицины: кто при формировании нормативов для скорой помощи допустил разрешения работать по одному? Почему представители медицинского сообщества не ужаснулись и не обвинили организаторов здравоохранения в шизофрении, и не потребовали запрета на это?
Если на какой-то из станций «скорой помощи» оказалась неукомплектованной хоть одна бригада – это как минимум повод для экстренного поиска сотрудника, и как максимум – для объявления чрезвычайного положения в регионе… А может в стране?
Почему в медучилищах преподаватели без стыда и совести рассказывают, как это круто быть одному (присказка – «будешь царь и бог») и взваливать на себя непосильную ответственность, которая, помножившись на неопытность, убивает пациента?
Я считаю, что на скорой помощи врачей и фельдшеров в нынешнем виде быть не должно.
Объясните мне, для чего на «скорой» существует это идиотическое бюрократическое разделение на фельдшеров и врачей?
И первый, и второй обязаны сделать всё, чтобы довезти пациента живым до больницы, либо дать необходимые рекомендации по обращению к специалисту.
Нет на «скорой» чисто фельдшерских и чисто врачебных обязательств, когда речь идёт о спасении жизни. Можно сказать, что врачи опытнее. Согласен. Но в чём это проявляется? Насколько я понимаю – в условиях скорой помощи, пациенту или оказана (жив), или не оказана медпомощь (мёртв). Врач/фельдшер прилагает все усилия, чтобы купировать экстренные состояния, и для этого оба должны знать алгоритмы (тактику, препараты и т.д.), которые обязательны для всех.
Простой пример:
Неопытный врач сделал на вызове массаж сердца – пациент задышал. Опытный фельдшер сделал массаж сердца – пациент задышал. Но первый получит зарплату 30 тысяч, а второй 20. А с каких гвоздей мы должны переплачивать или недоплачивать за одну и ту же работу? Ведь в случае неправильного оказания помощи отвечать перед следствием будут оба одинаково. Если кто-то накосячил – он должен ответить.
Вы скажете, что фельдшера априори не такие компетентные, как врачи – согласен.
Но как вы это продемонстрируете в условиях «скорой»? Каков критерий? Скорость распечатывания шприца? Или ритмичность накачивания манжеты тонометра?
В связи с этим загадка:
Врач скорой помощи знает десять способов лечения соплей, а фельдшер только два. Вопрос, уважаемые знатоки, кто из них круче?
Ответ: никто.
Потому что «скорая» лечение не назначает и на сопли не выезжает (по крайней мере не обязана – тема необоснованных вызовов).
Так что эти два специалиста – равные на этом поле. И все эти врачебно-фельдшерские условности, вносящие в работу «скорой» смуту, вражду и несогласованность – атавизм патерналистской медицинской заразы.
Но, конечно, мы не можем взять и выкинуть сейчас разом из системы всех фельдшеров или врачей. Нынешний профессиональный состав скорой помощи уже сложился по объективным причинам, исходя из системных факторов медицинского образования. Коллективы сформировались из медиков с внушительным опытом, пришедших из других сфер. Многие из них приросли корнями к месту.
Но я считаю, что скорая помощь должна быть по-настоящему экстренной службой. Возможно, отчасти интегрированной в систему МЧС.
Сотрудниками должны быть медики с навыками спасателя, физически выносливые, безупречно владеющие тактикой оказания экстренной и неотложной помощи, в том числе в условиях чрезвычайных ситуаций. Это спецы, которые постоянно тренируются на симуляторах и фантомах, отрабатывают навыки в условиях боевых учений. А не те, кто слушают полуторачасовое, унылое лекторское чавканье на нынешних «горе-учёбах» раз в несколько лет. К тому же решится проблема дефицита кадров и переработок с перегрузками, ведь таких специалистов не нужно учить по 7-8 лет. Простых фельдшеров готовят сейчас за три года, но условия их работы и образование более чем плачевные на фоне несоизмеримой ответственности за пациента.
Современная скорая помощь – это не насквозь больная пенсионерка с поверхностным знанием 6-7 синдромов. Это универсальные, грамотные солдаты с одинаковой достойной зарплатой, которые слаженно работают в связке, чтобы помочь больному. Без всякой документации и отчётности перед ОМээСами.
Но всё это возможно при одном важном условии – нужно научить населения отвечать за своё здоровье и правильно вызывать скорую помощь. Но это уже совсем другая история.
