Выбрала такую картинку для меня:

Но получилось так, что мне предоставилась срочная возможность написать на эту тему в другом месте, и чтобы не дублировать информацию, этот пост, написанный еще в феврале, пришлось скрыть от всех... Тем не менее, я о нем всегда помнила, и сейчас предоставилась возможность показать его всем, что я с удовольствием и делаю.

Данный пост посвящен одной из самых зловещих внешне и благодатных по сути фигур средневековой истории - чумному доктору, который и изображен на фото выше. Это фото было сделано мной 19 июля 2005 года во время путешествия по Эстонии, в музее таллинской башни Кик-ин-де-Кёк.

Благодаря фильмам и историческим книгам известно, какой ужас на людей в Средние века наводил, например, костюм палача - этот балахон, маска, скрывающая лицо и делающая анонимным ее обладателя... Но не меньший страх, хотя и не без доли надежды, вызывал еще один костюм - т.н. Чумного доктора. Оба они, и доктор и палач, имели дело со Смертью, только один помогал отнимать жизни, а второй пытался их спасать, хотя чаще всего безуспешно... Появление на улицах средневекового города страшного силуэта в темном одеянии и с клювом под широкополой шляпой было зловещим признаком, что рядом поселилась Черная Смерть - чума. Кстати, чумой в исторических источниках называли не только случаи бубонной или легочной чумы, но и моровую язву и прочие эпидемии со смертельным исходом.

Чума была давно известной болезнью - первая достоверная пандемия чумы, известная как "юстиниановская", возникла в VI веке в Восточно-Римской империи, во время царствования императора Юстиниана, самого погибшего от этой болезни. Затем последовала вспышка бубонной чумы в Европе в VIII веке, после чего несколько столетий она давала о себе знать лишь спорадически.

Пандемия, известная как "великий мор" или "черная смерть" в XIV веке (1348–51), была завезена в Европу генуэзскими моряками с Востока. Надо сказать, что более эффективного средства распространения чумы, чем средневековые корабли, сложно найти. Трюмы кораблей кишели крысами, распространяющими блох на всех палубах.

Цикл инфекции от блохи к крысе и от крысы к блохе мог продолжаться до тех пор, пока крысы не вымирали. Голодные блохи в поисках нового хозяина переносили заболевание на человека. Вот, например, схема, показывающая циклы заражения и смертности в одной отдельно взятой ячейке общества. Зараженная крыса, помеченная красной точкой в графе "1-й день", на 5-й день погибала от болезни. Когда крыса подыхала, блохи покидали ее, перенося чуму другим крысам. К 10-му дню эти крысы тоже погибали, и их блохи переходили на людей, инфицируя примерно 75% из них. К 15-му дню около половины людей на корабле или в доме умрет от чумы; четверть выздоровеет, а четверть избежит заражения.

Ни одно государство Западной Европы не избежало повального мора, даже Гренландия. Считается, что почти незатронутыми остались Нидерланды, чешские, польские, венгерские земли, но география распространения чумы до сих пор еще полностью не изучена.

Чума "передвигалась" со скоростью лошади - основного транспорта того времени. Во время пандемии погибло, по разным данным, от 25 до 40 миллионов человек. Количество жертв в разных регионах колебалось от 1/8 до 2/3 общего числа жителей. Вымирали целые семьи. На карте Европы показаны пути распространения этой эпидемии:

Антисанитарная обстановка, постоянное недоедание и снижение физической сопротивляемости человеческого организма, отсутствие элементарных гигиенических навыков и скученность населения способствовали распространению эпидемии. От чумы не был застрахован никто, ни простой горожанин, ни король. В списке умерших - французский король Людовик IX (Святой), Жанна Бурбонская – супруга Филиппа Валуа, Жанна Наваррская – дочь Людовика X, Альфонс Испанский, император Германский Гюнтер, братья короля Швеции, художник Тициан. Как рассказывает хроника Руссова, в Ливонии умер магистр могущественного Ливонского ордена крестоносцев Брюггеней.

Название "бубонная чума" произошло от одного из ранних признаков болезни: появления больших болезненных, именуемых бубонами припухлостей лимфатических узлов на шее, в паху и под мышками. Через три дня после появления бубонов у людей поднималась температура, начинался бред и тело покрывалось черными неровными пятнами в результате подкожных геморрагий. По мере развития болезни бубоны увеличивались и становились более болезненными, нередко лопались и вскрывались.

Реконструкция облика такого больного из музея в Голландии:

Около половины заболевших умирали еще до наступления этой стадии. Изображения больных с бубонами часты на старинных изображениях того времени.

На этой английской миниатюре 1360-75 гг. изображены монахи, покрытые бубонами и ищущие спасения у самого папы римского:

Врачи того времени не могли сразу распознать заболевание. Оно фиксировалось слишком поздно, когда что-либо сделать уже представлялось невозможным. Возбудители болезни еще несколько веков останутся неизвестными, лечения как такового не существовало вообще. Врачи полагали, что чума распространяется в результате т.н. "заразного начала" (контагиона) - некоего токсического фактора, который. может передаваться от больного здоровому. Передача от человека к человеку, думалось, может проходить или через физический контакт с больным, или через его предметы одежды и постельное белье.

На основании этих представлений и возник самый инфернальный костюм Средневековья - костюм Чумного доктора. Чтобы посещать больных во время чумы врачи обязаны были носить эту специальную одежду, которая была плодом сочетания как здравых с точки зрения эпидемиологии вещей, так и предрассудков.

Например, считалось, что подобные конструкции масок в виде воронов и прочих созданий с клювами, придающие доктору вид древнеегипетского божества, "отпугивают" болезнь. В то же время клюв нес и функциональную нагрузку - защищал врача от "болезнетворного запаха". Клюв или его кончик были заполнены сильно пахнущими лекарственными травами. Это был своеобразный естественный фильтр, упрощающий дыхание в условиях постоянного смрада. А также оберегал окружающих от иного "зловония" - поскольку доктор в профилактических целях непрестанно жевал чеснок, а также помещал ладан на специальной губке в ноздри и уши. Чтобы доктор не задохнулся от всего этого букета запахов, в клюве имелись два небольших вентиляционных отверстия.

Маска имела также стеклянные вставки, защищающие глаза. Длинный, пропитанный воском плащ и кожаная или промасленная одежда из плотной ткани были нужны во избежание контакта с зараженными. Часто одежду пропитывали смесью камфары, масла и воска. В реальности это позволяло в какой-то мере избежать укуса переносчика чумы - блохи, и защищало от болезни, передающейся воздушно-капельным путем, хотя об этом в те времена даже и не подозревали.

Завершала костюм доктора кожаная шляпа, под которую надевали капюшон с пелериной, закрывающий стык между маской и одеждой. Вариации костюма зависели от местности и финансовых возможностей врача. Например, в музее таллинской башни Кик-ин-де-Кёк представлен облик доктора без шляпы, но зато с капюшоном, обтягивающим клюв. Более состоятельные врачи носили клювы из бронзы. Облаченные в перчатки руки врача зачастую сжимали два необходимых в его практике предмета: палку, чтобы отгонять безнадежно заразившихся и скальпель для вскрытия бубонов. Или же это могли быть курящиеся благовония. В палке-жезле также был ладан, который должен был защищать от нечистой силы. Еще в арсенале врача имелся поммандер - шкатулочка для ароматических трав и веществ, которые должны были "отпугнуть" чуму.

В более поздние времена костюм чумного доктора стал таким:

Кроме врачей были еще т.н. Мортусы (специальные служащие, набранные из тех, кто выжил, переболев чумой, или из осужденных преступников), обязанностью которых было собирать тела умерших и свозить их к месту захоронения.

На старинных гравюрах из Лондона видны мортусы, свозящие трупы на тележках и повозках, роющие могилы и занимающиеся погребением.

На гравюрах того времени можно заметить горящие жаровни. Тогда считалось, что огонь и дым очищают зараженный воздух, поэтому огни горели повсюду, не потухая даже в ночное время, курились благовония, призванные помочь очистить воздух от заразы. Жителей Лондона в 17 веке, например, убеждали курить табак, приравнивая его к исцеляющим благовониям. Практиковалось окуривание помещений смолистыми веществами, обмывание пахучими составами, вдыхание паров сжигаемой селитры или пороха. Для обеззараживания помещений, где скончались больные, врачи рекомендовали, в частности, ставить блюдце с молоком, которое якобы абсорбирует отравленный воздух. При торговых расчетах во время чумы и других эпидемий покупатели опускали деньги на рынке в сосуд с оксимелем (медовым уксусом) или просто уксусом, который был у каждого продавца - считалось, что тогда зараза не могла перейти из рук в руки.

К нарывам прикладывали пиявок, высушенных жаб и ящериц. В открытые раны вкладывали свиное сало и масло. Применялось вскрытие бубонов и прижигание открытых ран раскалённым железом.

Неудивительно, что при таком лечении смертность среди заболевших нередко даже и в более позднее время составляла 77-97%. Испытанным рецептом, которого придерживались в народе, было, вплоть до XVII в. да и позже, - cito, longe, tarde: бежать из зараженной местности скорее, дальше и возвращаться позже.

Страх, наводимый чумой, показан на картине Питера Брейгеля Старшего "Триумф смерти", где смерть в виде бродячих скелетов уничтожает все живое. Ни король с его золотом, ни молодые кутилы за столом не могут избежать нашествия безжалостной армии мертвецов. На заднем плане скелеты сталкивают свои жертвы в наполненную водой могилу; неподалеку можно видеть бесплодный, безжизненный ландшафт.

Писатель Даниэль Дефо, известный как автор "Робинзона Крузо" и бывший также у истоков английской разведки, писал в своем "Дневнике чумного года": "Если бы только возможно было точно изобразить то время для тех, кто не пережил его, и дать читателю правильное представление об ужасе, обуявшем горожан, это и теперь произвело бы глубокое впечатление и исполнило людей удивлением и трепетом. Можно без преувеличения сказать, что весь Лондон был в слезах; плакальщицы не кружили по улицам, никто не носил траур и не шил специальных одежд, даже чтобы почтить память самых близких усопших, но плач стоял повсюду. Вопли женщин и детей у окон и дверей жилищ, где умирали, или, быть может, только что умерли их ближайшие родственники, разносились столь часто, стоило только выйти на улицу, что надорвалось бы и самое твердокаменное сердце. Плач и причитания раздавались почти в каждом доме, особенно в начале мора, потому что позднее сердца ожесточились, так как смерть была постоянно у всех пред глазами, и люди утратили способность сокрушаться потерей близких и друзей, ежечасно ожидая, что их самих постигает та же участь".

Джованни Боккаччо в своем «Декамероне», действие которого происходит как раз во время эпидемии чумы в 1348 году в Италии, писал: "Умерший от чумы человек вызывал столько же участия, сколько издохшая коза".

Описание Боккаччо трагично: "Славную Флоренцию, лучший город Италии, посетила губительная чума... От этой болезни не помогали и не излечивали ни врачи, ни снадобья... Так как для великого множества мертвых тел, которые каждый час подносили к церквам, не хватало освященной земли, то на переполненных кладбищах при церквах рыли огромные ямы и туда опускали целыми сотнями трупы. Во Флоренции умерло, как уверяют, 100 тысяч человек... Сколько знатных родов, богатых наследств, огромных состояний осталось без законных наследников! Сколько сильных мужчин, красивых женщин, прелестных юношей, которых даже Гален, Гиппократ и Эскулап признали бы совершенно здоровыми, утром завтракало с родными, товарищами и друзьями, а вечером ужинало со своими предками на том свете".

В те времена люди искали спасения от эпидемий в церквах, молились об исцелении все вместе - больные, и здоровые… Чувство панического ужаса, которое сеяли эпидемии и болезни в средневековом обществе, нашло отражение в молитве о заступничестве: "От чумы, голода и войны спаси нас, Господи!"

По свидетельству очевидцев, паника была такой, что "люди заво­рачивались в две простыни и устраивали себе по­хороны при жизни (что было просто неслыханным!)".

Пожалуй, наиболее известным ныне Чумным доктором был Мишель де Нотр-Дам, известный больше как предсказатель Нострадамус. На заре своей карьеры Нострадамус прославился благодаря своим успехам в деле спасения сограждан от чумы. Секрет Нострадамуса был прост - соблюдение элементарной гигиены. Иных средств в его арсенале не было, и потому он оказался бессилен спасти от этой страшной болезни свою первую семью, после чего отправился в изгнание. И только в 1545 году (в возрасте 42 лет) он возвратился в Марсель, и на этот раз его новое лекарство было способно воздействовать на легочную чуму, а затем, в Провансе в 1546 году на "черную чуму".

Сценка из экспозиции музея Нострадамуса в Провансе:

О методах Нострадамуса известно не слишком много. Всюду, где свирепствовала бубонная чума, он велел рисовать на домах обреченных черные кресты, чтобы предостеречь здоровых и затруднить распространение эпидемии. Надо помнить, что знакомые нам правила гигиены в те времена многим не были известны, и потому способы Нострадамуса некоторый эффект имели. Он рекомендовал пить только кипяченую воду, спать в чистой постели, в случае опасности чумы при первой возможности покидать грязные зловонные города и дышать свежим воздухом в сельской местности.

В городе Экс, столице Прованса, Нострадамус впервые приме­нил свои знаменитые пилюли, замешанные на основе лепестков роз и богатые витамином С. Он раздавал их прямо на улицах зараженных городов, попутно разъясняя согражданам правила элементарной гигиены. "Все, кто пользовались ими, - писал он впоследствии, - спас­лись, и наоборот."

Описанию дезинфицирующего порошка, из которого он составлял пилюли, Нострадамус посвятил несколько глав в одной из своих медицинских книг. Издание этой книги от 1572 г. хранится в парижской библи­отеке св. Женевьевы под необычным для нас заглавием "Превосходная и очень полезная брошюра о многих отменных рецептах, разделен­ная на две части. Первая часть нас учит способу приготовлять разную помаду и духи для украшения лица. Вторая часть нас учит приготавливать варе­нья различных сортов из меда, сахара и вина. Со­ставлена магистром Мишелем Нострадамусом - доктором медицины из Шалона в Провансе. Лион 1572 г.". В частности, разделы этой книги назывались "Как приготовить порошок, вычис­тить и отбелить зубы... а также способ придать дыханию приятный запах. Другой способ, еще более совершенный, для очищения зубов, даже тех, которые сильно попорчены гнилью... Способ приготовить род мыла, делающего белыми и мяг­кими руки и обладающего сладким и вкусным за­пахом... Способ приготовить род дистиллирован­ной воды, чтобы наилучшим образом украсить и отбелить лицо... Другой способ, чтобы сделать волосы бороды белокурыми или цвета золота, а также чтобы уничтожить слишком большую пол­ноту тела".