А пока – имеем то, что имеем, а оно имеет нас.
Министерство здравоохранения Украины объявило о начале новой фазы реорганизации. Уже с 1 августа кардинальные изменения ждут систему неотложной медицинской помощи, которую с подачи украинского Кабмина профильное ведомство пытается представить как «переход структуры на цивилизованные функциональные рельсы».
Предполагается, что в обозримом будущем на экстренные выезды к больным станут приезжать исключительно бригады из младшего медицинского персонала и даже люди, не имеющие элементарных познаний в медицинской сфере. Несмотря на то, что в ряде регионов страны пилотные проекты такой «реформы» потерпели фиаско, официальный Киев намерен внедрить упомянутые европейские и американские стандарты на территории «от Ужгорода до Мариуполя». Независимые аналитики в этой связи предполагают резкое увеличение количества смертей по всей Украине. В ситуации разбирался корреспондент Федерального агентства новостей .
Грандиозный скандал разразился на днях в одном из небольших городков Киевской области. По экстренному вызову линии 103 (территориальный номер вызова скорой помощи на Украине. - Прим. ФАН) к находящейся в предынфарктном состоянии пенсионерке Анне Л. прибыла так называемая «бригада парамедиков».
Двое молодых людей в гражданской одежде и девушка в несвежей зеленой униформе сначала попытались сделать потенциальной пациентке искусственное дыхание, затем вкололи пожилой женщине глюкозу и наконец, додумавшись измерить женщине давление, констатировали у бедняги гипертонический криз. В ближайшую больницу пенсионерку на собственной машине доставили соседи: «парамедики» причин для госпитализации в данном конкретном случае не нашли.
Как оказалось впоследствии, если бы Анну положили на операционный стол позже хотя бы на час, шансы на спасение женщины равнялись бы нулю. В ходе предварительного расследования инцидента, детали которого как правоохранительные органы Украины, так и сотрудники областного Минздрава предпочитают не разглашать, выяснилось, что ни один из тех «парамедиков» достаточной квалификации не имеет - двое молодых людей раньше работали санитарами в психиатрической клинике, а девушка занимала должность помощника фельдшера в сельской амбулатории.
«Это - классический пример украинской медицинской реформы в действии, - рассказал в доверительной беседе с корреспондентом ФАН активист общественной организации «Пациенты-2017» Мирослав Сомок . - Кто-то на Банковой (в правительственном квартале в Киеве. - Прим. ФАН) посчитал, что скорая помощь обходится бюджету слишком дорого. Зачем на вызовы отправлять профессиональных врачей, которых и без того из-за оттока кадров за рубеж остались единицы? Ведь проще организовать доставку больного в медучреждение без предварительного определения диагноза. А если тот же больной скончается в карете «неотложки» - никаких претензий к бригадам, составленных из непрофессионалов, не будет».
Такое мнение полностью разделяют эксперты.
«Они [украинские чиновники] хотят заменить докторов на [американский вариант] «парамедиков», которые начнут хватать пациентов и везти их в неизвестном направлении. Больницы интенсивной терапии, куда действительно можно доставить человека в кризисной ситуации, на Украине можно пересчитать по пальцам одной руки, - говорит председатель Свободного профсоюза медицинских работников Украины Олег Панасенко . - Таким образом, кареты скорой очень скоро превратятся в банальные катафалки».
По словам Панасенко, прямая вина за складывающуюся ситуацию лежит на исполняющей обязанности украинского министра здравоохранения, гражданку США Ульяну Супрун .
«Речь идет о полной некомпетентности пани Супрун и ее команды», - резюмировал профсоюзный лидер.
Эксперту вторит и ответственный секретарь Национальной медицинской палаты Украины Сергей Кравченко .
«Мы тотально уничтожаем наработанную десятилетиями систему здравоохранения, - говорит он. - Реформировали сферу первичной медико-санитарной помощи, и в результате развалили ее. Сейчас реформируем вторичную и третичную медпомощь в рамках госпитальных округов - угробим и эту схему».
По сути это правда. Только по самым скромным подсчетам за последние четыре года, после событий Евромайдана, Украину покинули около 10 тысяч высококвалифицированных врачей и не менее 20 тысяч представителей среднего медицинского персонала. Еще приблизительно столько же были вынуждены уйти из профессии в поисках сезонных работ в России и странах Европейского Союза. В подавляющем большинстве украинских регионов автопарк скорой помощи пришел в полную негодность: были случаи, когда несколько сел обслуживал лишь один более-менее знакомый с медициной человек, имеющий личную машину, да и тот оказывался либо ветеринаром, либо зоотехником.