До открытия чумной бактерии и применения антибиотиков в лечении этого заболевания оставалось еще почти без малого полтысячелетия...

Картина "Чума" Арнольда Бёклина (1898) показывает весь ужас перед этой болезнью - ведь даже в его время, на рубеже 19 и 20 веков еще не научились с ней бороться!

И даже в наше время еще регистрируются отдельные вспышки этого заболевания:

В подготовке статьи использовались материалы:
из статьи Колина Макэведи "Бубонная чума" из издания В МИРЕ НАУКИ. (Scientific American. Издание на русском языке). 1988. № 4,
Википедии и энциклопедии "Британника"
из статьи "Война с «черной смертью»: от обороны к наступлению" В. С. Ганин, канд. мед. наук, Иркутский научно-исследовательский противочумный институт Сибири и Дальнего Востока, в журнале «Наука и жизнь» №7, 2006
Филиппов Б., Ястребицкая А. Европейский мир Х-ХV вв.
ИСТОРИЯ ЧУМНЫХ ЭПИДЕМИЙ В РОССИИ

Реферат по истории медицины выполнил студент группы №117Кирьянов М.А.

Российский Государственный Медицинский Университет им. Н.И. Пирогова

Кафедра истории медицины

Московский лечебный факультет, поток «Б»

Средние века обыкновенно рассматривают как мрачную эпоху полневежества или совершенного варварства, как период истории, который характеризуется в двух словах: невежество и суеверие.

В доказательство этого приводят, что для философов и врачей в течении всего средневекового периода природа оставалась закрытой книгой, причем указывают на преобладающее господство в это время астрологии, алхимии, магии, колдовства, чудес, схоластики и легковерного невежества.

Как доказательство ничтожности средневековой медицины приводят совершенное отсутствие в средние века гигиены, как в частных жилищах, так и вообще в городах, а так же свирепствования в течение всего этого периода убийственных эпидемии чумы, проказы, различного рода кожных заболеваний и т.д.

В противоположность этому взгляду существует мнение, что средние века потому выше древности, что они за нею следуют. Ничего доказывать, что и то, и другое лишено основания; по крайне мере, что касается медицины, уже один здравый смысл говорит в пользу того, что не было и не могло быть перерыва в медицинском предании, и подобно тому, как история всех других областях культуры покажет, что варвары были не посредственными преемниками римлян, точно так же и медицина не может, и не могла составить в этом отношении исключения.

Известно, с одной стороны, что в Римской Империи и, в особенности в Италии преобладала греческая медицина, так что греческие сочинения служили настоящими руководствами для наставников и учеников, и с другой стороны, что нашествие варваров вовсе не имели на западе таких всесокрушающих последствий для науки и искусств, как обычно полагалось.

Мне показалась интересная эта тема тем, что эпоха средних веков является промежуточным звеном между античным и новым временем, когда наука стала бурно развиваться, стали делаться открытия, в том числе и в медицин. Но ничего не бывает и не происходит на пустом месте…

В своем реферате я показал в первой главе общую картину этой эпохи, так как нельзя рассматривать по отдельности любые отрасли, будь то искусство, экономика или как в нашем случае медицина, так как для создания объективности надо рассматривать данный раздел науки относительно своего периода времени, учитывая всю его специфику и рассматривая с этой позиции различные проблемы.

Мне было интересно рассмотреть во второй главе более конкретно тему истории средневекового госпиталя, его путь становления от простой обители призрения бедных и места каратативной деятельности церкви до формирования социального института медицинской помощи, хотя даже подобие современной больницы с врачами, медицинскими медсестрами, палатами и некоторой специализацией госпиталь начинает походить только что с XV века.

Интересна и клиническая подготовка врачей в период средневековья, которой посвящена третья глава, их процесс обучения на медицинских факультетах университетов того времени, так как в основном образование было теоретическим, более того, схоластическим, когда студентам приходилось просто переписывать на лекциях труды древних, причем даже не сами произведения античных ученых, а комментарии к ним святых отцов. Сама наука была в жестких рамках, диктуемых церковью, ведущий лозунг, который дал доминиканец Фома Аквинский, (1224-1274): «Всякое познание- грех, если оно не имеет целью познание Бога» и поэтому любое свободомыслие, отступления, иная точка зрения - рассматривалось как ересь, и быстро и беспощадно наказывалось «святой» инквизицией.

В качестве справочной литературы в реферате были использованы следующие источники, такие как – большая медицинская энциклопедия, справочное пособие, составившие основу данной работы. И которое, наверное, наиболее полно освещает самые актуальные моменты, связанные с медициной и, интересное, как и для студентов, так уже и для практикующих врачей любых специальностей.

В качестве периодической литературы я взял журналы: «Проблемы социальной гигиены и истории медицины», где по его тематике размещены статьи многих известных авторов, которыми я воспользовался; журнал «Клиническая медицина» и «Российский медицинский журнал», в которых есть рубрика, посвященная истории медицине.

Немаловажным подспорьем оказались и книги «История медицины» Л. Менье, «История средневековой медицины» Ковнер, «История медицины. Избранные лекции» Ф.Б. Бородулин, где подробно описан весь период истории медицины, начиная с первобытного общества и завершая уже началом и серединой двадцатого века.

Эпоху становления и развития феодализма в Западной Европе (5- 13 вв.) обычно характеризовали как период упадка культуры, время господства мракобесия, невежества и суеверий. Само понятие «средневековье» укоренилось в сознании как синоним отсталости, бескультурья и бесправия, как символ всего мрачного и реакционного. В атмосфере средневековья, когда молитвы и святые мощи считались более эффективными средствами лечения, чем лекарства, когда вскрытие трупа и изучение его анатомии признавались смертным грехом, а покушение на авторитеты рассматривалось как ересь, метод Галена, пытливого исследователя и экспериментатора, был забыт; осталась только придуманная им "система" как окончательная "научная" основа медицины, а "ученые" врачи-схоласты изучали, цитировали и комментировали Галена.

Деятели Возрождения и Нового времени, борясь с феодализмом и сковывавшими развитие философской и естественнонаучной мысли религиозно-догматическим мировоззрением, схоластикой, противопоставляли уровень культуры своих непосредственных предшественников, с одной стороны, античности, с другой - создаваемой ими новой культуре, оценивая период, разделяющий античность и Возрождение, как шаг назад в развитии человечества. Такое противопоставление, однако, нельзя считать исторически оправданным.

В силу объективно сложившихся исторических обстоятельств варварские племена, завоевавшие всю территорию Западной Римской империи, не стали и не могли стать непосредственными восприемниками позднеантичной культуры.

В 9-11 вв. центр научной медицинской мысли переместился в страны арабского Халифата. Византийской и арабской медицине мы обязаны сохранением ценного наследия медицины Древнего Мира, которое они обогатили описанием новых симптомов, болезней, лекарственных средств. Большую роль в развитии медицины сыграл уроженец Средней Азии, разносторонний ученый и мыслитель Ибн-Сина (Авиценна, 980-1037): его "Канон врачебной науки" был энциклопедическим сводом медицинских знаний.

В отличие от народов Ближнего и Среднего Востока, сумевших сохранить культуру своих предшественников, народы Запада, прежде всего германские племена, опрокинувшие западную Римскую империю (при помощи восставших против Рима рабов) уничтожили культуру Рима.

Обладая самобытной культурой эпохи родоплеменных отношений, кельтские и германские народы предстали перед христианизированной позднеантичной культурой особым огромным миром, потребовавшим серьезного длительного осмысления. Оставались ли эти народы верными язычеству или уже успели принять крещение, они по-прежнему были носителями вековых преданий и поверий. Раннее христианство не могло просто вырвать с корнем весь этот мир и заменить его христианской культурой - оно должно было его освоить. Но это означало существенную внутреннюю перестройку позднеантичной культуры.

То есть, если на Востоке культурный подъем 1 тысячелетия н. э. происходил на прочном фундаменте устоявшихся древних культурных традиций, то у народов Западной Европы к этому времени лишь начался процесс культурного развития и формирования классовых отношений.

Средневековье развилось из совершенно примитивного состояния. Оно стерло с лица земли древнюю цивилизацию, древнюю философию, политику и юриспруденцию и начало во всем с самого начала. Единственное, что средневековье взяло от погибшего древнего мира, было христианство и несколько полуразрушенных, утерявших всю свою прежнюю цивилизацию, городов»1. (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2-е изд., т. 7, с. 360).

В жизни народов Западной Европы христианство в эпоху средневековья представляло собой общественный фактор исключительного значения. Вылившись в форму католицизма, оно объединяло европейский мир, лишенный единства, целой сетью крепких, трудно расторжимых связей. Это объединение оно осуществляло в лице папы, являвшегося «монархическим центром» католической церкви, и посредством самой церкви, раскинувшей широкую сеть во всех странах Западной Европы. Во всех этих странах церковь владела приблизительно 1/22 всех земель, являясь, таким образом, не только идеологической, но и реальной связью между различными странами. Организовав владение этими землями на началах феодальных отношений, церковь оказалась едва ли не самым крупным феодалом средневековья и вместе с тем могущественным охранителем системы феодальных отношений вообще. Церковь объединяла разрозненные западноевропейские страны в их борьбе против общего внешнего врага, сарацин. Наконец, вплоть до XVI века духовенство было единственным образованным классом в Западной Европе. Следствием этого было то, что «монополию на интеллектуальное образование получили папы и что само образование приняло тем самым преимущественно богословский характер» 2.

При этом, если на Востоке устоявшиеся культурные традиции позволили длительное время сопротивляться сковывающему влиянию догматики организованных религий, то на Западе церковь, даже подвергшаяся в 5-7 вв. «варваризации», была единственным общественным институтом, сохранившим остатки позднеантичной культуры. С самого начала обращения варварских племен в христианство она взяла под контроль их культурное развитие и духовную жизнь, идеологию, просвещение и медицину. И далее следует говорить уже не о греко-латинской, но о романо-германской культурной общности и византийской культуре, которые шли своими особыми путями.

Образование

Благодаря исторической науке миф о том, что в Средние века Европа переживала «темные времена» культурного упадка, оказался полностью развенчанным. Такое стереотипное понимание распространялось на все сферы общественной жизни. Concepture разбирается, как было налажено лечебное дело в Средние века.

Хорошее знание исторических фактов убеждает в том, что развитие западноевропейской цивилизации отнюдь не остановилось с наступлением эпохи, которую традиционно называют Средневековьем (V-XV вв.). Деятели культуры средневекового Запада, вопреки устоявшемуся мнению, не порывали «связь времен», а перенимали опыт античности и Востока и в итоге внесли свой вклад в развитие европейского общества.

В Средние века комплекс астрологических, алхимических и медицинских знаний был одним из важнейших направлений научного знания (наряду с физико-космологическим, оптическим, биологическим). Именно поэтому в распоряжении средневекового пациента были высококвалифицированные доктора, получившие образование в медицинских школах и университетах, и госпитали, где они могли получить уход и лечение (включая и хирургические операции).

На зарождение и развитие больничного дела в эпоху Раннего Средневековья во многом повлияла христианская идея благотворительности, которая реализовалась в заботе за старыми и больными членами общества. Здесь еще не преследовалась цель заниматься лечением недугов - целью было создание более комфортных условий жизни для неблагополучного населения.

Так появились первые госпитали (буквально - помещение для приезжих), которые не были госпиталями в современном понимании, а больше походили на приюты для оказания первой помощи бездомным больным. Зачастую это были специально отведенные помещения в соборах и монастырях.

В госпиталях не проводили лечение, а просто присматривали за людьми. Рост населения городов обусловил появление городских госпиталей, где забота о духовном здоровье сопрягалось уже с заботой и о физическом. Городские госпитали были похожи на современные больницы: они представляли собой общие палаты с кроватями, на которых размещались больные.

Потребность в медицинской помощи привела к открытию специальных рыцарских орденов с функцией медицинского обслуживания; например, орден Святого Лазаря занимался уходом за прокаженными, количество которых было довольно велико. Со временем лечебное дело стало светской практикой, а госпитали стали нуждаться в большем количестве специалистов. Подготовкой кадров занимались медицинские учебные заведения.

Чтобы стать врачом, средневековому студенту нужно было сначала получить духовное или светское образование, состоявшее из «семи свободных искусств», которые в свое время входили в систему античного образования. К моменту поступления в медицинское учебное заведение необходимо было освоить грамматику, риторику, диалектику, математику, геометрию, астрономию и музыку. Появлению высших школ Европа обязана Италии, где в IX веке уже функционировала Салернская врачебная школа и работала группа не только практикующих врачей, но и преподающих искусство врачевания.

Благодаря деятельности представителей школы города Салерно европейская медицина объединила в себе античную и арабскую традиции врачевания. Именно Салернская школа стала выдавать первые лицензии на занятие врачебной практикой. Обучение в этой школе длилось 9 лет и состояло из подготовительного курса, изучения медицины и врачебной практики. Студенты изучали анатомию и хирургию, оттачивая навыки на животных и человеческих трупах.

В стенах Салернской школы появились такие знаменитые трактаты, как «Хирургия» Роджера Салернского, «О природе человеческого семени» Абеллы, «О женских болезнях» и «О составлении лекарств» Тротулы, «Салернский кодекс здоровья» Арнольда, коллективный труд «О лечении заболеваний». Безусловно, средневековые врачи были хорошо осведомлены о строении тела, симптомах множества заболеваний, наличии четырех темпераментов. С XII века врачебные школы стали превращаться в университеты.