«Складывается впечатление, что в рамках реформы неотложной медпомощи происходит геноцид нашей нации, и руководство украинского Минздрава является проводником этой программы», - подчеркнул Кравченко.
В этой связи секретарь НМПУ прозрачно намекнул на слова первого заместителя пани Супрун - Александра Линчевского . Не так давно тот, выступая на заседании украинской Счетной палаты, позволил себе усомниться в необходимости выделения средств на лечение онкобольных и создание территориальных центров скорой помощи для пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями.
«Они все равно все умрут!» - пообещал чиновник.
Минздрав раскрыл планы реформирования скорой помощи. В ведомстве хотят сосредоточиться на квалифицированных врачах и высокой мобильности неотложки. "Сегодня" узнала, каким будет будущее экстренной медицины в стране.
УСПЕТЬ ЗА 8 МИНУТ. В первую очередь МОЗ хочет добиться сокращения времени приезда "скорой". Если сегодня карета неотложки в городе должна быть на месте через 10 минут, а в сельской местности — через 20, то после реформы время сократится до 4—8 минут, независимо от типа местности. Чтобы добиться таких результатов, МОЗ хочет решить две проблемы: отсутствие координации и огромное количество непрофильных вызовов. Улучшить координацию между диспетчерами и экипажами "скорых" хотят с помощью GPS-навигаторов.
"Это даст возможность отслеживать на карте перемещение машин и направлять на место вызова бригаду, которая находится ближе всего", — говорят в пресс-службе Минздрава. Вторую проблему будут решать, создав колл-центр, через который врачи будут давать бесплатные консультации. По плану МОЗ, это оттянет на себя более половины звонков и позволит работать скорой помощи более эффективно.
Врачи к новым стандартам относятся скептически. "Мне кажется, сократить время до восьми минут нереально! В городах на дорогах просто сумасшедшие пробки, а в сельской местности дорог вообще кое-где нет. "Скорую" подрезают, не пропускают в потоке. Мы и сейчас мчимся на вызов, часто рискуя жизнью, но укладываемся в норматив. А если его снизить, это будет уже слишком опасно", — рассказала нам фельдшер одной из столичных станций скорой помощи Инна Дудник.
Кроме того, в Минздраве хотят увеличить количество подстанций скорой помощи в стране, а также открыть в больницах профильные отделения, которые будут заниматься только теми больными, которых привезла "скорая". Но член Комитета ВР по охране здоровья Олег Мусий сомневается, что в бюджете на это найдут деньги: "Еще несколько лет назад на такие задачи нужно было 60 млн грн. Сегодня эта цифра будет в несколько раз больше. А еще же есть вопрос негодности автопарка "скорых" — нужно обновить 40% всех машин".
УЧИТЬСЯ СПАСАТЬ. Второй блок реформы — образование. МОЗ к концу этого года запустит программу "Первый на месте события", обязательную для копов и спасателей — их научат делать сердечно-легочную реанимацию, правильно жгутовать раны и ставить шины на переломы. Программа будет доступна и обычным украинцам. Активно будут переучивать и фельдшеров, а также выпускников медучилищ. Первые после 180 учебных часов будут переквалифицированы в парамедиков, которые будут ставить предварительные диагнозы и проводить несложные медицинские манипуляции по дороге в больницу. Выпускников же будут учить для работы на "скорых" еще три года. "У нас сегодня уже готово много фельдшеров, и не думаю, что будет проблема с кадрами для такой переквалификации или расширения сети подстанций. Просто нужен подготовительный период в несколько месяцев, чтобы переучить людей", — отмечает медэксперт РПР Татьяна Авраменко.
Днепровский врач Евгений Кисилюк придерживается другого мнения — планы МОЗ можно осуществить за 3—4 года, но главной проблемой станет именно отсутствие кадров: "Кто должен готовить парамедиков? Врачи скорых, у которых больше десятка вызовов за смену? Новые станции открывать или спецотделения — тоже вопрос. В каждой бригаде есть фельдшер, водитель и врач. Если первых двух найти несложно, то квалифицированные врачи — проблема? Зарплаты маленькие, нагрузки сумасшедшие — зачем идти работать в неотложку, если можно хорошо зарабатывать, например, в частной клинике".