Средневековый университет обязательно имел в своей структуре медицинский факультет. Медицинский факультет (наряду с юридическим и теологическим) был одним из высших факультетов, на которые студент имел право поступить только после окончания подготовительного факультета. Получить степень магистра медицины было очень непросто, и половина поступающих не справлялась с этой задачей (принимая во внимание, что абитуриентов было и так не очень много). Теория медицины преподавалась студентам на протяжении 7 лет.

Как правило, университет не зависел от Церкви, представляя собой автономную организацию, имеющую свои законы и особые права. Прежде всего, это отразилось на разрешении проводить вскрытие трупов, что с христианской точки зрения было тяжелым грехом. Однако университеты добились разрешения на анатомирование, результатом чего стало открытие в 1490 году в Падуе анатомического театра, где посетителям демонстрировалось устройство человеческого тела.

В средневековой Европе термин «медицина» употреблялся по отношению ко внутренним болезням, специфику которых изучали студенты-медики по книгам античных и арабских авторов. Эти тексты считались каноническими и буквально заучивались студентами наизусть.

Самым большим минусом был, конечно же, теоретический характер медицины, не позволяющий применять знания на практике. Однако в некоторых университетах Европы врачебная практика была обязательным компонентом обучения. Образовательный процесс таких университетов и спровоцировал рост госпиталей, где студенты лечили людей в рамках практики.

Алхимические знания западноевропейских врачей послужили толчком к развитию фармацевтики, оперирующей огромным количеством ингредиентов. Через алхимию, которую часто называют лженаукой, медицина пришла к расширению знаний о химических процессах, необходимых для создания действенных лекарственных средств. Появились трактаты о свойствах растений, о ядах и т. п.

Хирургическая практика в период классического Средневековья в основном ограничивалась удалением мозолей, кровопусканиями, заживлением ран и другими незначительными вмешательствами, хотя имелись примеры ампутаций и трансплантаций. Хирургия не была основной дисциплиной в университетах, ей обучали непосредственно в госпиталях.

Потом хирурги, коих было немного, объединялись в своеобразные цеха для ведения врачебной деятельности. Актуальность хирургии позднее возросла в связи с переводом арабских текстов и многочисленными войнами, оставляющих множество людей искалеченными. В связи с этим стали практиковаться ампутации, лечение переломов, обработка ран.

Одной из самых печальных страниц в истории средневековой медицины, без сомнения, можно назвать ужасные по масштабу вспышки инфекционных болезней. На тот момент медицина оказалась недостаточно развитой, чтобы противостоять чуме и проказе, хотя определенные попытки были сделаны: в практику входит карантин, открываются лазареты и лепрозории.

С одной стороны, средневековая медицина развивалась в тяжелых условиях (эпидемии чумы, оспы, проказа и др.), с другой же - именно эти обстоятельства способствовали революционным изменениям и переходу от медицины Средневековья к медицине Возрождения.

Статья Девида Мортона . Внимание : не для слабонервных !

1. Хирургия: негигиенично, грубо и ужасно болезненно

Не секрет, что в Средние века лекари имели очень скудное представление об анатомии человеческого тела, и больным приходилось терпеть ужасную боль. Ведь об обезболивающих и антисептических средствах знали мало. Словом, не лучшее время, чтобы стать пациентом, но... если Вы цените свою жизнь, выбор был не велик...

Чтобы облегчить боль, Вам пришлось бы сделать себе что-нибудь еще более болезненное и, если Вам повезет, Вам станет лучше. Хирургами в раннее Средневековье были монахи, ведь у них был доступ к лучшей на то время медицинской литературе — чаще всего написанной арабскими учеными. Но в 1215 г. папа римский запретил монашеству практиковать медицину. Монахам пришлось учить крестьян выполнять не особо сложные операции самостоятельно. Фермерам, чьи познания в практической медицине ранее сводились максимум к кастрации домашних животных, пришлось учиться выполнять кучу различных операций — от вырывания больных зубов до операций с катарактой глаз.

Но был и успех. Археологи на раскопках в Англии обнаружили череп крестьянина, датированный примерно 1100 годом. И по видимому его владельца ударило чем-то тяжелым и острым. При более тщательном осмотре обнаружилось, что крестьянину сделали операцию, которая спасла его жизнь. Ему сделали трепанацию — операцию, когда в черепе просверливают дырочку и через нее вынимают осколки черепной коробки. В следствии чего давление на мозг ослабло и мужчина выжил. Можно только догадываться как это было больно! (Фото из Википедии: Урок анатомии)

2. Белладонна: сильное обезболивающие с возможным летальным исходом

В Средние века к хирургии прибегали только в самых запущенных ситуациях — под нож или смерть. Одна из причин этого в том, что действительно надежного обезболивающего средства, способного облегчить мучительную боль от суровых резательно-рубительных процедур, просто не существовало. Конечно можно было достать какие-то непонятные зелья облегчающие боль или усыпляющие на время операции, но кто знает что подсунет вам незнакомый торговец снадобьями... Подобные зелья чаще всего представляли собой варево из сока различных трав, желчи кастрированного кабана, опия, белины, сока болиголова и уксуса. Этот «коктейль» подмешивали в вино прежде чем дать пациенту.

В английском языке времен Средневековья существовало слово, описывающее обезболивающее - «dwale » (произносится как dwaluh ). Слово это означает белладонна .

Сок болиголова сам по себе мог запросто привести к смертельному исходу. «Обезболивающее» же могло ввести пациента в глубокий сон, позволив хирургу заняться своим делом. Если им сильно переборщить, то пациент мог даже перестать дышать.

Парацельс, швейцарский медик, был первым, кто додумался использовать эфир как обезболивающее средство. Тем не менее, эфир не получил широкого признания и использовали его не часто. Снова применять его начали 300 лет спустя в Америке. Парацельс также использовал лауданум - настойку опия, чтобы облегчить боль. (Фото pubmedcentral : Белладонна — старо-английское обезболивающее)

3. Колдовство: Языческие ритуалы и религиозная епитимья как форма лечения

Ранняя Средневековая медицина чаще всего представляла собой гремучую смесь язычества, религии и плодов науки. С тех пор как церковь получила больше власти, проведение языческих «ритуалов» стало наказуемым преступлением. Среди таких наказуемых преступлений, возможно, было и следующее:

«Если целитель, приближаясь к дому, где лежит больной, увидит рядом лежащий камень, перевернет его, и, если он [целитель] увидит под ним какое-нибудь живое существо — будь то червь, муравей иль другая тварь, то целитель может с уверенностью утверждать, что больной выздоровеет.» (Из книги «The Corrector & Physician», англ. «Напривитель и медик»).

Пациентам когда-либо контактировавшими с больными бубонной чумой советовали провести епитимью — заключалась в том, что Вы признаетесь во всех своих грехах после чего произносите0 молитву, предписанную священником. Кстати говоря, это был самый популярный способ «лечения». Больным говорили, что, возможно, смерть пройдет стороной, если они правильно признаются во всех своих грехах. (Фото motv)

4. Хирургия глаз: болезненно и грозит слепотой

Операция по удалению катаракты в Средние века обычно предполагала наличие какого-либо особо острого инструмента, например, ножа или большой иглы, которым протыкали роговицу и пытались вытолкать хрусталик глаза из образовавшейся капсулы и вытолкать ее вниз к нижней части глаза.

Как только мусульманская медицина получила широкое распространение в средневековой Европе, техника проведения операций над катарактой была улучшена. Для извлечения катаракты теперь использовали шприц. Нежелательную затуманивающую зрение субстанцию просто высасывали им. Полый металлический подкожный шприц вставляли в белую часть глаза и успешно удаляли катаракту, просто высасывая ее.

5. У Вас затруднение мочеиспускания? Вставьте туда металлический катетер!

Застой мочи в мочевом пузыре из-за сифилиса и других венерических заболеваний без сомнений можно назвать одним из самых распространенных заболеваний того времени, когда антибиотиков просто не было. Катетер для мочи — это такая металлическая трубка, которую вставляли через мочеиспускательный канал в мочевой пузырь. Впервые ее начали использовать в середине 1300-х годов. Когда трубкой не получалось достичь цели для того, чтобы устранить преграду испусканию вод, приходилось придумывать другие процедуры, некоторые из них были весьма изобретательны, но, вероятнее всего, все были достаточно болезненные, впрочем как и сама ситуация.

Вот описание лечения почечных камней: «Если Вы собираетесь удалять почечные камни, то, прежде всего, убедитесь в том, что у Вас все есть: человека с не дюжей силой нужно посадить на скамью, а ноги его положить на стул; пациент должен сидеть на коленках, ноги его должны быть привязаны к шее повязкой или лежать на плечах ассистента. Лекарь должен встать подле пациента и вставить два пальца правой руки в анус, давя при этом левой рукой на лобковую область пациента. Как только пальцы дотянутся до пузыря сверху, его нужно будет весь ощупать. Если пальцы нащупают твердый, крепко засевший шарик, то это почечный камень... Если Вы хотите извлечь камень, то этому должна предшествовать легкая диета и голодание в течении двух дней. На третий день,... нащупайте камень, протолкните его к шейке пузыря; там, на входе, приложите два пальца над анусом и сделайте продольный разрез инструментом, после чего извлеките камень.» (Фото: Коллекция Мак-Кинни)

6. Хирург на поле брани: стрелы вытаскивать — это тебе не в носу ковырять...

Длинный лук — большое и мощное оружие, способное посылать стрелы на огромные дистанции, в Средние века обрел много поклонников. Но это и создало настоящую проблему для полевых хирургов: как же вытащить стрелу из тел солдат.

Наконечники боевых стрел не всегда приклеивали к древку, чаще они прикреплялись теплым пчелиным воском. Когда воск затвердевал, стрелами можно было без проблем пользоваться, но после выстрела, когда нужно было вытащить стрелу, древко стрелы вытаскивалось, а наконечник не редко оставался внутри тела.

Одно из решений этой проблемы — это ложка для стрел, созданная по идее арабского медика по имени Альбукасис (Albucasis). Ложка вставлялась в рану и прикреплялась к наконечнику стрелы, чтобы ее можно было спокойно вытащить из раны не причиняя ущерба, т. к. зубцы наконечника были закрыты.

Раны подобные этой также лечились прижиганием, когда накаленный до красна кусок железа прикладывали к ране, чтобы прижечь ткань и кровеносные сосуды и предотвратить кровопотерю и инфекции. Прижигание часто использовалось при ампутации.

На иллюстрации выше можно увидеть гравюру «Израненный человек», которая часто использовалась в различных медицинских трактатах для иллюстрации тех ран, которые полевой хирург может увидеть на поле боя. (Фото: )

7. Кровопускание: панацея от всех болезней

Медики Средневековья верили, что большинство человеческих болезней — это результат избытка жидкости в теле (!). Лечение же состояло в том, чтобы избавиться от излишней жидкости, откачав большое количество крови из тела. Для этой процедуры обычно использовалось два метода: гирудотерапия и вскрытие вены.

При гирудотерапии медик прикладывал к пациенту пиявку, кровососущего червя. Считалось, что пиявок нужно класть на место, которое больше всего беспокоит пациента. Пиявкам позволяли кровопийствовать пока пациент не начнет падать в обморок.

Вскрытие вены — это прямое разрезание вен, обычно на внутренней стороне руки, для последующего высвобождения приличного количества крови. Для этой процедуры использовали ланцет - тонкий примерно в 1,27 см длинной нож, протыкающий вену и оставляющий небольшую ранку. Кровь стекала в миску, которую использовали для определения количества полученной крови.

Монахи во многих монастырях часто прибегали к процедуре кровопускания - причем, не зависимо от того больны они или нет. Так сказать, для профилактики. При этом их освобождали на несколько дней от своих обычных обязанностей для реабилитации. (Фото: Коллекция Мак-Кинни и )

8. Деторождение: женщинам говорили — готовьтесь к вашей смерти

Деторождение в Средние века считалось настолько летальным действом, что Церковь советовала беременным женщинам заранее готовить саван и признаться в содеянных грехах на случай смерти.

Акушерки были важны для Церкви из-за их роли в крещении при чрезвычайных ситуациях и их деятельность регулировалась римским-католическим законом. Популярная средневековая пословица говорит: «Чем лучше ведьма, тем лучше из нее акушерка» ("The better the witch; the better the midwife"). Чтобы обезопаситься от ведьмовства, Церковь обязывала акушерок получать лицензию у епископов и давать клятву не применять магию на работе при родах.

В ситуациях, когда ребенок рождается в неправильной позиции и выход затруднен, акушеркам приходилось разворачивать ребенка прямо в чреве или трясти кровать, чтобы попытаться придать более правильное положение плоду. Мертвого ребенка, которого не удалось извлечь, обычно резали на кусочки прямо в матке острыми инструментами и вытаскивали специальным инструментом. Оставшуюся плаценту извлекали с помощью противовеса, который вытаскивал ее силой. (Фото: Википедия)

9. Клистир: средневековый метод введения лекарств в анус

Клистир — это средневековая версия клизмы, инструмента для введения жидкости в тело через анус. Клистир выглядит как длинная металлическая трубка с чашеобразной вершиной, через которую лекарь заливал лечебные жидкости. На другом конце, узком, было проделано несколько отверстий. Этим концом сей инструмент и вставляли в место пониже спины. Жидкость заливалась, а для пущего эффекта, чтобы загнать лекарственные средства в кишку, использовался инструмент, напоминающий поршень.

Самой популярной жидкостью, заливаемой клистиром, была теплая вода. Тем не менее, иногда использовались и различные мифические чудодейственные снадобья, например, приготовленные из желчи голодного хряка или уксуса.

В 16 и 17 веках средневековый клистир заменила более привычная нам клизменная груша. Во Франции, такое лечение даже стало довольно модным. Королю Людовику XIV поставили 2,000 клизм за все время своего правления. (Фото CMA)

10. Геморрой: лечим агонию ануса закаленным железом

Лечение многих болезней в Средние века часто включало молитвы святым покровителям в надежде на божественное вмешательство. Ирландский монах 7 века, Святой Фиакр был покровителем страдающих геморроем. Из-за работы в саду у него развился геморрой, но, однажды, сидя на камне, он чудесным образом исцелился. Камень дожил до сегодняшних дней и его посещают до сих пор все, ищущие подобного исцеления. В Средние века эту болезнь часто называли «Проклятье Св. Фиакра».

В особо тяжелых случаях геморроя средневековые лекари применяли прижигание раскаленным металлом для лечения. Другие же верили, что решить проблему можно, вытолкнув геморрой ногтями. Этот метод лечения предложил греческий медик Гиппократ .

Способы "лечения" болячек в разные столетия.

Еще один повод порадоваться, что мы не родились на пятьсот лет раньше, когда болеть было по-настоящему больно. Все знают, что врачи тогда любили пускать больным кровь. Но это еще не все.
Врачи, как люди с пренебрежением относящиеся к неприкосновенности личности, часто делают нам неприятно, стыдно и даже больно. Но гадкие людишки в белых халатах – сущие ангелы по сравнению со своими кровавыми прапрадедушками. Посмотри, как было принято лечить несчастных больных раньше, до изобретения анальгина и зеленки. И самое интересное, что совсем бессмысленными эти методы не были: как ни смешно, они действительно порой работали.

Базарный консилиум
Отвращение злых духов
Пытки народов мира
Как известно, мозг нужен для того, чтобы вырабатывать необходимые телу жидкости, такие как лимфа, кровь и сперма (если у тебя есть сомнения в этом утверждении, обращайся с ними к античным медикам, например великому Цельсу). Мигрень же бывает у тех людей, у которых эти жидкости в мозгу застаиваются и начинают там кипеть и гнить. Причем головные боли лишь первый симптом; есть риск, что болезнь перейдет в следующую стадию, когда человек начнет резать детей, насиловать коз и раздирать свое тело ногтями. А все потому, что излишки спермы и прочей влаги будут распирать его черепную коробку. Поэтому греческие и римские врачи к головным болям относились очень серьезно. При мигренях они прописывали трепанацию: сверлами и молотком проделывали дырку в черепе пациента, чтобы бунтующей жидкости было куда вытекать, раз уж она плохо удаляется естественными путями. Остается только порадоваться за тот ничтожный процент античных больных, у которых головные боли вызывались водянкой мозга: по крайней мере им трепанация на какое-то время действительно приносила облегчение.

Собачья радость
Понятие «медицинская консультация расширенным консилиумом» возникло еще две с половиной тысячи лет назад в Вавилоне. Греческий путешественник Геродот в своих записках запечатлел оригинальный способ постановки диагноза у вавилонян: больного выводили или выносили на городскую площадь, где все прохожие должны были внимательно его осмотреть и дать совет, как неприятную болячку вылечить. Особенно ценными считались советы, людей, которые могли поклясться, что сами страдали чем-то похожим и вот им навозные припарки с медом очень помогли.

Переливание крови
В XVII веке в Европе стали практиковать переливание крови от баранов к больным людям. Пионером метода стал врач Жан Дени. Умирали практически все пациенты, тем не менее новый метод лечения распространялся все шире, так как звучали объяснения врача убедительно, а о несовместимости тканей тогда никто не знал. Современники грустно шутили, что для переливания крови нужно взять трех баранов, «чтобы из первого брать кровь и переливать ее второму, а делать все это будет третий». В конце концов парламент вынес запрет на проведение подобных операций.
В том же Вавилоне главным принципом лечения был метод отвращения. Считалось, что болезнь вызывается злым духом, который проник в здоровое тело и принялся его портить. И лучший способ злого духа изгнать – это напугать его, измучить, сделать так, чтобы он сам из этого тела бежал и не оглядывался. Поэтому больного кормили и поили совершенными по своей гадостности зельями – настоящее лекарство должно было быть исключительно тошнотворным, горьким и вонючим. Пациента обзывали дурными словами, плевали на него, хорошим методом считалось показывать ему то и дело голый зад. Прежде чем бурчать «идиоты», подумай о том, что для тех болезней, при которых эффективны рвотные и слабительные средства, а также жесткая диета, такое лечение оказывалось вполне подходящим.

Дырка для мигрени
Лучшие хирурги древности жили в Индии и Китае. И это неудивительно, если вспомнить, что именно там идеально вызревают опийный мак и конопля. При помощи гашиша и маковой вытяжки китайские и индийские лекари научились погружать оперируемого в полностью бессознательное состояние – можно было резвиться на его теле вовсю поэтому уже в первом тысячелетии до нашей эры восточные хирурги не только умели делать сложные операции на внутренних органах, но и практиковали всякие изыски вроде пластической хирургии, даже увеличение пениса. Делали это китайцы так: окурив пациента опием, они массировали его детородный орган, используя в качестве массажного масла смесь из сала и едкого перца. После десятка таких сеансов переходили к следующей стадии – давали кусать пенис пчелам и слабоядовитым змеям. Эти манипуляции приводили к тому, что «нефритовый стержень» пожизненно становился бугристым, раздувшимся и покрытым наростами – способным удовлетворить самую требовательную «яшмовую вазу». Для наиболее утонченных китайских плейбоев существовала третья стадия, на которую отважились лишь самые отчаянные, ибо от такой операции умирали двое из трех пациентов. На пенисе делались глубокие разрезы, в которые вкладывались полоски пениса, отрезанного у пса. Потом все это заливалось специальным обеззараживающими смолами и забинтовывалось, после чего оставалось только молиться. Естественно, начиналась жестокая реакция трансплантата против хозяина*, и обычно все заканчивалось смертью. Но порой организм ухитрялся мумифицировать плоть собаки, нарастив вокруг нее кучу всяких защитных тканей. Если судить по записям той эпохи, пенис смельчака, пережившего подобную манипуляцию, выглядел так: «штука трех десятков вершков длиной, не обхватишь рукой, гордо вздымается к небу, не ведая истощенья».
*Примечание: «А вот индийские врачи, умницы, еще три тысячи лет назад прекрасно знали, что ткани одного организма ни в коем случае нельзя пытаться вживлять в другой организм. Поэтому они, приводя похожие операции, всегда брали кусочки ткани у самого пациента – из ягодичной мышцы. Точь-в-точь, как это делается сейчас. Кроме того, они придумали использовать в качестве шовного материала шёлк и бараньи кишки. Опять-таки совершенно современные материалы»

Мертвец в носу
Также китайцы, видимо, первыми придумали такую штуку, как прививки. За две тысячи лет до того, как прививки кое-как начали изобретать в Европе, китайцы уже вовсю использовали вариоляцию – перенесение на здоровый организм вирусов, уже ослабленных иммунитетом больного. Правда, способ прививки был выбран весьма неаппетитный, с трупа умершего во время мора отскребывали струпья и полученную гадость запихивали в ноздри членам его семьи и односельчанам, а остатки подсыпали в просяную кашу, которую ели на поминках.

Ртутный заворот
Непроходимость кишечника – болезнь, требующая срочной полостной операции, в противном случае человек умрет в течение нескольких часов. Увы, но в средневековой Европе не проводили полостных операций, ибо шансов на выживание у больного все равно не было. Если бы его мгновенно не убил болевой шок при отсутствии качественных обезболивающих, то он бы скончался от потери крови, так как перевязывать сосуды тогда не умели. Ну а если бы больной каким-то чудом после этого выжил, то умер бы от обширного сепсиса, ибо про необходимость дезинфекции тогда еще ничего не знали. Поэтому заворот – болезнь весьма распространенную при неправильном питании – пытались лечить в основном ведерными клизмами, а для совсем сложных случаев прибегали к радикальному средству: больному давали выпить большую кружку ртути. Тяжелая ртуть, стремясь найти естественный выход из тела, распутывала петли кишечника, и иногда больные даже выздоравливали. Правда, потом эти бедняги обычно умирали от отравлении, но все-таки делали это не сразу, а в редких случаях даже выживали.

Любовное безумие
Ртуть и мышьяк вообще были важнейшими фармацевтическими средствами, особенно эффективными они считались при лечении, к примеру, сифилиса. Больные дышали парами ртути и вдыхали дым от сжигаемого мышьяка. Надо признать, что бледная трепонема, возбудитель сифилиса, действительно не любит ртуть и исправно от нее дохнет. Но, к сожалению, человек тоже не рассчитан на то, чтобы его фаршировали этим замечательным металлом. Типичный портрет вылеченного сифилитика XVI - XVII века выглядит так: он совершенно лыс, если не считать нескольких зеленых косм не черепе, лишен зубов, покрыт черными язвами и полностью безумен (ибо самые катастрофические разрушения ртуть устраивает в нервной системе). Зато он жив и снова готов любить!* *

**Примечание: «Кстати, веками считавшаяся неоспоримой версия о том, что сифилис был завезен в Европу из Америки, - миф. Прекрасно жители Старого Света им болели и до колумбовых экскурсий. Просто на начало XVI века происходит резкая вспышка этой болезни, вызванная стремительным ростом городского населения, а также увеличением дорог и, как следствие, более энергичной миграцией».
Средневековые средства наркоза были совсем незамысловаты. Операционные в лазаретах XIII-XVII веков укомплектовывались следующим анестезиологическим набором:
1) бутылка крепкого спиртного для пациента;
2)большой деревянный молоток, которым хирург изо всех сил лупил по голове оперируемого, вырубая его;
3)удавака, которой во время операции аккуратно придушивали пациента, если он начинал приходить в себя;
4) медный колокол, в который били, когда пациент все же приходил в сознание и принимался вопить, пугая остальных больных и посетителей.
В XVI веке к этому арсеналу добивалась еще клизма с густым настоем табачных листьев. Она на самом деле оказывала анестезирующий эффект, но, увы, достаточно скромный.
Червячный метод
Развитие медицины иногда приводило к таким открытиям, которые могли показаться дикими даже средневековым садистам. Во время наполеоновских войн хирурги впервые обратили внимание на то, что раны, зараженные личинками мух, заживают лучше, чем те, из которых этих личинок выбирали заботливые санитары. Доминик Ларрей, главный хирург армии Бонапарта, лично взял под контроль эти сведения и убедился: опарыши, живущие в ране, выедают только плоть, тронутую разложением, причем выедают так активно, что любо-дорого посмотреть. С тех пор в госпиталях всегда была припасена пара ведер с этим шевелящимся лекарством. Полностью отказались от него только в начале XX века – чтобы в конце столетия вновь к нему вернуться. Сейчас в США и Великобритании снова кое-где принята терапия гнойных ран медицинскими опарышами.

Фонтанчик для здоровья
До начала XX века люди, заботившиеся о своем здоровье, носили фонтанель (по-французски это значит «фонтанчик», «родничок»), а по-русски – «заволоку». Делали фонтанель так: бралась шерстяная тесемка и с помощью иглы продлевалась в кожу под мышкой, на щиколотке или на затылке. Раз в день ее надлежало ворочать в ранке, дабы не происходило заживления. Вокруг фонтанели постоянно был участок нагноения, и все это хозяйство, естественно, побаливало и пованивало. Зато болели носители фонтанелей и заволок реже тех, кто пренебрегал этим замечательным средством. Что с точки зрения современной медицины вполне оправданно, так как воспалительные процессы приводят к определенной активизации иммунной системы. И создание такого контролируемого воспаления – не самая глупая из отвратительных медицинских идей.

Спи, моя радость
Дети, у которых режутся зубки, страдают так сильно, что нежное материнское сердце не в силах этого вынести. К счастью, американские матери XIX века были избавлены от этого испытания, ибо в их распоряжении имелось чудо-средство – успокаивающий сиропчик мистера Уинслоу для детей (Mrs Winslows Soothing Syrop for Children Teething). Пара капелек на десны – и малютка спит сном ангела. В состав сиропчика входили такие чудесные вещи, как хлороформ, кодеин, героин, опиум и гашиш, плюс 65 миллиграммов морфия на каждый флакончик. Более полувека снадобье расходилось на ура, в любой семье с детишками оно было припрятано в домашней аптечке.

Органолептический напиток
Самая важная и беспомощная отрасль медицины – это, конечно, диагностика. Когда стопроцентно известно, чем болеет пациент, вылечить его обычно не так-то и трудно, а могилки жертв врачебных ошибок в основном обязаны своим появлением именно диагностам. Даже сейчас у медиков, оснащенных всеми этими рентгенами, центрифугами и прочим оборудованием, все еще происходят постоянные нелады с диагностированием. Остается только посочувствовать их предшественникам, у которых не было даже микроскопов со стетоскопами. Врач XVI века, скажем, мог определять болезнь лишь осмотром больного. Впрочем, он умел делать анализ мочи – так называемым органолептическим методом. Он сперва ее рассматривал, потом нюхал, а потом пробовал на вкус. В лесажевской «Истории Жиля Блаза из Сантильяны» герой так и говорит о своей целительской карьере: «Могу сказать, что в бытность мою врачом мочи мне приходилось пить куда больше, чем вина Напился я ее столько, что решил в конце податься в актеры». Сладкий, кислый, тухловатый, безвкусный, соленый – все эти категории вкуса предсказывали опытным врачам, с какой болезнью они имеют дело. Диабет, например, они таким образом опознавали моментально.

Порка во здравие
Но и отомстить своим пациентам за невкусную мочу врачи всегда умели преотлично. Например в Шотландии XV века практиковался прелестный способ борьбы с корью. Считалось, что болезнь обязательно пройдет после хорошей порки. К больному присылался по рецепту палач из городской управы и жестоко сек его розгами, давая пять-шесть дюжин ударов. Так как корь – не самое опасное в мире заболевание, то и такое лечение вполне шло на пользу больному: во всяком случае он, понятное дело, стремился после него соблюдать строгий постельный режим, а не шляться по городу, разнося инфекцию.

Интимная кочерга
Очень характерным для средневековья способом, стопроцентно помогавшим и столь же стопроцентно кошмарным, лечили геморрой. Нет, сначала, конечно, пытались ограничиться всякими мягкими полумерами – теплыми ванночками и мазями, но если дело доходило до выпадения геморроидальных узлов, то за дело брался хирург. Больного крепко держали члены семьи, а хирург раскалял докрасна металлический штырь (чаще всего обычную кочергу) и неглубоко втыкал его в анус страдальца. Узлам, конечно, тут же приходил логический конец: раскаленный металл истреблял их и надежно запечатывал сосуды, защищая таким образом от кровотечения инфекций. Правда, пациент мог скончаться от болевого шока, поэтому грамотные хирурги давали указание сначала напоить его до бесчувствия.